Всего четверть века назад карта Африки представляла следующую картину: восточная часть континента от Суэцкого канала до мыса Доброй Надежды была сплошной колониальной зоной Великобритании, северная и западная части от Средиземного моря до экватора находились целиком под французским господством. Бельгия распоряжалась в Конго, Италия укрепилась в Ливии, Сомали и Эфиопии, Португалия обладала Анголой и Мозамбиком, а Испания кроме нескольких небольших областей — еще и частью Марокко. Африка вся без остатка была «поделена».
Империалистов влекли в Африку богатые, еще не исчерпанные минеральные ресурсы, плантации высокоценных тропических культур и прежде всего дешевая рабочая сила. Африка означала для них богатство — вот почему они крайне неохотно расстаются с этими владениями.
Двадцать лет назад единственным независимым государством Африки кроме Эфиопии (Южно-Африканскую Республику, конечно, нельзя считать свободным африканским государством, так как ее коренное население, подвергающееся расовой травле, живет в адских условиях) была только маленькая расположенная на западном побережье республика Либерия. В 1956 г. независимость завоевали Марокко, Египет, Тунис, Ливия и Судан. В настоящее время новые флаги реют в двадцати девяти национальных государствах[1]. Нередко на них изображена черная пятиконечная звезда — символ свободы всей Африки.
Это и юг десятилетий тяжелой борьбы. Каждую, даже самую ничтожную уступку приходилось брать с боя. Сколь тяжелой была эта борьба и каких больших жертв она требует от африканских народов — еще и сегодня показывают события в Конго и Анголе.
СТАРЫЕ И НОВЫЕ РЕЧИ
Борьба между старым и новым в мировой политике находит свое отражение в газетах, журналах и книгах. Еще (никогда об Африканском континенте и его проблемах не писали так много, как теперь, еще никогда мнения о нем не были столь противоречивы. Позиция в отношении Африки стала критерием политического мировоззрения людей.
Солидарность с народами, борющимися за свое национальное освобождение, — это одна из заповедей социалистической морали граждан Германской Демократической Республики.
Что касается Западной Германии, то там до сих пор неизменно царит мораль захватчиков. Чтобы убедиться в этом, достаточно раскрыть наугад любую буржуазную газету. В феврале 1961 г. мюнхенская газета «Культура» опубликовала статью известного «специалиста по Африке» В. Бретхольца. «Культурным, экономическим и цивилизаторским учреждениям, — говорилось в статье, — которые созданы колониальными державами в своих колониях, грозит забвение и упадок, если те, кто стоит у власти в новых государствах, не поймут, что они еще на протяжении многих лет. а может быть, даже и десятилетий будут нуждаться в белых людях». Касаясь усилий, которые предпринимают африканцы в области культуры, этот господин замечает: «Различные африканские народы пытаются ныне при помощи неразумных методов заполучить себе историческое, культурное и художественное прошлое, которого у них нет и которое, по их мнению, они должны иметь, чтобы придать смысл своей политической независимости и предоставить своим народам минимум национальной гордости и национального самосознания».
Недавно скончавшийся известный представитель западногерманской африканистики проф. Дидрих Вестерман в труде «История Африки» повторяет избитый, давно опровергнутый тезис: «Африканец не дал мировой культуре ничего — ни в материальной, ни в духовной сфере, он всегда лишь получал, не давая ничего взамен… Белый человек… пришел не только как завоеватель, но и как благодетель. Он сделал жизнь африканцев богаче и освободил их от тысячелетнего застоя».
Западногерманские реакционеры отнюдь не одиноки в своем расовом высокомерии. Свидетельством этого служит швейцарская газета «Нейе Цюрхер цейтунг», где мы, между прочим, можем прочитать: «Когда сто или пятьдесят лет назад западные миссионеры и колониальные державы явились в Африку и начали свою цивилизаторскую деятельность, население ее находилось на самой примитивной стадии развития. В «Черной Африке» не было своей письменности, не было каменных сооружений, не было улиц и городов, колесного транспорта — ничего, кроме убогих орудий труда и уничтожавшей самое себя племенной системы, находившейся в плену мрачной магии. Белый, желтый, смуглый и красный человек создал высокие культуры. А черный человек пытается, если можно так выразиться, прямо из неандертальской эпохи вступить в двадцатое столетие».
Приведенные высказывания показывают, в каком свете до сих пор преподносят на Западе историю Африки. Если так говорят «специалисты по Африке», нет ничего удивительного в том, что те, кто никогда не ступал на африканскую землю, ничего не знают о чаяниях и проблемах, о трагедии народов этого континента.
Но раздаются и другие голоса, в том числе в Западной Германии. Все больше людей понимают необходимость пересмотреть свои суждения об Африке. Под давлением фактов они вынуждены признать, что их застарелые предрассудки мешают им познать действительность. Речь идет не только о расовых предубеждениях, но и о глубоко укоренившихся ошибочных представлениях, которые возникли во время многовекового господства европейских колониальных держав. Подобные представления имеют ту особенность, что продолжают жить и после того, как действительность полностью преобразилась.
Даже такой западногерманский публицист, как Р. Груббе, усердно пропагандирующий неоколониализм Бонна, вынужден признать: «Существуют англичане, французы, буры, португальцы и немцы. Существуют также народы хауса, масаи, кикуйю и суданцы, ибо в Африке множество племен и народов, которые отличаются друг от друга, как в Европе отличаются друг от друга шведы, французы и греки. Кроме того, в Африке уже имеется множество государств. Поэтому нелепо упрекать черных в неспособности к самоуправлению только потому, что в Конго царит хаос, или потому, что федерация Мали распалась. С таким же успехом мы могли бы приписать белым людям склонность к диктатуре на основании того, что в Испании и Португалии правят диктаторы. В Африке есть различные государства и различные политические деятели. Кваме Нкрума, например, сумел за несколько лет спаять в единую нацию враждебные, не доверяющие друг другу племена… Пора европейцам пересмотреть свои взгляды на Африку».
ЧТО ГОВОРЯТ САМИ АФРИКАНЦЫ
«Историческая наука всегда была Африке мачехой, — пишет Луи? Коос в книге «Через Сахару в Конго». — Если бы Раббах, Хадж Омар или Самори[2] жили в Европе, на их долю выпала бы слава Наполеона, но, поскольку они были африканцами, про них забыли. Я знаю, их упрекают в том, что они грабили завоеванные земли. Но разве поведение ваших генералов в период Тридцатилетней войны и в последнюю мировую войну дает вам право смотреть свысока на Раббаха?»
Предоставим слово по этому вопросу одному из виднейших государственных деятелей современной Африки, президенту Гвинейской Республики Секу Туре. В недавно опубликованной статье он пишет: «Ибн Баттута (арабский географ, который в 1352 г. посетил государство Мали) описывает богатую и счастливую страну, которой правил любимый и уважаемый король. Об этом факте наши учебники до сих пор не упоминали по соображениям колониальной политики: Европе надо было оправдать свои завоевания но всех концах света, чтобы успокоить свою христианскую совесть. Иначе что можно сказать о цивилизованном государстве, которое берется за оружие, чтобы подчинить себе другое государство, имеющее собственную культуру и прочный государственный строй? И вот нашим школьникам их предков изображают в виде кровожадных дикарей, а маленьких европейцев с самого детства потчуют рассказами о том, как страшные негры варят в котле под пальмой белого путешественника и весело вокруг него танцуют. Точно так же об Азии дети знают только, что обитатели ее, принадлежащие к желтой расе, склонны к коварству и воровству.
1
К середине 1965 г. их число возросло до тридцати шести. —
2
Вожди национально-освободительной борьбы народов Западного и Центрального Судана против французских колонизаторов в XIX в.