Внутри школы людей было не меньше. Ньюсон ожидал присутствия прессы и множество цветов. Чего он не ожидал, так это армии консультантов.
– Их так много, – сказала Наташа.
– Мы обязаны предоставлять поддержку нуждающимся, – объяснила секретарь школы. – Если кто-нибудь из учащихся получит моральную травму, нам придется за это отвечать.
– Что ж, думаю, вы хорошо подготовились, – ответил Ньюсон.
Действительно. В каждом кабинете была своя группа поддержки, специалисты по моральным травмам и нервным срывам.
– Черт, если бы они раньше так старались, – сказала Наташа, – возможно, Тиффани Меллорс была бы жива.
– Сомневаюсь, – ответил Ньюсон. – Всегда будут тираны, и всегда будут жертвы. Подготовка и тренинги не всегда помогают.
Говоря это, Ньюсон не думал о Лансе, но Наташа определенно поняла это именно так. Она поджала губы и замолчала. Ньюсону безумно хотелось все исправить, но он знал, что будет только хуже. К тому же он сказал правду, хоть и неумышленно.
Ученики, конечно, были очень горды происходящим. Никто из них в жизни не чувствовал себя столь значительным, и никому еще не удавалось так легко сбегать с уроков. Группы девушек с заплаканными глазами в обнимку слонялись по коридорам. Ребята бегали туда-сюда с крутым и суровым видом, готовые разделаться с невидимым тираном, если он попытается играть с ними в свои мерзкие игры.
Наташе и Ньюсону для проведения бесед была предоставлена тихая комнатка медсестры. Один за другим перед ними представали одноклассники Тиффани.
Сначала пришли самые близкие друзья, компания, которую Ньюсон видел на фотографиях в бикини на обложке манчестерской «Ивнинг ньюс». Ньюсон с раздражением заметил, что, несмотря на свою должность, боится четырнадцатилетних девочек ничуть не меньше, чем двадцать лет назад.
Эти девочки были симпатичные, уверенные в себе и кокетливые, насколько позволяли школьные правила. Ньюсон подумал о своей однокласснице Салли Уоррен, которая безуспешно пыталась успокоить в фойе гостиницы разбушевавшегося малыша и которая больше не являлась объектом вожделения. Раньше она тоже была маленькой звездочкой. Все мальчишки хотели с ней танцевать, но в последний раз она танцевала со своим маленьким сыном. Ньюсон задумался, какие сообщения оставят эти свежие на вид девочки на сайте www.FriendsReunited.com через двадцать, тридцать, сорок лет.
– Она была классная. Самая лучшая подруга. Я буду скучать о ней до конца моей жизни, – сказала девочка по имени Ники, слово в слово повторяя сентиментальные заявления предыдущих трех девочек, которых Ньюсон и Наташа уже видели. – Это, ну, словно она всегда была лучше всех, понимаете? Лучшие вечеринки были у Тиффани. И когда она предлагала что-то сделать, все соглашались и шли за ней.
– Они ей завидовали, – сказала Наташа, когда Ники вышла из комнаты. – Мне знакомо это чувство. Некоторым девочкам все удается. Мальчики сходят по ним с ума, а остальные девочки хотят оказаться на их месте. Тиффани Меллорс была одной из таких. И в нашем классе такая была. Я помню, что вроде даже любила ее, но втайне ненавидела. Я знала, что умнее ее и лучше, но ей стоило только пальчиком поманить, и я бы бросила все на свете и побежала за ней галопом.
– И она поманила?
– Нет. Я была где-то между дурнушками и крутыми девчонками. Они вроде как терпели меня и приглашали на вечеринки, когда народу было маловато. Но я не была в центре, как эти девочки, как малышка Ники. Я уверена, что она та еще сучка.
– Нуда. Мы посмотрели золотых девочек класса. А Тиффани Меллорс была у них главной, да?
– Несомненно.
– Тогда получается, что все, что они говорили о причине ее смерти, противоречит тому, кем она на самом деле являлась. Думаю, именно здесь мы что-то упустили.
– Что же?
– Я выясню это. Господи, Наташа, я очень надеюсь, что ошибаюсь, потому что, если я не выясню, что здесь произошло, это будет катастрофа, и более того, это случится снова.
Раздался стук в дверь, и вошла секретарь.
– Пригласить следующую группу, инспектор?
– Нет, – ответил Ньюсон. – Мне бы хотелось, чтобы вы привели еще раз тех, кого мы уже видели.
Я бы хотел снова увидеть ближайших подруг Тиффани. Пусть войдут все вместе.
Вернулись четыре девочки. Одной из них вскоре предстояло занять место Тиффани, самой крутой девчонки в классе.
– Итак, девушки, – сказал Ньюсон. – Я бы хотел еще раз поговорить с вами об издевательствах.
Выражение лиц девушек указывало на то, что они рассчитывали услышать что-нибудь более захватывающее. Они явно полагали, что по этому поводу сказать больше нечего.
– Мы уже сказали, – устало подала голос Ники, – что не знаем, кто издевался над Тиффани. Если бы знали, мы бы просто убили эту дрянь.
Другие девочки кивнули в согласии.
– Я не спрашиваю, кто, по вашему мнению, мог издеваться над Тиффани Меллорс. Я хочу знать, над кем издевалась она.
Ньюсон помолчал, прежде чем добавить:
– Над кем издевались все вы, Ники.
Девочки сидели словно громом пораженные.
– Ну же, – не отставал Ньюсон. – Вы ведь очень крепкие девчонки. Мне бы не хотелось с вами ссориться, это уж точно, а ведь Тиффани была главной, гак? Все другие девочки хотели быть как она, да? И я хочу знать, за чей счет росла эта власть? Кто был пассивной стороной? Чью жизнь вы превратили в кошмар?
Девочки не отвечали. Ники с вызовом посмотрелa на Ньюсона, а три остальные девочки вертели на пальцах колечки и смотрели в пол. Было ясно, что именно Ники унаследует корону Тиффани.
– Я ничего не скажу, – сказала будущая королева. – Никто из нас ничего не скажет, – добавила она, на случай если у кого-нибудь было другое мнение.
– Отлично, это все, что я хотел узнать, – сказал Ньюсон. – Спасибо, девочки. Вы свободны.
Девушки вышли. Зашла секретарь.
– Хорошо, – сказал Ньюсон. – А теперь мне бы хотелось поговорить с остальными, по одному, пожалуйста.
– Сначала девочек, – добавила Наташа, и затем, повернувшись к Ньюсону, добавила: – Экономлю твое время, Эд. Нам нужна девочка, поверь мне.
Ньюсон и Наташа вычислили ее в тот момент, когда она зашла в комнату. Определенно, эта девочка была жертвой, или, по крайней мере, превратилась в жертву, попав не в тот класс и не в ту компанию. Ее волосы с прямым пробором уныло висели вдоль щек, глаза упорно смотрели в пол, когда она вошла в комнату и села на стул. На ней были длинная юбка и мешковатый джемпер, не дающие никакой информации о ее фигуре, лицо было бледное и в прыщах. Они смотрели на корону из сальных волос на голове девочки и на плотно прижатый к шее подбородок.
– Таня, – сказала Наташа, – не волнуйся, о нашем разговоре никто не узнает. Тиффани Меллорс издевалась над тобой?
Девочка не ответила.
– Пожалуйста, Таня. Это очень важно. Нам нужно знать ответ.
Через несколько секунд Таня что-то пробормотала.
– Извини, Таня, я не расслышала.
– Я рада, что она умерла, – повторила Таня по-прежнему очень невнятно, но на этот раз не было сомнения в том, что именно она сказала.
– Почему ты рада, что она умерла? – спросила Наташа.
– Потому что она сука.
– Таня, – вступил в разговор Ньюсон. – Не могла бы ты закатать рукава свитера?
Таня не пошевелилась. Казалось, она застыла навеки.
– Я бы хотел, чтобы ты показала мне свои руки, – настойчиво повторил Ньюсон.
Таня по-прежнему не двигалась.
– Нет, – сказала она.
– Боюсь, мне придется настоять на этом, – сказал Ньюсон.
– Вы не можете меня заставить.
Наташа махнула Ньюсону рукой и заговорила:
– Таня, мы не хотим тебя заставлять. Не нужно нас бояться, но мы расследуем убийство. Это полицейское расследование, Таня. Пожалуйста, сделай то, о чем попросил инспектор.
Медленно и по-прежнему не поднимая головы, Таня закатала рукава свитера. Бледные, худые руки, показавшиеся из рукавов, были исчирканы шрамами крест-накрест.