В степи, на том самом месте, где Окба ибн-Нафи приказал разбить палатки своей армии, выросли толстые стены самого старого арабского поселения Северной Африки — Кайруана. Там, где зубчатые стены сходятся острым углом на фоне голубого неба, высятся купола и минарет великой мечети — Джама Сиди Окба. Минарет напоминает христианские колокольни древней Сирии. Пятьсот гранитных и мраморных колонн, доставленных из Суса (бывшего Гадрумета) и разрушенного Карфагена, поддерживают мечеть. Она стояла уже 200 лет, когда в Европе был построен первый собор. Из года в год, как и теперь, тысячи паломников шли не в Мекку, а в священный город Кайруан, который уже через несколько десятилетий приобрел мировую известность и стал у мусульман считаться одними из четырех врат рая.
ЕВРОПЕЙЦЫ УЧИЛИСЬ В МАГРИБЕ
В Северной Африке, которую арабы называли «Магриб»[20], что означает «Запад», сложилось своеобразное берберо-арабское искусство, получившее у историков название мавританского стиля. Во всех странах Магриба дети посещали «мактаб» — начальную школу, которая давала основы знаний. Те, кого готовили к научной или духовной карьере, учились в «медресé» — средней школе. Мировую славу принесли Магрибу его высшие учебные заведения.
В X в., за два века до того как в Европе открыли свои двери первые университеты, был основан один из самых крупных мусульманских университетов — Карауин в Фесе. В нем учились студенты не только из арабских стран, но также из Франции, Италии, Англии и других стран Европы. Вслед за ним были созданы университеты в Марракеше и Тунисе, ставшие потом знаменитыми. Еще в 1800 г. в одном только Алжире было четыре крупных университета — в Алжире, Константине. Тлемсене и Мансуре. Европейским «цивилизаторам», однако, после колонизации удалось превратить Северную Африку в край почти полной неграмотности; в ней остался лишь один университет, да и тот посещали почти исключительно французы.
В странах Магриба многочисленные библиотеки были когда-то заполнены сотнями тысяч красиво переписанных книг в роскошных переплетах; среди них находились переводы Эвклида, Аполлония, Птолемея, Гиппократа, Галена. Платона, Аристотеля. Процветали искусства, астрономия, физика, химия, математика, медицина и философия. Северной Африке мы в значительной мере обязаны тем, что египетское искусство и греческая философия сохранились для потомков. Даже великие открытия китайских и индийских ученых средневековья дошли до Европы через Северную Африку. Последняя поддерживала связи с самыми отдаленными странами и использовала знания других народов.
Магриб дал миру великого мыслителя и историка Ибн-Хальдуна (1332–1406), выдающегося географа Идриси (1100–1166), смелого путешественника средневековья Ибн-Баттуту (1304–1377). Жизнь и деятельность великого философа-материалиста арабского средневековья Ибн-Рошда, или, как его называют в Европе, Аверроэса (1126–1198), также тесно связаны с Магрибом.
РЫЦАРИ ИЗ КАНО
В 1851 г. немецкий ученый Генрих Барт, путешествовавший в одиночестве, после многих опасных приключений добрался до города Кано, расположенного к югу от гор Аир[21] и являвшегося центром могущественного государства. Барт едва поверил своим глазам, когда перед ним появились всадники странной внешности: на головах их были островерхие железные шлемы, в руках — круглые щиты, мечи, копья и кинжалы, коней и всадников покрывали панцири. Пока стража впускала его через ворота в мощных зубчатых стенах и провожала во дворец владыки Кано — Осуману, Барт терялся в догадках: «Какое поразительное сходство! Настоящие рыцари средневековой Европы!». Барт внимательно рассматривал всадников: «Несколько столетий назад берберы, жившие на севере континента, вероятно, выглядели именно так. Но берберы здесь — ив таком одеянии! Неужели на них не повлияли события, происходившие на севере? Какая изолированность!».
К удивлению Барта, Осуману оказался весьма образованным человеком и очень гостеприимным хозяином. Барт часто и подолгу беседовал с Осуману, и тот рассказывал ему много интересного об истории Северной Африки. Приблизительно в 1000 г. берберы вторглись в Сахару. Между ними и местными жителями началась борьба, длившаяся несколько столетий. Около 1150 г. берберский царь Римфа приказал построить Кано. К этому времени ислам уже окончательно вытеснил местный культ. В Кано были воздвигнуты мечети и дворцы. Семь гигантских ворот в стенах города открывали вход в него. Из Марокко и Атласа сюда перебирались ученые, ремесленники, купцы, воины… Кано еще больше расцвел, когда в XIV в. нубийский форпост христианства Судане был разрушен и ислам Северной Африки получил свободный доступ на юг вплоть до Донголы и Чада и установил контакт с мусульманскими городами-государствами Восточной Африки.
Пос хе турецкого завоевания Северной Африки в XVI в. начался упадок древней культуры и литературы Магриба. Наука, некогда стоявшая выше, чем в какой-либо другой стране, застыла на уровне средневековья. Берберские царства на юге Сахары стали распадаться. Связи с Севером ослабли. Когда на побережье Гвинеи появились первые европейцы, торговля с Европой передвинулась туда, в обход берберских государств. Дороги через Сахару, процветавшие в средние века, опустели. После возникновения так называемых пиратских государств, пустыня была окончательно отрезана от Севера, южные берберские племена оказались полностью изолированными. Они цепко держались за остатки старой культуры, неспособной уже более к развитию. Французский колониализм довершил начатое, сохраняя эту изоляцию. Вот и получилось, что берберы, населявшие огромную область Сахары вплоть до Нигера, оказались в стороне от современной культуры.
Они не отказались от древнего берберского языка и доисламской культуры и из всего ислама восприняли только религию.
КОРСАРЫ — ВЛАСТИТЕЛИ МОРЕЙ
В 1504 г. папа римский направил две крупные галеры, вооруженные пушками, в Геную, чтобы доставить оттуда в город Чивита-Веккиа богатую церковную казну. На обратном пути галеры потеряли друг друга из виду, но это не обеспокоило капитана судна «Парло Виктор», которое двигалось несколько быстрее. Что может с ними случиться! Североафриканские моряки уже много лет не показывались в этих водах. В Европе почти ничего не знали о том, что делается в государствах Северной Африки.
Поэтому когда на горизонте появился иностранный галиот[22] и взял курс на галеру, капитан «Парло Виктор)» ничуть не встревожился. Галиот шел очень хорошо. «Толковые моряки», — подумал капитан. Галиот подошел ближе. Но что это? Он прошел наперерез курсу галеры у самого бушприта, затем невероятно быстрым движением повернул на параллельный курс и оказался рядом. Его палуба заполнилась темными фигурами, которые взяли папскую галеру на абордаж, прежде чем итальянская команда поняла, что она— в плену, а судно — в чужих руках. Такая же участь постигла чуть позже и вторую галеру.
Корсары, одержавшие блестящую победу, были с ликованием встречены в Алжире. Когда галиот, ведя захваченные галеры на буксире, вошел в гавань, прогремел салют в честь моряков. Город представлял собой чудесное зрелище. Над гаванью высились арки ворот, стройные, как лилии, башни и купола мечетей ярко выделялись на зеленом фоне предгорий. На широких ступенях тысячные толпы народа приветствовали моряков.
Это был первый удар, который корсары нанесли Европе после 1492 г., когда сотни тысяч мавров, в течение более чем 700 лет считавшие Пиренейский полуостров своей родиной, были изгнаны из Испании и оттеснены в Северную Африку.
Они решили мстить, подрывая богатую испанскую торговлю. Но поскольку открытое нападение на Испанию было им не по плечу, они обратились к партизанской войне, к пиратству, стремясь непрестанными нападениями наносить ущерб противнику и сеять панику на морских торговых путях.
20
Магрибом чаще всего принято называть западную часть Северной Африки — Марокко, Алжир, Тунис.