— Нет проблем, — ответил Хасан.
— Хорошо. А теперь, если вы нас извините, я бы хотела поговорить с королевой наедине. — Тиннстра отступила назад и скрестила руки на груди. Встреча была окончена. Не то чтобы остальные очень хотели, чтобы их отпустили.
Раласис отреагировал первым.
— Всем пора подкрепиться, — громко сказал он. Он обнял Хасана за плечи. — Позволь мне показать тебе магию мейгорских специй.
Аасгод собирался последовать за остальными из палатки, но Тиннстра покачала головой, останавливая его на полпути:
— Ты останешься.
Аасгод выглядел не слишком довольным тем, что ему приказывают, но Тиннстру не волновали его чувства.
— Почему вы и армия все еще здесь? — спросила она, когда они остались одни. — У нас был план действий. Вы потратили впустую три дня, ожидая здесь.
— У нас было слишком много раненых и погибших при захвате пляжа, — ответила Зорика. — Включая тебя. Все думали, что лучше дать людям сначала прийти в себя.
— С каких это пор мнение каждого стало иметь значение? Ты королева. Ты принимаешь решения. Тебе следовало двигаться дальше. Я бы догнала.
— Это было мое решение, — сказала Зорика. — Я решила, что тебя стоит подождать!
— Неправильное решение. Бить Черепа — это все, что имеет значение. Мы не можем дать им больше времени, чем мы уже дали, чтобы подготовиться к нам. — Тиннстра знала, что выходит из себя, но ничего не могла с собой поделать. — Ты слышала Хасана — в Айсаире нас ждут двести Избранных, и ты можешь поспорить на все, что у нас есть, что к тому времени, как мы туда доберемся, их будет еще больше.
— Разве ты не слышала, сколько людей погибло на этом пляже? — сказала Зорика, найдя в себе немного огня. — Люди потеряли друзей — даже семьи. Я не могла попросить их уйти на закат, не дав ни минуты на скорбь.
— Нет, ты могла! Мы — мертвые, помнишь? Перестань думать о своей армии как о живых людях. Каждый из нас, включая меня, уже мертв. Любой траур пройдет в Мейгоре. Мы — мертвые, которые сражаются. — Тиннстра перевела взгляд с Зорику на Аасгода, затем обратно. — Прими это.
— Я не хочу, чтобы все умерли.
— Мы все стали мертвыми в тот момент, когда поднялись на борт этих кораблей. Тебе нужно набраться мужества и повести нас за собой, а ты, — Тиннстра ткнула пальцем в Аасгода, — начни советовать ей поступать правильно.
— Я думаю, что так и делал, — ответил маг.
— Ожидание не выиграет эту войну. Давая Черепам время окопаться и получить подкрепления, мы не выиграем эту войну, — прорычала Тиннстра. — Мы должны двигаться дальше. Пусть все в Джии знают, что мы здесь, чтобы их спасти. Мы должны вдохновить их присоединиться, сражаться бок о бок с нами, бок о бок с тобой. Тогда наша двадцатитысячная армия превратится в миллионную.
Зорика опустила голову, выглядя на все свои годы:
— Они не последуют за восемнадцатилетней девушкой.
Это зрелище отрезвило Тиннстру. В любом случае, она не сердилась на Зорику. Она злилась на себя — за то, что причинила боль, замедлила их всех, заставила ждать.
— Я слышала, как люди говорили о том, что они считают тебя Богиней. Если они верят в это, они не будут сомневаться, заслуживаешь ли ты их вести. Им будет все равно, кем был твой отец — или сколько тебе лет.
— Легко сказать.
— Ты помнишь мужчину по имени Гринер? Он помог нам сбежать в Мейгор.
Зорика подняла глаза:
— Да. Гигант, который нес меня несколько дней.
— Это он. И однажды он дал тебе совет. Хороший совет.
— Я помню. «Ведите себя как королева, и вы будете королевой».
Тиннстра кивнула:
— Не спрашивай разрешения. Не спрашивай согласия. Даже не спрашивай совета, если не хочешь. Просто веди. Если они не последуют за королевой, которой ты являешься, тогда будь Богиней. Будь звездой, за которой они последуют. Дай им надежду, и они разрушат все, что у них на пути.
— Я не могу сделать это без тебя. — Голос Зорики был едва слышен.
— Ты можешь, и ты это сделаешь, — сказала Тиннстра. — Я чуть не погибла на этом пляже. Я вполне могу умереть на следующем поле боя. Когда я упаду — а я упаду, — пролей слезу, но не более того. Определенно не останавливайся, чтобы оплакать меня или спросить себя, что делать. Просто продолжай сражаться, пока каждый Череп в Джии не будет мертв или не спасется бегством. Ты меня почтишь, освободив нашу страну.
— Тинн, я… я боюсь. Там, на пляже… Избранные причинили мне боль. Я почувствовала, как моя сила иссякла, когда их разряды ударили по моим щитам. Все было не так, как раньше.
Тиннстра обняла ее:
— Моя прекрасная девочка, я бы хотела, чтобы это было не так, но с этого мгновения все будет только сложнее. Рааку не дурак. Он бросит в тебя все, что у него есть. Каждого проклятого монстра в мире и любую уловку, которую сможет придумать.
— Что, если я недостаточно сильна, чтобы его победить? Что, если я не смогу этого сделать, не смогу освободить Джию?
— Верь в себя, девочка. Верь в себя так, как я верю в тебя. Помни, в тебе больше силы, чем ты использовала до сих пор. Больше, чем любой из нас может себе представить. Мне это сказал мудрый Аасгод. — Тиннстра взглянула на мага и кивнула ему, давая понять, что она тоже в него верит.
— Хорошо, — сказала Зорика.
— Даже сейчас за пределами этой палатки есть люди, так же, как они были за пределами посольства в Лейсо, которые думают, что ты послана Богами, чтобы избавить нас от Эгрила. Используй это. Сыграй на этом. Будь их вдохновением. Будь их надеждой.
— Постараюсь.
— Хорошо. Итак, кто-нибудь нашел мои вещи? Мне нужна моя сумка. В ней карта и книга.
— Наш корабль все еще на берегу, — сказал Аасгод. — Раласис приказал своим людям собрать оставшиеся припасы, но я ничего не знаю о твоей сумке.
Тиннстра кивнула:
— Я пойду и проверю. Мне все равно нужно найти еще оружие. Увидимся позже.
— Тинн, — сказала Зорика, прежде чем смогла уйти. — Мне жаль. Я обещаю, что справлюсь лучше.
— Я знаю, что ты справишься. Мы все справимся.
— Вот почему мы тренировались, — с улыбкой ответила девушка.
— Увидимся позже, — сказала Тиннстра, кланяясь. Она вышла из палатки, желая оказаться подальше оттуда, слишком хорошо понимая, что поступает неправильно. Она проталкивалась мимо преданных почитателей Зорики, игнорируя их взгляды и шепот, ненавидя их за то, что они стояли у нее на пути, за слабость, но не так сильно, как она ненавидела себя.
На ходу она вытащила пробку из флакона с водой Чикара и выпила ее, не сбавляя шага. Как только флакон опустел, она отбросила его в сторону, поморщившись от вкуса, отчаянно нуждаясь в силе воды.
Отчаянно нуждалась во всем, что помогло бы ей победить.
22
Джакс
Ластвин
Джакс присел в тени дуба рядом с Мойри и наблюдал за домом. Это был небольшой коттедж на окраине деревни под названием Ластвин, в двух или трех днях пути к северу от Чи́ты. Дым поднимался из трубы в центре здания, исчезая в ночи. За закрытыми ставнями окнами в дальнем конце дома горел свет.
— Фонарь в передней комнате, — прошептал Джакс.
— Вероятно, только один или два человека, — сказала Мойри. — Может быть, несколько детей.
— Стоит ли рисковать?
— Нам нужны новости. Мы так долго прятались от Черепов, что понятия не имеем, что происходит. Мы даже не знаем, вторглись ли мейгорцы.
— Тогда стоит рискнуть.
Они вернулись к остальным, спрятавшимся в роще неподалеку. В разведывательном отряде их было одиннадцать, остальные отстали примерно на милю. С маленькой армией трудно передвигаться бесшумно. Месяцы в пути только увеличили их численность. Теперь их было около двухсот.
Почти армия.
Джакс должен был признать, что ему было приятно снова видеть рядом с собой солдат, иметь цель. Никто не смотрел на него свысока. Никто не жалел его. Никто не думал, что он сумасшедший.
Он снова был генералом. Его ханраны действовали по его приказам.
Джакс также был рад, что не мог вспомнить, что произошло в Кейджестане. Так было легче притворяться, что этого никогда не случалось, что он никогда не был таким беспомощным, таким сломленным — особенно теперь, когда Монсута тоже больше не насмехался над ним. Он мог бы оставить эту часть прошлого позади.
— Выглядит безопасно, — сказала Мойри остальным. — О здании тоже хорошо заботятся, так что, скорее всего, внутри никто не голодает. Возможно, у них даже есть небольшой запас еды.
— Кто будет с ними разговаривать? — спросил Петрик. Он был шулка из клана Ризон, как и Мойри. Старше Джакса и Мойри, но его никогда не повышали в звании — он был просто счастлив быть Шулка, счастлив сражаться. Сражения, однако, сказались на нем, поскольку почти все части его тела были перебиты или покрыты шрамами.
— Только не ты, — сказала Мойри, — если мы не хотим напугать их до смерти.
Петрик потер свое расплющенное ухо:
— Моя мать всегда говорила, что я самый красивый из ее детей.
— Мало о чем говорит, — сказал Дэв. — Я видел остальных членов твоей семьи.
Это вызвало смешки у всех остальных, но Мойри довольно быстро их утихомирила.
— Хорошо. Давайте останемся профессионалами. Я спрошу. Джакс может пойти со мной. Двое таких стариков, как мы, должны заставить их чувствовать себя в достаточной безопасности. Остальные, держите глаза открытыми, а клинки под рукой. Мы здесь глубоко на территории Черепов. При первых признаках неприятностей действуйте жестко. Понятно?
Даже Сара и Реми обнажили мечи. Во время отдыха они присоединялись к Шулка, когда те тренировались, и теперь, по крайней мере, знали, как держать оружие. Возможно, они не были такими умелыми, как остальные, но у них были храбрые сердца, и это многое компенсировало.
— Оставь свой меч здесь, — сказала Мойри. — Но держи нож или два подальше от посторонних глаз.