Цель достигнута! Рихард Лепсиус отметил этот радостный день в своем путевом дневнике. Был 1844 год. Уже двадцать лет в ученом мире знали о существовании этих развалин, но еще никто не взял на себя труда исследовать их ближе. И вот Лепсиус решил заняться ими.
Дни и недели протекали в напряженном труде. Участники немецкой исследовательской экспедиции, которая три года шла сюда по долине Нила, изучили предметы, лежавшие на поверхности, точно измерили их, сделали зарисовки и тщательно скопировали надписи.
Незадолго до отъезда Лепсиус в раздумье остановился перед развалинами каменной стены. Опытным глазом археолога ой определил по формам и линиям рельефа, что перед ним остатки древней культуры, носители которой не были египтянами, хотя и испытали египетское влияние. Но какой народ мог построить эти храмы? И когда? Ответить на эти вопросы придется, вероятно, последующим поколениям, сказал себе ученый. Осторожно положил он поднятый им камень на прежнее место: на нем можно было различить надпись, сделанную странными, незнакомыми знаками, непохожими ни на какие другие и потому не поддающимися расшифровке.
Через несколько лет после возвращения на родину Рихард Лепсиус, профессор египтологии Берлинского университета, издал двенадцатитомный труд «Памятники Египта и Эфиопии». Эго издание стало основой для любого научного исследования, без него до сих пор не может обойтись ни один специалист,
ПОГРЕБЕНЫ В ПЕСКЕ
Прошло сто лет. Много воды утекло за это время в Ниле, многое в мире изменилось. Но в Мусавварат-эс-Суфра — так суданцы называют развалины, найденные в засушливой степи, — все оставалось по-старому. Камни и керамические осколки продолжали лежать там, где их оставил Лепсиус. Никто не проявлял к ним интереса — ни кочевники, каждый день проходившие мимо, ни ученые.
Однако в университете им. Гумбольдта не забыли о сообщении Лепсиуса. В то время как в Берлине готовились к празднованию 150-летнего юбилея этого научного и учебного центра, около руин снова появилась немецкая экспедиция. Ее задача — продолжить прогрессивные традиции германской египтологии и в то же время помочь молодой Африке в изучении ее истории.
В наш век техники люди путешествуют быстро. Расстояние от Берлина до суданской столицы Хартума самолет покрывает в один день. И на древних караванных тропах автомобиль все чаще заменяет верблюда. За несколько недель экспедиция профессора Хинце проехала в джипах шесть тысяч километров. И это в такой местности, где нет дорог и водитель ведет машину по компасу!
Экспедиция посетила места, где раньше были обнаружены находки, и сама сделала много новых открытий; они позволяют предположить, что когда-то эта страна была плодородной и густонаселенной.
Снова измеряли, фотографировали, снимали на кинопленку… На тысячах снимков, в качестве трофеев научной разведки доставленных в Берлин, можно увидеть остатки стен и внушительных колонн, которые украшены изображениями богов, грифов, крылатых змей и царей, сидящих верхом на львах и слонах.
Здесь, в треугольнике, образованном Нилом и его притоком рекой Атбара, две тысячи лет назад находился центр африканского государства, сыгравшего большую роль в развитии всего континента. Это государство получило название Мероэ по имени столицы, развалины которой погребены в песке.
Профессор Хинце посетил около сорока мест, где были обнаружены находки, однако его неизменно влекло к Мусавварат-эс-Суфра, который сто лет назад посетил и описал Лепсиус. Хинце также поднял камень со странной надписью и попытался прочесть ее, но слова ничего ему не сказали: с тех пор как в 1910 г. англичанин Гриффит расшифровал непонятные знаки, мы знаем алфавит языка Мероэ, но не можем его понять, ибо его словарь и грамматика до сих пор неизвестны.
Что знаем мы вообще о Мероэ? Пока что еще очень, очень мало, хотя больше того, что древнегреческий летописец Геродот узнал от египетских жрецов 2400 лет назад.
«Идя дальше этого города [Мероэ], — писал Геродот, — мы спустя такое же время, пятьдесят шесть дней, в какое от Элефантины дошли до метрополии эфиопов, приходим к «перебежчикам». Перебежчики эти называются асмах — египетское слово, по-эллински означающее «стоящие по левую руку царя». Это были египетские военные люди, в числе двухсот сорока тысяч отложившиеся от египтян и перешедшие к эфиопам по следующей причине: при царе Псамметихе они составляли в городе Элефантине гарнизон против эфиопов… Египтяне прослужили три года в гарнизоне, и никто не сменял их; тогда они обсудили свое положение и по общему решению отложились от Псамметиха и перешли в Эфиопию… Затем они пришли в Эфиопию и передались во власть эфиопскому царю, а гот наградил их так: некоторые из эфиопов были с царем во вражде, он предоставил египтянам изгнать их, а земли заселить самим. С переселением египтян к эфиопам эти последние стали более благодушны, усвоивши себе египетские нравы. Таким образом, Нил известен на протяжении четырехмесячного пути по воде и суше, не считая части реки, протекающей по территории самого Египта».
Не больше, чем Геродот, смогли сообщить и разведчики, направленные императором Нероном, чтобы подготовить его легионам путь в глубь Африки.
КЛЮЧ К РАЗГАДКЕ — В СУДАНЕ?
Теперь уже твердо установлено, что Мероэ было одним из древнейших африканских государств. Можно также определенно сказать, что тот, кто проникнет в историю этого государства, найдет, вероятно, ключ к сокровищнице африканского прошлого, до сих пор еще не полностью открытой.
С незапамятных времен в Судане скрещивались пути, соединявшие север и юг, восток и запад, по которым проходили целые народы. С незапамятных времен здесь вступали в соприкосновение и взаимодействие различные расы и культуры. Судан служил связующим звеном между миром Средиземноморья и тропической Африкой, своего рода перевалочным пунктом, откуда люди, товары и идеи растекались в разные стороны.
Кто владеет Суданом, тот владеет Африкой — так обычно говорили англичане, управлявшие из Хартума. Эта истина в приложении к нынешним историкам звучит так: кто узнает историю Судана, тот поймет историю всего континента. Любопытный факт: в поисках следов прошлого археологи ископали землю во всех концах света, за исключением Африки. Они полагали, что здесь открывать нечего. Положение изменилось в последнее десятилетие, когда такие люди, как француз Анри Лот, принялись за изучение древних наскальных рисунков в Сахаре, а английские историки начали раскопки в Нигерии.
Удовлетворенный результатами рекогносцировки, профессор Хинце как-то раз поднялся на земляную насыпь высотой восемь метров, которая кольцом опоясывает площадь около 150 метров. Сверху ему открылся вид на развалины, простирающиеся, по-видимому, до самого подножия гор, которые виднеются на горизонте.
Стоит ли начинать раскопки здесь, в Мусавварате? Многое говорит в пользу этого. Прежде всего эта земляная насыпь, которая в прошлом, безусловно, достигала 20 метров в высоту. Она окружала водоем, или хафир, как говорят суданцы; в нем накапливалась дождевая вода в таком количестве, что ее хватало для снабжения двадцати тысяч человек. Но что могло заставить такое число людей поселиться в засушливой степи вдали от Нила? Этот вопрос — один из тех, которые еще предстоит решить. В Мусавварат-эс-Суфра есть и другие загадки. Например, чем объяснить, что развалины занимают столь большую площадь? Когда была построена столица Мероэ и сколько времени она существовала? Наконец, именно здесь можно надеяться найти что-нибудь вроде «розеттского камня» — камня с многоязычной надписью, которая могла бы помочь расшифровке памятников Мероэ.
Мусавварат обладает, однако, и множеством минусов. Это отдаленность от населенных пунктов, трудности, сопряженные с транспортом и доставкой оборудования, необходимого в нынешнее время для археологических изысканий. Питьевую воду и продовольствие сюда приходится доставлять за 40 километров из провинциального города Шенди.