а от голубой сосны в сторону чуть заметного цветочка. Отвлекшаяся на пойманную Милой рыбку парочка щелкнула еще раз фотоаппаратом и просоединилась к остальным. Нечаянно Слава поймал чей-то упрямый взгляд - возбужденно горели на бледном лице ярко-синие глаза. Черная кожа куртки, неестественно вытянутое лицо. Горящие глаза прикрылись черными нашлепками-стеклами... Должно быть, Поганке солнце слепило глаза. Его спутники хмуро держались в тенечке, о чем-то переговариваясь между собой. Мила сидела к ним спиной на бордюре бассейна, теребя нелепую водоросль, и курила. Поганка кивнул своим, и они исчезли в боковой аллее, слившись с группой экскурсантов. Слава не успел даже как следует испугаться, только головой помотал - не померещилось ли по жаре? Докурив, Мила зашвырнула в водоем водоросль вместе с окурком, отряхнула подмоченные штаны и направилась к Славе. - Видал? - хрипло спросила девочка. - Что? Рыбу? - Черт, опять влипли! Целая стая подвалила. Человек пятнадцать... - она испуганно огляделась по сторонам. - Что, страшно стало? Испугалась? - Зачем-то решил поддеть ее Слава. - Дурак что ли? Они нас тут в кустах положат, как плюнуть. Будем цветы удобрять... Обогнув бессмысленный бетонный резервуар с темной водой и красными рыбками, прямо к ним направлялся черный силуэт. Солнце отражалось, сверкая, от начищенных заклепок, идущих косыми рядами по черной коже короткой куртки. Бритый, или просто лысый, череп был прикрыт соломенной шляпой-сомбреро ялтинского производства. Прямо к ним шел, неприятно ухмыляясь, сам Поганка. Остальных вроде не видно... - Деру! - скомандовала Мила, перепрыгнув через спинку скамейки, как испуганная кенгуру. Слава зачем-то замешкался и остался лицом к лицу с главарем людей Рыбака. Тот демонстративно достал из рукава финку. Остановился, слегка склонив голову набок. Потом сорвал сомбреро, отшвырнул в сторону, на клумбу с какими-то красно-желтыми цветочками. Солнце блеснуло на гладкой лысине. - Говорят, ты крут. Интересно. В Судаке кучу людей положил. А меня слабо? Голос у Поганки был высокий, жидкий и совсем не соответствовал грозной внешности. Слава пожал плечами, принял стойку. Поганка начал медленно приближаться по дуге. Слава не двигался с места. Поганка подошел почти вплотную. Слава ждал. Позади была скамейка, за ней - кусты. В кустах оказаться нельзя ни в коем случае, а вот скамейка... Поганка сделал резкий выпад финкой. Слава отпрыгнул назад, на скамейку, сразу оттолкнулся и, перескочив через бандита, приземлился у того за спиной. Пока Поганка не успел развернуться, Слава лягнул ногой назад. Но Поганка сделал то же самое - подошва славиного ботинка встретилась с кованой подошвой черного армейского сапога. От сильного толчка Слава покатился вперед, но сумел, перекатившись через голову, развернуться лицом к противнику. Поганке повезло меньше, он ткнулся лысиной в спинку скамейки. Поднялся, отфыркиваясь. Слава хотел кинуться на него, но вовремя передумал. Поганка уже ждал его, выставив перед собой длинное блестящее лезвие. Слава быстро глянул себе под ноги. - Камушки ищешь? - усмехнулся Поганка, - а нету! Нету здесь камушков! Камней действительно не было. Но Слава обнаружил кое-что получше. Пустая бутылка! - "Розочку" хочешь сделать? Нагнуться не успеешь! Поганка ринулся вперед. Но Слава не собирался нагибаться за бутылкой. В детстве он любил с мальчишками во дворе гонять пустую бутылку вместо футбольного мяча. Катнув бутылку ногой, Слава поддел ее и метнул в Поганку. Бутылка попала бандиту в колено. Он споткнулся, а Слава, не опуская ноги, пнул его в лицо. Бандит махнул финкой, чуть не отхватив Славе рукав. Слава перехватил руку с ножом, дернул ее, заставив продолжить движение, и выставил свое колено навстречу окровавленной физиономии Поганки. Послышался хруст - наверное, Слава сломал бандиту нос. Финка выпала на асфальт, Поганка тонко взвыл, и продолжал выть некоторое время, держась за лицо обеими руками. Слава занес ногу, чтобы добить противника... - Шухер! Оставь его, бежим! Из-за кустов показалась Мила. Она энергично манила Славу и тыкала пальцем куда-то в сторону входа. - Толпа несется! Бежим! Действительно, Слава услыхал дробный стук множества кованых подошв по асфальту. Надо было бежать. На всякий случай Слава поднял с земли поганкину финку и сунул в карман. Финка оказалась тяжелой и теплой на ощупь. - Вон они! К стуку подошв добавились сухие щелчки. Выстрелы! Слава схватил Милу за руку и рванулся с ней через клумбу к каким-то зарослям. По дороге он с хрустом наступил на сомбреро Поганки. Заросли оказались жидкими - кривые деревца с жесткой листвой. Снова щелчки. Рядом, у самого лица, обломилась веточка. Слава, вытягивая за собой Милу, проломился сквозь кусты и оказался на краю обрыва... Нет, всего метра два до мощеной плитами дорожки, по которой идиотским стадом движется экскурсия. Толстые тетки, парни с девушками, лысый старичок в ослепительно-белой рубашке, под которой угадываются контуры майки... Слава с Милой прыгнули. Завизжала толстая тетка, парень в синей футболке, прижав к себе свою девушку, громко выматерился от неожиданности и сразу ударил Славу в челюсть. Мила юркнула в густые заросли бамбука с другой стороны дорожки. Слава крутанулся вокруг своей оси и с разворота ударил парня со всей силы в переносицу - так, что даже расшиб кулак. Теперь визжали обе - тетка и девушка. - Извините... - пробормотал Слава и вслед за Милой нырнул в бамбук. Позади раздались новые щелчки, женские крики и мат. Кажется, парень не успокоился и теперь отыгрывался на преследователях. А Слава все полз сквозь бесконечные бамбуковые джунгли и не мог найти Милу. Он уже хотел громко ее позвать, как вдруг услыхал свистящий милин шепот. - Сюда! Сюда! Оторвались... Прыгали по облупившейся краске солнечные лучики, прыгали по веткам мелкие суетливые птички, бешенно рвалось наружу перепуганное сердце. Слава потер ушибленный кулак... Краска? Откуда? Слава понял, что бамбук кончился. Они с Милой сидели, скрючившись, за массивной крашеной скамейкой. Слава уже хотел вскочить и, увлекая Милу, броситься дальше, но Мила дернула его за руку и приложила палец к губам. Слава вопросительно на нее посмотрел, но тут понял, в чем дело. На скамейке сидели двое - и эти двое были Славе знакомы. Первым был Макс. Он спокойно потягивал минералку из пластиковой бутыли. Потом протянул бутыль второму. - На, Николенька, остынь. Второй, Николенька, оказался тем самым странным человеком в странной черной одежде, который когда-то, очень давно, нагнал грузовик на бежевом "мерседесе" со ржавым передком. Тот самый человек с огромным черным пистолетом, который обыскивал странный груз, оказавшйся в фургоне, а потом спас их с Милой, тихо убив нескольких бандитов... Николас! Слава все вспомнил. Сейчас, правда, на Николасе были обыкновенные джинсы, белая футболка и светлозеленая жилетка с множеством карманов. - Я совершенно спокоен. Как бамбук в тихую погоду, - ответил Николас Максу и тоже отхлебнул минералки. - Кого ты хочешь обмануть? - хохотнул Макс, - ты думал, что тут простенькая сказка о Рыбаке и рыбках, а оказался прямо на сцене, где идет опера "Паяцы". Знаешь, чем эта опера знаменита? Никто до сих пор не может вразумительно пересказать ее сюжет. - И ты, конечно, тоже не можешь? - Нет, я - могу. - Хорошо, - Николас вернул Максу бутыль с остатками минералки, - и кто же тут главный паяц? Только не говори, что я. - Нет, не ты. Ты - рабочий сцены. А главных паяцев двое, Арлекин и Пьеро. Вся неразбериха началась с того, что они поменялись местами. Арлекин хотел, как обычно, отвесить Пьеро оплеуху, а вместо этого получил сам. Пьеро спер у него жену с дочкой и пригрозил - чтобы никаких оплеух. - Но, насколько мне известно... - Да, Арлекин крепился тринадцать лет, а потом натура взяла свое. Оплеухи посыпались направо и налево. Остальные куколки встрепенулись, повылазили из сундука, стали теребить Пьеро: мол, принимай меры, у тебя же все карты на руках. А карты-то и разбежались! - Жена - тоже? - Нет, - Макс поджал губы, помолчал, - нет. Жена к этому моменту уже свихнулась. Пьеро, вроде, держит ее в дурке для больших начальников, в Бахчисарае. Точно не знаю. Да что нам до Мальвины? Она, короче, порастеряла все голубые волосы и вышла в тираж. Вот Буратино... - В твоих терминах Буратино - дочка, - догадался Николас. - Да, Буратинка сбежала. Обзавелась по пути верным Артемоном... - Артемона я видел. Дурак полный, но боец - что надо. Слава, скорчившись за скамейкой, прикусил губу от злости. А Макс продолжил свою "сказочку": - Ну вот. Пьеро поначалу растерялся, чуть не повелел Буратинку кончить, но одумался. Он за тринадцать-то лет привык к ней. Да и к Мальвине привык. Получилось, он просто у Арлекина увел семью - а сам обзавелся женой и дочкой. Насчет Мальвины, правда, не знаю. Теперь она не та, что раньше. А Буратинка... Короче, не будет он ее мочить. Ограничится корейским народным блюдом - шашлыком из Артемона. Если поймает, конечно. - Он ведь их до сих пор не поймал. - В том-то и дело. Куколки запрыгали от ярости, решили вместе накинуться на Пьеро и надавать ему оплеух - за те, что получили от Арлекина. А Пьеро оказался вовсе не лохом, собрал на всех куколок подробное досье и держит у себя в сейфе, где-то в Симферополе. Точнее, под Симферополем. Самое смешное, что рядышком, под Симферополем, в соседнем, можно сказать, подвале, находится точка Арлекина... - Знаю, знаю... - задумчиво протянул Николас, - и ты хочешь завладеть имуществом Пьеро. - А ты? - И я. Но ты - на шаг впереди. Я имею в виду сказку, от которой ты плясал. О Рыбаке и его рыбках. Кассетку-то спер, а? Со всеми данными по Рыбаку... - И уже отправил по адресу. - Куда? Николас молча покачал головой. Макс допил одним глотком минералку, выкинул за спину пустую бутыль, чуть не попав в Славу, и почему-то хихикнул. - Лады, Николенька. Мне не столько адресат здесь нужен, сколько послание. Копию-то ты, небось, сделал? - Она мне будет дорога, как память о веселой сказке. - Сказка еще в разгаре. Собственно, не только ты оказался на сцене среди паяцев, но и Рыбак с рыбками. Рыбак, ясное дело, тоже решил паяцем заделаться. Закинул сети... - Поймал? - Триппер он поймал. И геморрой, хоть геморрой, вроде, болезнь не заразная. Но тяжелая. Не по зубам его рыбкам Буратинка оказалась. Артемон уже чуть не треть рыбок перегрыз в одиночку. Но Рыбак не оставляет надежды на богатый улов. - И что сделает с уловом? По моим данным, его методы достаточно однообразны. - Вот и я думаю. Отрежет у Буратинки деревянную башку и пошлет куколкам на их очередной совместный обед. Шантажировать не будет. Он просто хочет их всех с толку сбить. Давеча куколки к нему одного из своих прислали так назад только голова одна уехала. Рыбак псих, и вокруг себя всех умеет сделать психами. Думаю, если Буратинка ему достанется, Арлекин и Пьеро оба точно с ума сойдут. - А что Артемон? - Тут сложнее. Я толком не выяснил. Но, кажется, его почему-то трогать не велено. С другой стороны, рыбки эти - им что велено, что не велено... Психи все, как и хозяин ихний. Ну, достаточно я тебе рассказал? Николас снова покачал головой, улыбнулся. - Нет, Максик, не достаточно. Ты что-то говорил о следующем совместном обеде. Где будут все куколки. Мне нужно место и время. Макс потер бороду. Усмехнулся. - М-да... Ладно. Вместе, так вместе. Время - завтра днем. А место я несколько часов назад выяснил. У Буратинки. Она, правда, сама не знала, что таскает с собой... Короче, у нее в сумке карта Крыма, путеводитель. А сумка была в той фуре, которую ты брал. Сумку-то ты и прошлепал. - Ох! - Николас стукнул себя ладонью по лбу и весело рассмеялся. Макс развел руками. - И у ниндзя-черепашек не бывает без промашек. В общем, там, в путеводителе, обведена Ливадия. Дворец, я так думаю. - Размах широк, - хмыкнул Николас, - прямо как встреча союзников во время Второй Мировой войны. - Мировая война в разгаре, Николенька. В смысле - опера "Паяцы". Ну, теперь твоя душенька довольна? Николас утвердительно кивнул. - Копию кассеты я тебе сделаю. А бумажки Цеппелина... То есть, Пьеро... - Тут уж - извини. Каждый за себя. - Согласен, согласен, - Николас в очередной раз улыбнулся, - а теперь пора бежать. Всем пора. Сюда, я слышу, плывет стая рыбок. Прямо сквозь бамбук. - Дремлет чуткий бамбук, - Макс делано кашлянул, - да, бежать нужно ВСЕМ. - Он еще раз отчетливо повторил это слово: - Всем. - Я даже знаю, куда, - подхватил игру Николас, - наверх нельзя, там сплошные рыбки. А вот у моря, как ни парадоксально, рыбок нет. Зато возле причала стоит отличная яхта, на которой ВСЕ могут, я думаю, укрыться. Но мы-то, Максушка, с тобой - не все. - Да, мы не как все. Нам наверх надо. - Ну и пошли. - Пошли. Николас и Макс неторопливо поднялись со скамейки и ушли, насвистывая. - Это они про нас? - шепнул Слава. - Они знали, что мы тут сидим, - Мила начала выбираться из бамбука, побежали к набережной. Слава выбрался вслед за Милой на узкую извилистую тропинку. Но бамбук продолжал трещать - кто-то выбирался... Впереди! Прямо перед Милой на дорожку, раздвинув заросли, шагнул худой высокий парень с длинным лицом. Глаза прятались под узкими черными очками, жесткий гребень торчал вертикально вверх. Солнце играло на заклепках кожаной куртки. И на дуле пистолета. Парень криво улыбнулся и со смаком прицелился Миле в грудь. - Не надо, - Слава выступил вперед, заслонив собой Милу. Сунул руки в карманы, отставил ногу в сторону. А в правом кармане тихонько нащупал финку. - Отойди, фраерок. - Парень не опускал пистолета. Но и не стрелял. Слава вспомнил слова только что услышанного разговора. Покачал головой - как совсем недавно качал Николас. - Тебе ее голова нужна, так? А за меня Рыбак тебе вставит. Парень перестал улыбаться, нахмурился. - Отойди, фраер! - повторил он злобно. Слава еще раз покачал головой. - Рыбак и тебе вставит, козел! - сказав это, парень опустил пистолет. А Слава выдернул руку из кармана и метнул финку. Метать ножи он не умел, финка ударила парня в лоб тяжелой рукояткой. Но этого оказалось достаточно. Парень замер, схватившись руками за голову. Слава подскочил к нему и нанес ногой два быстрых удара по почкам. Парень свалился на землю. - Бежим! - Сейчас... - Мила выдернула из руки у парня пистолет, - теперь бежим. К пристани. Позади снова затрещал бамбук. И защелкали выстрелы. Слава и Мила неслись по извилистой дорожке вниз, надеясь, что выбегут к морю. Внезапно дорожка оборвалась около круглого озерца под двумя толстыми пальмами. Сгорбленный старичок в голубой панаме стоял на каменном бордюрчике и кидал в воду хлеб. "Рыбок кормит! - подумал Слава злобно, - рыбок!" Снова защелкали выстрелы. Со звонким бульканьем пули вошли в воду и с глухим хлопком - в старичка. Старичок опрокинулся вперед, вслед за своим хлебом. - Как этим пользоваться? С предохранителя бы снять... - Мила держала большой пистолет из вороненого металла. - Брось эту дрянь! - зашипел Слава, - Я их задержу... Но Мила потащила Славу за собой, в новые заросли. Только сейчас Слава заметил, что у Милы на шее болтается тяжелая сумка. - Откуда?.. - Я ее тогда прихватила. Пока ты Поганку метелил. - Дай сюда. - Нет. У тебя руки должны быть свободны. Мила запихала пистолет в сумку. Опять они ползли через какие-то кусты. Выстрелов слышно не было - Слава вообще ничего не слышал, кроме хруста ломающихся под ногами и руками сухих веток. Заросли кончились у высокой ограды из железных прутьев. На счастье, пара прутьев оказалась выломана. За оградой начался крутой пригорок. Слава и Мила кубарем скатились прямо на набережную. Несколько голов удивленно обернулись на шум... Равнодушные глаза, дряблые щеки, соломенные сомбреро. Отдыхаюшие прогуливались по набережной. Одинокие пожилые дамы, пары с детьми и без детей. Подросток в красной бейсбольной кепке с длиннющим козырьком прокатил мимо на скейтбор