анчивается тяжелым стальным набалдашником в форме орлиной головы. Кинуть нож Миле? Она, вроде, неплохо умеет... Нет. Во-первых, у нее есть свой, а во-вторых, тогда бандиты обратят на нее внимание, нападут. Прийдется самому. Но сам Слава не умел обращаться с ножом, поэтому просто зашвырнул финку подальше за спину. Четверо наступали сверху, двое остались у ворот. Слава на всякий случай метнул камень в крайнего, но тот ожидал броска и легко уклонился. Слава и не надеялся, что удастся повторить этот трюк. Он побежал вдоль обрыва, прочь от Милы. Бандиты тоже побежали, но теперь получилось, что они бегут не шеренгой, а гуськом. И главное, двигаясь под гору, они в пылу преследования смогли хорошенько разогнаться. Ближайший прыгнул на Славу, выставив ногу в высоком ботинке. На мгновение Славу ослепил солнечный блик, отразившийся от полукруглой металлической подковы на черной подошве. Но это уже не могло ничему помешать. Слава резко присел, выставив руки, поймал бандита за ботинок, перекатился на спину и со всей силы толкнул вверх обеими ногами. Черное кожаное тело пролетело над краем обрыва, Слава слышал, как оно где-то далеко ударилось о камни. Наверное, бандит разбился, но Слава не стал проверять. Кувыркнувшись через голову, он оказался на четвереньках и быстро пополз вверх. Трое бандитов сделали еще несколько шагов по инерции, один остановился на краю и заглянул вниз. Слава схватил с земли камень и метнул - камень был слишком тяжелый, поэтому Слава промазал по голове и попал бандиту в плечо. Но этого оказалось достаточно: взмахнув руками, бандит не удержал равновесия и с пронзительным криком полетел вслед за своим товарищем. Теперь противников оставалось четверо - двое внизу и двое у ворот. И еще двое лежали. Одного, с камнем, торчащим из левой глазницы, Слава вырубил хорошо, может быть, даже полностью, но второй слабо шевелился. Действительно, было бы слишком большой удачей перешибить человеку позвоночник одним броском камня с десяти шагов. Мила подошла к нему, заботливо склонилась. Двое от ворот начали спускаться. Бандиты, все так же мило улыбаясь, сосредоточились вокруг Славы и не заметили, как девочка быстро достала маленький нож и всадила его по самую рукоятку в шею под подбородком, резко выдернула, а затем пнула тело ногой. Еще извивающееся тело полетело вниз, глухо шмякая по камням, почти не слышно в шуме прибоя. Один из спускавшихся оглянулся, побледнел. Направился к Миле. Дура, подумал Слава, вот дура! Хотя... Мила сделала быстрое движение, на солнце блестнула летящая сталь. Бандит повалился, ухватившись за живот, из которого торчала пестрая рукоятка милиного ножа. Теперь оставалось трое. Они больше не улыбались. Иногда нервно оглядывались в сторону Милы - но девочка сидела неподвижно возле трупа. Жалко, склон крутой, невозможно сделать подсечку. И если прыгнуть на одного, оставив другого сбоку, то третий обязательно окажется за спиной. И тогда конец. Вот если кто-то из них начнет... Тоже тяжело. Но бандиты совершили ошибку: они начали вместе. Верхний метнулся к Славе, выводя по дуге руку с ножом. Бандит, стоявший справа, тоже занес нож для удара. И это, на самом деле, была удача. Слава схватил первого за руку и дернул его, выставляя перед собой щитом. Все произошло очень быстро, второй бандит не успел сориентироваться и всадил нож в собственного товарища. Еще долю секунды он стоял, удивленно пялясь на свою жертву - но этой доли секунды Славе хватило, чтобы оказаться у него за спиной и сделать боковой удар ногой. Всю силу вложил Слава в этот удар, силу, многократно увеличенную страхом за себя и за Милу. Теперь он отчетливо слышал, как хрустнули кости. "Савватий не поверит!" - на мгновение пронеслось в голове. Два тела тихо осели на землю. А где третий? И тут Слава услыхал, как тоненьким голоском, всхлипывая, матерится Мила. Последний бандит заломил ей руку за спину, а другой рукой приставил конец ножа к сонной артерии девочки. - Эй!.. - Слава поднял с земли подходящий камень. - Мочи попей! - передразнил бандит и пригнулся так, что его голова надежно спряталась за головой Милы. Видимо, бандит умел профессионально заламывать руки: Мила не могла дернуться, только всхлипывала и ругалась. - Эй... - нерешительно повторил Слава. - Разэйкался, - ответил бандит, - вали отсюда, парень. Девченку я забираю, а ты вали. Тебя никто пальцем не тронет. Гарантирую. - А где гарантии? - спросил Слава, чтобы протянуть время. - Кругом валяются. Мила пару раз возмушенно открыла рот, потом вдруг успокоилась. Улыбнулась. Находясь у нее за спиной, бандит не мог видеть этих изменений в выражении милиного лица, но Слава все видел и напрягся. Приготовился. Мила подмигнула ему. И вдруг резко наклонила голову. Камень Славы попал бандиту в лоб. Мила вырвалась из рук, одетых в черную кожу, отпрыгнула подальше - но можно было уже не беспокоиться: бандит лежал без сознания. - Ну, что? - тяжело привалившись к камню, Слава все никак не мог поверить, что, кажется, все кончено. Обошлось. Присев рядом на корточки, Мила обхватила голову руками и что-то невнятно пробормотала. - Говори громче. - Подожди. - подняв голову, она сосредоточенно глядела перед собой. - Чего? Милицию? - Давай разберемся: они нас в кафе засекли, они не местные... - Уходить нам надо... - нехотя оторвавшись от уютной скалы, Слава пошел искать сумку. Скинул в воду еще два тела, один был живой, Слава знал, что сломал ему позвоночник. Он стал убийцей... В это не верилось, он ведь только защищался, но хотелось помыть руки, встать самому под струю прохладной воды - пальцы все еще держали какой-то липкий аромат. Запах смерти? Вернувшись, он нашел Милу сидящей над одним из живых парней. Весь бледный от потери крови, тот вызывающе улыбался и щурил чуть раскосые глаза, одной рукой зажимал рану на животе. Мила вытирала свой нож пучком серой сухой травы. - Одним ударом живот вспарывают и человека, пока живой, его же кишками давят... Слава уловил обрывок разговора и неприятно передернулся. - Не хочет он в больницу. Лениво облокотившись о камни, Мила цедила сигарету. - И доктор ему не нужен... Ты жить-то хочешь? Улыбнувшись, парень откинул назад голову и еще сильнее побледнел, справляясь с болью. Через минуту Славе стало ясно, что он умер. - Идем, - отряхнув штаны, Мила направилась к валунам, - Ты того контузил вроде? - А этого в воду? - Ай, оставь. - Найдут. - Тех тоже найдут. Слава даже поежился: восемь трупов, из них шестеро на нем! Впереди замаячила тюремная решетка, тут и брат не спасет... - А эти, кто они? Ты узнала? Бритый почти под "ноль" парень с крепким затылком еще не пришел в себя. - Свяжи его, - попросила девочка. - Зачем? - стягивая жилистые запястья, Слава снова увидел знакомую татуировку. - Смотри. - Вижу, - проверив крепость ремня, она склонилась над бандитом и резко нажала, почти ударила в точку у основания носа. Из ноздрей полилась темная кровь, парень шумно задышал. - Смотри-ка, получилось! Потащили. - Куда? - Тяни, давай. Смело ухватив связанного бандита за ноги, она чуть сдвинула его с места. - Там щель есть, нам поговорить с ним надо... Взвалив пленника на плечи, шатаясь больше от усталости, Слава побрел за Милой куда-то вниз, где отполированная подошвами за многие столетия тропа обрывалась. Легко перепорхнув по валунам, девочка прыгнула прямо в море, Слава едва сдержал невольный крик. Бросить тело он побоялся, внизу только бешенная вода. Слава осторожно перегнулся и увидел Милу, сталкивающую в море вместе с камнем еще одного в черной коже. - Давай сюда! На мгновение Слава даже оторопел от такой наглости: прыгать на два метра вниз с сумкой и восьмюдесятью киллограммами живого мяса за плечами, на карниз в один метр! Она рехнулась! Но девочка поднялась по боковому проходу. - Ну, что? Там дыра есть. За ней дверь железная. Давай, пока светло... Сбросив наконец с себя надоевшую тяжесть, Слава понял, что действительно уже вечер. Солннце, розовое и жирное, готовилось опустить лоснящиеся бока в сероватую морскую жижу. Мила сбрасывала тела. Первое, второе, третье тело пронеслись мимо Славы вперемежку с камнями. Следом сорвался огромный валун. Мила испуганно вскрикнула. Задев пару раз по краю скалы, валун шандарахнул совсем рядом со Славой и, подпрыгнув, улетел в воду. Там, где ударился валун, от скалы отвалился крупный плоский кусок, оголив ржавую покрытую сумрачной зеленой краской дверь. Дверь жалобно скрипнула и вновь застыла на покореженных петлях. Следом за трупами и камнями вниз спрыгнула Мила. Увидев ее, последний бандит окончательно пришел в себя и заворочался, пытаясь разорвать ремень. - Все, туристов выгнали. Ворота закрыли. Ух ты, -Мила поворошила ногой золу, - пожрать бы! - Ты всех вниз покидала? - Ага, этот гад из Ферганы... Глянув на оставшегося бандита, Мила резво оборвала себя и прищурилась - Обыскать надо. Извиваясь как червяк, парень перекатывался по всей площадке, стараясь уйти от ее рук, пока Слава не дал ему под дых. - Во!!! Мила держала в руке нож, две ампулы и одноразовый шприц в целлофановом пакетике. - Теперь ты сам все скажешь? В ответ бандит только попытался улыбнуться, но не смог и сплюнул на землю кровавый сгусток. - Ух, вот это да! - забыв про пленника, Мила остановилась возле зеленой двери - Мальчик-с-пальчик в гостях у людоеда: людоеда людоед приглашает на обед... Как ты думаешь, это тоже генуэзцы? - она хитро посмотрела прямо Славе в глаза. - Нет, конечно. Слава никак не мог оторваться от странной татуировки. Кто-то рассказывал про зонные метки, но это наверняка не то, слишкои красиво - рыбка, казалось, плыла в стайке, которю почему-то не видно, по барьерному рифу из кожи, мускулов и волос, улыбаясь, будто песенку напевала. - Славка...! - глухо позвало из-за двери, - И-и-иди сюда! В недоумении остановившись перед стальной крепкой преградой, Слава заметил сложный кодовый замок, который как будто недавно закрыли, выдавив красивую надпись готическими буквами на немецком языке. Узнавалась загогулина "В" и еще что-то черно-романтическое - загогулины с черепом, знакомые по фильмам, наверное... Дверь стояла прочно, на века - даже краска не облупилась. Как же Мила туда прошла? Слава еще раз внимательно осматрел зелено-бурую плоскость... - Да там с боку петли сбиты... - лежа на камнях, связанный парень дружелюбно скалился, наблюдая за Славой. Может еще ему под дых заехать? У парня не хватало двух предних зубов, да и лет ему было не девятнадцать, а, судя по морщинам, под тридцать или больще, глаза только пустые какие-то, но с напряжением. - Сам разберусь... - Слава сразу нашел щель, где камень отбил скалу. Видно, она обваливалась тут и раньше. Теперь, если посильнее нажать, ворота вообще готовы отвалиться, и петли все ржавые, не выдержат... Оглянувшись на связанного, Слава протиснулся внутрь. - Давай за сумкой, там фонарик был! И этого потащили, - сказала Мила из темноты. Пришлось протискиваться обратно, железо скрябнуло по рубашке и оторвало последние пуговицы. - Что ты там нашла? - Черт его знает. Темно. Задумавшись, Слава остановился перед щелью. Как туда этого-то протаскивать? Мила с сумкой была уже там, приглушенно доносился ее мат обо что-то стукнулась. Уперев ноги о скалу, Слава потянул дверь на себя, но два сантиметра брони даже не дрогнули. Скрученными буграми напряглись мышцы, пот тек на лицо, но подлая дверь держалась крепче, чем камень. Связанный обидно рассмеялся. Разозлившись, Слава подхватил пленника под мышки и сунул в шель верхнюю часть туловища, потом за ноги протолкнул остальное. - Ага, молодец. Я его поймала, - пленник все равно неестественно смеялся, его одолевал безудержный и безостановочный хохот, расходившийся волнами под невысоким потолком. Мила зажгла фонарик и посветила им в перекошенное лицо, - Ты что? - Темноты боюсь. - Смех прекратился. Оставив связанного лежать в неудобной позе, Мила обвела широким лучом стены - камень и провода, туннель, как в метро, только узенький, и колея для железной дороги есть. - Это то сокровоще гномов? - Каких еще гномов? - Мила посветила Славе прямо в глаза, и он на минуту ослеп. - Здесь таблички на немецком. Слушай, а вдруг тут заминировано? она отступила назад. - Кто не рискует... Слава рванул вверх какой-то рубильник, невольно дышать перестал, но ничего не произошло. - ... Тот не пьет! - закончил он и на всяий случай вернул рычаг в прежнее положение. - Лампа перегорела, - осветив потолок, Мила разглядывала ряд подвешенных дутых стекляшек. - Ну, что? Пойдем? - острый язычок принялся облизывать губы, потом закатал их внутрь, к зубам. - Зачем? - сделав вглубь пару шагов, Слава внимательно посмотрел под ноги - голый камень. Ровный, гладкий, с небольшими зазубринами, где недавно, лет пятьдесят назад, отбойный молоток прошел. Сам туннель казался старше. Мила нервно переминалась на месте: - Мин нет! Пошли же! Только к рельсам не прикасайся. Иди по камню... - Боюсь, - честно ответил Слава. Драки с бандитами стали для него уже чем-то привычным, обычной частью странного путешествия. Но от темного камня веяло настоящей жутью, которая страшнее самой смерти. И внезапно из самой глубины этой жути раздался каркающий голос: - Ауф ди берге вилль их штайген, Во ди фроммен хюттен штеен, Во ди бруст зих фрай эршлиссет, Унд ди фраен люфте веен. Слава испуганно оглянулся и понял, что голос принадлежал пленному бандиту. Бандит неестественно дернул головой и продолжил: - Хайне. Ди Харцрайзе. Путешествие на Гарц. - И что это значит? - Слава догадался, что бандит процитировал какой-то немецкий стишок. - Гейне. Я хочу подняться в горы, где живут простые люди, там, где грудь вольготно дышит и свободно веют ветры. Да. Ветры, как показывает опыт, веют в основном не из груди, а из задницы. Но Гейне был романтик. И дурак. И гений. - Ты чего? - Мила осторожненько пнула бандита носком туфли,- забылся? - Руками не трогать. Под напряжением! - глядя на табличку, перевел парень. - Ага, значит, и мины есть? - Не знаю, здесь не написано, - бандит снова ухмыльнулся, потянувшись, но я на проводах лежу, а ноги на рельсах, значит - тока нет... - Слушай, может, ты сам пойдешь? - Конечно пойду. - Нет, - остановил ее Слава, - он ногами дерется! - Ага, - подтвердил связанный, - красный пояс был. - Но ведь он же темноты боится... - Ничего, - острые мурашки пошли по спине, как будто кто-то смотрит сзади, Слава даже оглянулся, - Полежит. - Не, я лучше впереди пойду, - мирно улыбался парень. - Грудью на мины! Считайте меня комсомольцем! - Нет, - но Слава опоздал, Мила уже распустила ремень и помогала парню подняться. Сделав пару приседаний, тот помахал в воздухе ногами. По гримасе, пробежавшей через его лицо, Слава понял, что ему больно. - Пошли, - парень смело шагнул вперед, как будто и руки у него свободны. - Дойче зольдатен, унтер официрен... - Да тише ты!!! Впереди, вроде, что-то посыпалось. Или нет. Просто эхо от шагов. Коридор уводил все ниже, плавно петляя. Иногда в стенах появлялись двери, одна из них была открыта. Слава заглянул - вниз уходила крутая железная лесенка. Наконец, коридор перестал кружить и оборвался длинным низким залом. Луч фонарика выхватывал из темноты пузатые тяжелые диваны со сгнившей обивкой, большие одинаковые ящики и кучи какого-то странного тряпья. С одной из стен лупил злобный пустой глаз черный нарисованный орел, сидящий на кружочке со свастикой. - Все, пришли, - остановился посреди небольшого пространства парень, устал. Он сел на один железный ящик и, откинувшись к стене закрыл глаза. - Может, и руки мне тоже развяжем? - Нет. - Потом, - шаря слабым лучом по стенам, Мила остановливалась на табличках, укрепленных на ящиках. Не выдержала и, пододя к одному, попыталась открыть, даже нож достала. - Смотри-ка, герметика! Боясь оторвать от пленника взгляд, Слава постоянно чувствовал, как за ним что-то наблюдает, но не решался еще раз оглянуться. Тоже сел на холодный ящик, рук