К огромному облегчению Ньюсона, Хелен поднялась и пошла в ванную. Через несколько секунд, стаскивая мокрые простыни с кровати, он услышал стон. Не крик, а низкий, покорный стон.
Дверь ванной была приоткрыта. Открыв ее, Ньюсон увидел, что по-прежнему голая Хелен стоит перед зеркалом. По ее щекам текут слезы, а по одному боку – кровь. Она ударила себя в сосок ножницами Ньюсона, проткнув его лезвиями насквозь. Ножницы торчали в ране, а Хелен стояла, безвольно свесив по бокам изрезанные руки и глядя на себя с любопытством, словно со стороны.
Ньюсона нелегко было заставить паниковать. Он был старшим полицейским офицером и знал, как действовать в кризисных ситуациях. Не говоря ни слова, он подошел к открытому ящичку на стене, из которого Хелен вытащила ножницы, и достал бутылку «Детола» и вату.
– Прости, – тихо сказала она.
Кровь уже стекала на ее ноги и на пол. Что она еще придумает, чтобы загадить этот дом? Он взялся за ножницы и вытащил их из груди Хелен одним резким движением. Она застонала от боли, но не пошевелилась и позволила ему залита рану антисептиком. Потом он приложил ватный шарик к каждой стороне кровоточащего соска, прикрывая порезы.
– Попытайся сдавить их, – сказал он. – Сильнее, я попробую его замотать.
Хелен держала ватные шарики, а Ньюсон обтер ее грудь туалетной бумагой, прежде чем наложить самодельную повязку.
– Сосок – не самая удобная часть тела для перевязки, – сказал он, – даже такой торчащий.
– Прости, – снова сказала Хелен.
Наконец Ньюсону удалось закрепить повязку на груди Хелен, и крови стало меньше.
– Нужно поехать в травмпункт, – сказал Ньюсон.
– Это глупость.
– Хелен, я очень плохо разбираюсь в анатомии соска. Ты воткнула в него ножницы, и я не знаю, к чему это приведет. Может быть, нужно наложить швы или прочистить рану. В противном случае может начаться заражение, и у тебя будут большие неприятности.
– Можно мне остаться? Ты такой хороший врач.
– Нет. Мы поедем в больницу.
Он вызвал такси и затем, смыв с Хелен губкой мочу и кровь, нашел ей просторную рубашку и штаны. Он оделся и сделал кофе, пока они ждали такси. Прошло меньше часа с того времени, как он собирался готовить ужин.
– Хелен, – тихо сказал Ньюсон. – Ты больна. Тебе нужно посоветоваться со специалистом.
– Нет, все в порядке, правда.
– Ты должна думать о Карле. У тебя ребенок. Это твоя самая главная ответственность. Я буду очень откровенен с тобой, Хелен. В своем положении я должен сообщить об этом в социальную службу. Ты мать-одиночка, склонная к нанесению себе увечий.
– Я никогда ничего серьезного не делала.
– А что, если однажды ты совершишь ошибку? Что, если ты будешь дома одна с Карлом, зайдешь слишком далеко, и он найдет тебя истекающей кровью на полу.
– Такого не будет. И никогда не было.
– Ты пойдешь к врачу?
– Я не могу оплатить лечение.
– Тебе нужно поговорить со своим участковым врачом, и он направит тебя на лечение за счет Национальной медицинской службы.
– И что они сделают? Отнимут у меня Карла? Нет уж, спасибо. Со мной все в порядке. Ты собираешься настучать на меня?
– Думаю, нет.
– Очень правильное решение. Потому что в противном случае, Эд, я расскажу обо всем, что ты сделал со мной, и это останется в твоем личном деле на веки вечные.
Приехало такси, и Ньюсон вздохнул с облегчением, когда Хелен подхватила свою сумку и без протестов села в машину.
– Не нужно ехать со мной. Я в порядке, – сказала она.
– Я хочу поехать, – ответил Ньюсон, и они оба знали, что это неправда.
– Хорошо.
В машине Хелен спросила Ньюсона, ответил ли он на предложение Кристины встретиться всем классом.
– Да, я сказал, что пойду, – сказал Ньюсон.
– После того как ты узнал, какая она на самом деле сука?
– Послушай, Хелен, мне очень жаль, но у меня воспоминания о школе и некоторых одноклассниках несколько другие, чем у тебя. Я понимаю, что ты была несчастна тогда и сейчас тоже, но это твои проблемы. Я с удовольствием встречусь с бывшими одноклассниками и с Кристиной тоже. Если ты думаешь, что я ужасный и противный, то извини, значит, я такой и есть.
– И естественно, ты никогда больше не хочешь видеть меня в своей жизни, так?
– Извини, Хелен. Мне это не нужно.
– Не извиняйся. Я все понимаю. И не волнуйся обо мне. Ты прав, у меня есть Карл. Я должна стараться ради него, так?
– Да.
Был еще довольно ранний вечер, поэтому в травм-пункте им пришлось прождать в очереди всего два часа, прежде чем рану Хелен как следует перевязали.
– Врач согласился с тобой, – сказала Хелен, пока они ждали такси в фойе больницы, поскольку Ньюсон настоял на том, чтобы отвезти ее обратно в Уиллзден. – Он сказал, что мне нужно обратиться к участковому врачу за направлением к психиатру.
– Ты это сделаешь?
– Может быть.
– Пожалуйста, сделай. Тебе это правда надо.
– Я подумаю. А насчет презерватива не беспокойся. Ты у меня первый мужчина за год.
– Не нужно было этого делать, Хелен.
– Ты зайдешь ко мне? – спросила Хелен. – Можно кофе выпить.
– Хелен… прости.
– Ну конечно, тебе ведь не терпится от меня улизнуть.
В ответ на это Ньюсон пожал плечами. Наверное, это выглядело жестоко, но что бы она ни думала, он за нее не отвечал.
– Пока, – сказала она и вышла из такси.
Ньюсон приехал домой в двенадцатом часу и провел следующий час, отмывая дом, пол в кухне, стирая простыни и обрабатывая ванну. Это было так ужасно, что он чуть не расхохотался. Он планировал скромный ужин на двоих, а теперь отмывал женскую сперму, мочу и лужи засохшей крови, выбрасывал порванную грязную одежду и возился с провонявшей постелью. Это был самый странный вечер в его жизни. Он подумал, что Наташе он о нем точно не расскажет.
Хелен сказала, что не станет ему звонить или писать, но она все же включила его адрес в рассылку сообщения, которое написала и отправила всем сразу, после того как оказалась дома.
«Всем привет.
Может, кто-нибудь меня помнит. Это Хелен Смарт.
Я ушла в середине четвертого класса. Я тут увидела, что Кристина Копперфильд планирует встречу выпускников, и решила поделиться с вами своими старыми воспоминаниями, чтобы вам было о чем поговорить. Кристина Копперфильд была злобной сукой…»
Она подробно описала историю с тампоном, которую рассказала Ньюсону в их первый совместный вечер.
17
На следующее утро Ньюсон проснулся в ужасном состоянии. Была суббота, у него была запланирована встреча с друзьями, но позвонил и отменил ее. Он страдал от похмелья, и его переполняло чувство отвращения и ненависти к себе. Каждый раз, закрывая глаза, он видел тот или иной ракурс обнаженной Хелен Смарт. Член был красный и ныл, так она его надергала.
Ньюсон не привык к таким ощущениям. Обычно он смотрел на жизнь с оптимизмом и не был склонен к депрессии, но вечер с Хелен просто убил его, во всей красе показав его полнейшее одиночество. Он решил, что нужно отдохнуть.
– Где? – переспросила Наташа, когда он позвонил ей в понедельник утром.
– Форт Уильям. Это в Шотландии. Я приехал в спальном вагоне в ночь на воскресенье. Просто описать тебе не могу, как здесь классно. Воздух просто как шампанское.
– Что ты там делаешь, в Шотландии?
– Прямо сейчас я поднимаюсь на гору.
– А зачем ты на нее поднимаешься?
– У меня выходной.
– В Шотландии? Ты проехал шестьсот миль, чтобы устроить себе выходной?
– Ну, в воскресенье я тоже тут был. Можно считать, что это мини-отпуск.
– А можно я буду считать это хренью собачьей? Чего ты в Брайтон не поехал?