Она все понимала, знала, но изменить ничего не могла. Не хотела она никаких отношений, она сильная, а любовь – зависимость, боль, сомнения. Второй раз ей такой удар не выдержать. Но вот дети… Совсем другой разговор.
После выкидыша Марина долго не могла смотреть на беременных женщин, на гуляющих в парке молодых мамочек с малышами. Она не просто не могла на них смотреть. Марина ненавидела их всей душой.
Она кричала в своей квартире. Она спрашивала каждый день себя и небеса: «Почему? Почему мой ребенок? Почему не вон той женщины? Или той…». В своем горе она не замечала жестокости своих мыслей, Марина была к ней безразлична.
И только краткие, ничего не обязывающие отношения позволяли ей на время забыться и не скатиться в пропасть отчаяния и жалости к себе. Постепенно Марина возвращалась к жизни и у нее появилась новая цель – растоптать и уничтожить причину своих страданий. Тогда месть казалась такой привлекательной, а мысль уничтожить и растоптать Ариса столь заманчивой.
Она знала - у мужчин чувство собственности развито намного больше чем у женщин. Он может оправдывать свои измены: «Я ведь все равно ее люблю». А вот если женщина изменит, чувство собственности взыграет у них очень сильно. Марина своей местью надеялась показать Арису, что она испытала, когда узнала о его измене. Это был только первый пункт плана, самое ее начало, которое оказалось длинной в год…
Он поймет и у него отобьется охота изменять. А может и нет. У таких сволочей – процесс реабилитации порой невозможен.
Если бы она догадывалась, какой ценой придется платить за свою месть. Как тяжело будет и к чему в итоге приведет, она тот час отказалась бы от нее и пошла другой дорогой. Но жизнь распорядилась по-своему. Поздно что-то менять и о чем-то сожалеть.
Месть принесла не только боль, она сделала ее сильней. Позволила определиться со своими желаниями и найти новую для себя дорогу.
Она уже почти ступила на нее… Осталось сделать всего несколько шагов. И один из них – сейчас. От лифта к двери. От двери – к Арису.
Самовнушение помогло. Марина зашла в лифт, нажала кнопку первого этажа. Одно мгновенье – и она у выхода, открывает дверь на встречу Арису.
Он стоял возле своей машины, опираясь на капот и ждал ее. Он наблюдал, как она приближается к нему.
Он искал следы бурно проведенного вечера, отметки на ее теле другого мужчины…
Искал и находил: легкий беспорядок в одежде, припухшие губы…
Он не знал – она от волнения кусала губы. Арис видел лишь то, что хотел.
С каждым ее шагом в его направлении злость Ариса все больше разгоралась.
Как она могла?
Как она посмела?
Он был на пределе, он не мог себя сдерживать.
Она подошла. Не говоря, ни слова Арис оттолкнулся от капота, схватил ее за руку. Открыл дверцу машины, впихнул Марину на переднее сиденье. Закрыл дверь. Не спеша, стараясь успокоиться, обошел машину, сел за руль. Завел мотор, отъехал недалеко, за угол соседнего с гостиницей здания в глухой переулок.
Марина все время молчала. Он заглушил мотор.
Вышел.
Вытянул ее из машины. И не в силах больше сдерживаться прижал ее к стене. Жадно поцеловал.
Он целовал ее жестко, не щадя, причиняя боль.
Она не сопротивлялась, но и не отвечала ему. Только упрямо сжимала губы.
- Ты знаешь Марина, на тебе чужой запах, чужие следы, – не отрываясь, почти стонал Арис. – Как ты могла, Марина? Как посмела…
Она искренне, весело рассмеялась.
Отпихнула его.
- Арис, милый, мой наивный Арис. Ты еще на что-то надеешься, чего-то ждешь…
Снова раздался смех, в котором слышалась приближающаяся истерика.
Он прервал ее, притянув к себе, и снова поцеловал. Теперь нежно, бережно. Марина на мгновенье замерла в его руках. Он гладил ее такое желанное тело, успокаивая. По спине, вдоль позвоночника… У нее вырывались всхлипы вперемежку со смехом. Она оттолкнула его, не поддавшись его нежности.
- Я вижу, ждешь Арис. Интересно почему? Ты полагаешь, наш одноразовый секс что-то изменил?
- Неужели ты считаешь, для меня это был одноразовый секс?
- Мне не важно, что думаешь ты, Арис! Главное для меня – это одноразовый секс, как и для тебя, год назад, помнишь?
- Марина…
Арис обнял Марину. Она больше не вырывалась. Арис чувствовал – Марина на пределе. Он не понимал, чем вызвано ее состояние. Но ее боль отзывалась в нем отголоском его боли, его вины за прошлые поступки. Он крепче обнял Марину, склонил ее голову себе на плечо, зарылся пальцами в волосы, распустил тугой узел. Они рассыпались по ее плечам.
- Прости, - шептал он. – Прости и забудь…
А она лишь рассмеялась ему в лицо… Смеялась и не могла успокоиться.
- Что забыть? – все так же смеялась над ним Марина. – Как Ты пах чужими духами? Как Ты давал мне денег на такси, словно какой-то шлюхе? Как я теряла нашего ребенка, а тебя рядом не было? Что простить, Арис? Ты говори точнее, список твоих грехов слишком велик…
Арис опустил руки и отошел от нее на шаг. Горечь ее правдивых слов жгла, но он не готов был уйти от нее и оставить. Он не мог. Арис понимал, он причиняет ей и себе лишнюю, не нужную боль. Сейчас он ее оставит… Еще только минутка…
Нужно разорвать их странные отношения, убеждал себя Арис. Уйти и забыть.
Но он никогда не был благородным, он всегда добивался желаемого. Сейчас он желал одного – Марину.
И собирался получить ее любыми способами.
Краткий миг благородного порыва и самобичевания закончился.
Шаг. Еще один шаг.
Глаза Марины расширились – она увидела на его лице решимость. Быстро осмотрелась.
Пути отступления были отрезаны. За спиной – тупик, прямо – приближающийся Арис.
Она попалась.
В ловушке.
На мгновенье в ее душе возникла паника: не убежать, не спрятаться. Она остановилась, перестала отступать. Арис все приближался. Марина глубоко вздохнула, успокаиваясь. Разве он еще имеет над ней власть? Разве может причинить новую боль?
Нет.
- Нет, - произнесла Марина вслух. Вытянула руку вперед, останавливая Ариса. – Давай на сегодня на этом закончим. Нам больше не о чем говорить Арис. Я поняла твою позицию: ты хочешь меня и добьешься любой ценой. Но Арис ты упустил одну маленькую деталь. Мне безразлично, чего ты хочешь. Я к твоим желаниям не имею больше никакого отношения. И чтобы ты не сделал сейчас, ничего не изменится. Сильнее обидеть меня у тебя при всем желании не получится. Дно своей боли я уже достигла, подать мне больше некуда, поэтому Арис остановись и дай мне пройти.
Арис остановился.
- Марина…
- Нет. Н Е Т. – еще раз по буквам произнесла Марина.
- Марина…
- Арис, поражаюсь твоему красноречию. Я знаю, как меня зовут, не нужно повторять мое имя. Да кстати до такой низости как называть меня другим именем ты так и не скатился, надо отдать тебе должное, - усмехнулась она. – Но повторяю для глухих: НЕТ. Нет, твоим поползновениям. Нет, твоим глупым оправданиям. И нет твоим ничего не значившим чувствам. Я живу, как хочу. А сейчас я хочу уйти.