ковать. У дона Темпесты, у отца Грубера, а тем более - у самой Бабушки Нгуэн отличная охрана. Если в комнате начнется пальба, то погибнут все. Главное же, что успокаивало Бабушку Нгуэн, это последние сведения, полученные от ее людей. Цеппелин действительно не собирался брать под контроль новые регионы. Скорее всего, он даже не будет претендовать на наследство Луиса. Бабушка Нгуэн тоже не претендовала на наследство Луиса, она уже прибрала к рукам регионы Бар Аввана. А регионы Луиса, обе Америки, должны были поделить между собой отец Грубер и дон Темпеста. Дон Темпеста и отец Грубер уже сидели за овальным столом. Цеппелин стоял возле своего кресла, ждал, пока усядется Бабушка Нгуэн. За спиной Цеппелина маячил Бек. Возле остальных участников встречи тоже находилось по одному охраннику. Бабушка Нгуэн вошла в сопровождении низенького молодого вьетнамца в сером костюме. У дверей встал еще один вьетнамец, вместе с двумя людьми Цеппелина. Остальная охрана торчала на лестнице и у лифта. - Ну что ж, - Бабушка Нгуэн присела на краешек своего кресла, - господин Цеппелин принес нам немножко печали, но обещал много радости. Господин Иосиф отправился делать революцию в стране предков. И в этом уже очень много радости. Но господин Цеппелин хотел подарить нам что-то еще, кроме покоя, не так ли? Цеппелин молчал, улыбался. В тишине сухо постукивали четки отца Грубера, иногда заглушаемые астматическими вздохами дона Темпесты. Цеппелин размашистым жестом поставил на стол маленькую цилиндрическую баночку. - Вот, коллеги, - сказал он, наконец, - тут находится лекарство от многих наших проблем. "Коллеги" молчали, ждали пояснений. В баночке могло быть что угодно, вплоть до мышиного дерьма - рассудок Цеппелина в последнее время всем внушал опасение. С другой стороны, баночка действительно могла содержать нечто исключительно ценное. Поэтому никто не проронил ни слова. А Цеппелин сел на свое место и продолжил: - Здесь у меня девять таблеток, полуфабрикат. Но даже полуфабрикат обладает удивительными свойствами. А мои очкарики разработали все детали, весь цикл производства - в промышленных масштабах. Причем самое смешное, что опробовать это средство мне помог небезызвестный Рыбак. Бабушка Нгуэн не изменилась в лице. Дон Темпеста удивленно вскинул брови. А отец Грубер перестал теребить четки. - Рыбак? - переспросил он. - Как выразился когда-то Понтий Пилат - что хорошего может прийти из Галиллеи? Чем может помочь это животное? Цеппелин ладонями друг об дружку. - Именно тем, чем обычно животные помогают науке. Подопытными кроликами. Точнее, в данном случае, "подопытными рыбками". Но я сейчас все расскажу по порядку... - Новый наркотик, - прохрипел дон Темпеста, - это чушь, вроде "вечного двигателя". Чем заниматься алхимией, лучше обсудим вопросы реальной коммерции. Бабушка Нгуэн догадалась, что дон Темпеста заинтересовался баночкой и теперь специально злит Цеппелина, чтобы тот рассказал побольше. Цеппелин нервно всплеснул руками. - Несколько лет назад московские студенты догадались, как производить перветин дома, у себя на кухне. А теперь перветин вытесняет героин на североамериканском рынке! Тут примерно то же самое, только речь идет не о наркотике. Хотя, и о наркотике тоже. Мои таблетки - универсальны. Можно сказать, Россия приготовила новый сюрприз для завоевания мира. Но одна Россия, точнее - один я не справлюсь с этим завоеванием. Мировое господство - общее дело. Итак, во-первых, для производства необходим опиум. Здесь вся моя надежда на нашу уважаемую Бабушку. Цеппелин поглядел прямо в глаза Бабушке Нгуэн. Но в узких карих глазах Бабушки была только пустота. Цеппелина это, правда, не смутило. - Ведь вы, Бабушка, правите мастью в "Золотом Треугольнике". Гарантирую, что ваши обороты возростут как минимум вдвое. Теперь вы, святой отец, Цеппелин слегка поклонился Груберу, - в ваших руках не только европейский рынок, но, со вчерашнего дня, еще и Южная Америка. А именно в Южной Америке произрастает кое-какое сырье, также необходимое для производства. Вы, таким образом, наследуете не только регион Луиса, но и его реальное дело. - Луиса?! - подала, наконец, голос Бабушка Нгуэн. Дон Темпеста закашлялся. Отец Грубер напряженно слушал. Цеппелин радостно кивнул. - Да. Наш пламенный друг при жизни вел те же исследования, что и я. Существует и третий исследователь. Ладно. Сейчас не об исследованиях, а о производстве. С оборудованием мне могли бы помочь вы, уважаемый дон. - А что производить-то? - зашипел дон Темпеста, - я так и не понял, какова польза от предлагаемого продукта. Если это не наркотик, то что это? - Сейчас, сейчас, - успокоил его Цеппелин, - поведаю все, кроме пары производственных секретов. Сначала - урок истории. ВВпятидесятые годы под Москвой, в Софрино, были зарыты кое-какие отходы от деятельности Курчатовского института. Захоронены, как водится, шаляй-валяй. Произошла утечка, возник ровный радиационный фон. И вот в условиях этого фона одно растение, не скажу, какое, стало вырабатывать вещество типа лезергиновой кислоты и диметилтриптамина. Дон Темпеста, услыхав последнее слово, раздраженно замотал головой. Отец Грубер приоткрыл рот от удивления: - Продолжайте, пожалуйста. - Продолжаю. Эту штуку в Софрино обнаружил я. Похожую штуку в Бразилии обнаружил Луис. Есть и третий. Рыбак. Бабушка Нгуэн нахмурилась. Дон Темпеста на секунду перестал дышать, а потом засопел в два раза громче, чем раньше. Отец Грубер промолвил: - М-да. Компания так себе. Цеппелин откинулся на спинку своего неудобного дубового кресла. - Компания вчера слегка поредела. Что касается Рыбака, то он создал собственную лабораторию на Припяти и гонит откровенное говно. Во-первых, слишком много радиации. Во-вторых, те тонкости технологии, которые известны только мне. И, наконец, он использует не опиум, а какой-то особый тип мухомора. Этот мухомор - его "ноу хау", так сказать, "звезда Рыбака". Ядовитая, должен заметить, звезда. Слишком токсичные дозы мускарина приводят к быстрой гибели. То, что предлагаю я, стоит, конечно, дороже. Но зато эффект... - Весь вопрос в эффекте, - сказал отец Грубер. - Да, - подхватил дон Темпеста, - расскажите же, наконец, в чем прелесть вашего изобретения. Бабушка Нгуэн молча кивнула. Цеппелин тоже кивнул. - Прелесть многогранна. Это вещество, назовем его "генералом"... - А почему? - перебил отец Грубер. - Вот... Вот, подождите. Итак, если "генерал" готовить без интересных добавок, вроде опиума или рыбачьих мухоморов, то получается сильный транквилизатор, дающим легкую эйфорию. В этой форме он вполне может быть зарегестрирован и использован в фармацефтике даже по общему списку. В отличие от обычных препаратов, он не замедляет рефлексы и не имеет других, присущих прочим средствам, побочных эффектов. Но нам важна не эта ерунда ни мне, ни Рыбаку. Луис тоже был далек от медицины. Мы все, втроем, независимо друг от друга, раскопали кое-что в архивах. Луис залез в активы ЦРУ, у Рыбака есть лапа в гэбухе, а ваш покорный слуга... Как говорится, ласковое дитя двух маток сосет. Сосали мы одно и то же взрывоопасное молочко - методики психоделического манипулирования индивидуальным и массовым сознанием. Цели, конечно, были разные. Бедняга Луис заботился о своей сраной революции... Цеппелин немного помолчал, мягко улыбнулся, подумав о том, что Луис, скорее всего, жив. Вот будет сюрприз для них - и для жирного хриплого хряка, и для хитрого попика, и особенно для этой злобной желтой воблы Нгуэн. - А что хочет Рыбак? - не вытерпел отец Грубер. - Итак, Луис хотел просветить человечество, распыляя с воздуха свой вариант "генерала". Самое смешное, что ему бы это удалось. В отличие от ЛСД, которым в свое время с той же целью пользовались всякие идеалисты вроде Кена Кизи, "генерал" практически не токсичен. Никакого привыкания! Никаких побочных эффектов! Это я говорю про варианты, разработанные мной и Луисом. "Генерал" Рыбака откровенно ядовит, как я уже сообщил. Но и цели Рыбака отличаются от тех, которые ставил Луис и которые ставлю я. Рыбак делает послушных тупых зомби, готовых на все. Его люди долго не живут кроме некоторых "феноменов". - А ваша цель? - не выдержала, наконец, и Бабушка Нгуэн. - Моя цель - идеальный исполнитель. Человек, с одной стороны, четко ориентированный на поставленую задачу, а с другой стороны - способный самостоятельно принимать тактические решения. Мало того: способный в большей степени, чем обычный человек. Вообще, мои исполнители справляются со своей работой лучше, чем обычные люди. - А с какой работой? - спросил дон Темпеста. - Да с любой! Драться, вычислять, командовать... Заниматься любовью, наконец! Человек-компьютер! Идеальная секретарша!.. - Любящая жена! - добавил от себя дон Темпеста и рассмеялся. Его смех сразу перешел в тяжелый приступ кашля. Цеппелин подождал, пока кашель дона Темпесты утихнет, и продолжил: - Луис почти не проводил экспериментов. Он вообще слишком человеколюбив, чтобы когда-нибудь применить... Впрочем, Луис уже превратился из проблемы в факт истории. А вот Рыбак избавил меня от хлопот с экспериментами, накормив своим дерьмом собственных людей. Я внимательно следил за результатами, делая, разумеется, поправку на разницу между его "генералом" и моим. Впрочем, я тоже проводил эксперименты. И в настоящее время провожу, у меня в центральном Крыму есть для этого специальный карманный сумасшедший домик. К настоящему моменту, на самом деле, необходимость терзать психов отпала. Препарат опробован и готов к употреблению. Подчеркиваю: не к продаже, а именно к употреблению. - И как же вы его предлагаете употреблять? - от волнения отец Грубер даже скомкал свои четки и сунул за пазуху. - Алгоритм прост. Потребитель под действием вещества как бы рождается заново. Происходит фиксация сознания на заданном объекте, чаще - на том человеке, который накормил потребителя "генералом" или оказался рядом к моменту пробуждения. Введите потребителю "генерал" внутривенно и повестье перед лицом свой портрет- дело сделано! Личность или задача, зафиксированные в такой момент, приобретают черты родителя, бога, смысла жизни!.. Разговор шел по-английски, но Слава хорошо знал английский. Вот, значит, чего он нажрался тогда, в электричке! Сашок, гаденыш, говорил: ношпа, ношпа! Хреношпа! Слава вспомнил, что сначала был провал, какие-то видения. Потом он очнулся... Что он увидел сразу, как проснулся? И тут Слава понял, что не это важно. Важно не то, что он увидел, а то, о чем он подумал! Точнее, о КОМ... Мила! - Тихо ты! - прошептала Мила одними губами. Но Славе уже было все равно: пусть его услышат, пусть поймают, пусть даже убьют! Разве это жизнь? Разве он жив? Зомби! Робот, охранник Милы! Артемон! Слава в отчаянии ударил ладонью по пластиковой поверхности подвесного потолка. Поверхность крупно завибрировала. Мила тихонько ахнула... Но внизу никто ничего не заметил. Все говорили одновременно. - Это же... Ведь это можно и самому принимать! - радовался отец Грубер, я могу полностью, без опасений, посвятить себя Богу, да и не только себя! Потрясающе... - Да, да, потрясающе, - разводил руками дон Темпеста, - любящая жена, крепкая семья, нерушимый клан. - А чем ваши наркоманы лучше обычных людей? - спросила Бабушка Нгуэн. Слава замер, прислушался. Для него это было очень важно. Цеппелин поднялся с кресла. Сделал несколько шагов в сторону, вернулся, но остался стоять. - Существует еще одно свойство "генерала", то, на которое не обращал внимания Луис, но которое вплотную исследовал Рыбак. После приема "генерала" в жизни потребителя наступает не просто перелом. Скорее, это можно назвать восхождением. Потребитель начинает учиться какому-либо делу, причем учиться оптимальным образом. Стрелять, убивать, считать, командовать, заниматься любовью - все что хотите! Высокий профессионализм: вычесления делаются на уровне компьютера, машинистки печатают со скоростью произнесения текста. Но я приведу самый интересный пример, специально для Бабушки Нгуэн. Взгляды Цеппелина и Бабушки Нгуэн встретились. Цеппелин перестал улыбаться. Пожевал губами. А потом заговорил очень спокойным и очень серьезным голосом: - Ваша любимая забава, Бабушка. Подпольный ринг "Та Жень Де Фаньдзы" в центре Гуаньчжоу, пятое мая этого года. Помните? Бабушка Нгуэн привстала с места. Уперлась крепкими короткими руками в гладкую дубовую столешницу. Все мелкие черты ее лица слегка дрожали. Голос, сильный и чистый, тоже дрожал. - Валерий Камышов, - четко произнесла Бабушка Нгуэн. - Совершенно верно, - так же четко ответил Цеппелин, - Валера, глупый мальчишка из моей охраны. Насмотрелся кино про бои без правил. Просто бредил мечтой о том, чтобы самому стать великим бойцом. И стал им - за две недели. Я дал ему это. Я! - Значит, - Бабушка Нгуэн тряслась от гнева, - теперь любой кретин может победить в боях "Та Жень"? И любой кретин, вроде тебя, может иметь армию ниндзя?! Червяк! Сын корейца и черепахи!!! Одним движением Бабушка Нгуэн запрыгнула на стол, крутанулась вокруг своей оси. Черным колоколом мелькнула в воздухе шелковая юбка. От удара ноги, обутой в расшитую бисером остроконечную мягкую туфельку, Цеппелин отлетел к стене, опрокинув свое кресло. Бабушка Нгуэн соскочила со стола, похожая на хищную птицу, выставив перед собой скрюченные пальцы наподобие смертоносных когтей. Бек попытался вмешаться, но отлетел к другой стене. - Бабушка! - отец Грубер засеменил к Бабушке Нгуэн, которая намеревалась прикончить Цеппелина собственными руками. Дон Темпеста, кряхтя и переваливаясь, поспешил за ним. Бек вскочил на ноги, бросил сумашедший взгляд на охрану у дверей и бросился выручать хозяина. Охранники покинули свой пост и тоже присоединились к свалке. А через дверной проем вбегали новые и новые охранники. Кто-то выстрелил в воздух! - Не сметь! - закричал отец Грубер, - никакой стрельбы! Помогите их растащить! Охранники неловко толкались в углу комнаты. Иногда из кучи показывался желтый кулачок Бабушки Нгуэн, и тогда очередной человек отлетал к стене. Слава завороженно прильнул глазом к дырочке в потолке. - Что там, что? - возбужденно шептала Мила, - дерутся? Да? Она тоже прильнула к дырочке. - Ух ты!.. И тут тонкое пластиковое перекрытие не выдержало. Слава и Мила кувырком вывалились прямо на головы охранников. Слава сразу оказался на ногах, подхватил Милу под локоть и рывком поставил на ноги. Они стояли на столе. Перед ними была никем не охраняемая открытая дверь. Соскочив со стола, Слава кинулся к двери, увлекая Милу за собой. Появившийся неожиданно охранник, черноглазый парень в ярко-голубом костюме, охнул и свалился на пол, когда Слава, не останавливаясь, пнул его в живот. Лестница была пуста. Слава и Мила бежали наверх, перескакивая через две ступеньки. Лестница кончилась, начался извилистый и такой же пустой коридор. После очередного поворота коридор неожиданно привел к чугунным дверям, украшенным замысловатым литьем. Возле дверей дежурил единственный охранник, человек средних лет в джинсах и клетчатой ковбойке. Охранник поднял было автомат, но Слава, не сбавляя скорости, упал, подкатился охраннику под ноги, сбил на пол одной подсечкой и со всей силы ударил по горлу пяткой, сверху вниз. Наверное, раздробил кадык. Охранник хрипел и плевался кровью. Мила хотела подобрать автомат, но Слава дернул ее за руку и они вместе проскочили за чугунные двери. За дверьми была маленькая комнатка с низким потолком. Золоченая кушетка, обитая красным бархатом, зеркала, какие-то кнопки на стене. И грубый фанерный ящик с крышкой. - Лифт! - радостно воскликнула Мила. Она стала лихорадочно жать все кнопки подряд. Наконец, отыскала нужную. Лифт заскрипел и медленно двинулся вверх, увозя Славу и Милу из подземелья, населенного сумасшедшими гномами, в обычный мир - где по блестящему паркету дворца бродят безобидные экскурсанты. Лифт мерзко громыхал и скрипел, но где-то внутри себя. Снаружи никто не обратил