Особенно любят танцевать пигмеи. С древних времен за ними упрочилась слава искусных танцоров. Прирожденная страсть к танцу сочетается у них с безоблачной жизнерадостностью, большим мимическим даром и кошачьей гибкостью. Исследователи в один голос утверждают, что ни один народ Африки не может сравниться в искусстве танца с этим племенем.
Мартин Гузинде, который в 1934 г. жил среди пигмеев, пишет в книге «Пигмеи Конго в прошлом и настоящем»:
«Люди из племени бамбути с самых юных лет и до глубокой старости каждой костью своей ощущают незатихающий ритм. Бамбути проворнее и подвижнее, чем другие негры. Вместо того чтобы в свободное время отдыхать, расслабив мускулы тела, они, наоборот, легко и без всякого усилия производят подрагивающие танцевальные движения, продолжающиеся несколько минут, причем все их тело вибрирует в упругом порыве.
Стоит кому-нибудь из бамбути начать хотя бы вполголоса напевать знакомый мотив, как те, кто находится вблизи, немедленно его подхватывают, и их тела гут же приходят в движение. Более всего и старые и молодые любят танцевать под, сансу — простой щипковый инструмент. Его можно услышать в любое время дня. Как только раздаются звуки сансы, мальчики и девочки, легкие и гибкие, немедленно начинают двигаться в такт музыке. Нередко к ним присоединяются и взрослые. Но общие танцы обычно устраиваются поздно вечером… У племен эфе и басуа, как правило, первыми выходят танцевать девушки и молодые женщины, которые начинают петь и кружиться на площадке: это равносильно приглашению, обращенному к остальным, и оно никогда не остается без ответа. У племени ака, напротив, первыми выходят юноши, они описывают круг, пританцовывая и слегка подпрыгивая в такт звукам деревянных труб, на которых сами играют. Главную ноту в короткой мелодичной фразе они выделяют и в это время резко наклоняются вперед и вниз, после чего сразу выпрямляются. Трубы они держат в правой руке, направляя их слегка вверх и в сторону от круга».
Никакая усталость и даже волнение, пережитое в течение дня, не могут удержать пигмеев от ганцев.
Зикмунд и Ганзелка видели танцы воинов племени батутси и рассказывают о своих впечатлениях в книге «Африка грез и действительности»:
«В нижнем конце подворья вдруг раздался приглушенный шум, и сейчас же вслед за этим появились первые ряды воинов, грудь и лица которых были разрисованы белыми полосами. Внезапно они останавливаются и выжидают.
Нгомы загремели в новом ритме.
И вдруг с воинственным кличем танцовщики ринулись вперед. Тела их, как будто отлитые из сплава бронзы и каучука, заполнили все пространство подворья. Для них, казалось, закон тяготения потерял свою силу. Они взлетали высоко в воздух, изогнувшись в талии, запрокинув назад голову, и мягко, как ягуары, падали на желтый песок, держа копье в руке.
Один за другим они судорожными прыжками проносятся по двору; едва босая нога коснется песка, тело на лету застывает в позе падения. Один за другим несутся они, как призраки. Потом с бестелесной легкостью взлетают над землей; лишь босые раскрашенные ноги отбивают такт по песку.
Первые воины исчезли так же неожиданно, как появились, и под ускоренный ритм барабанного боя на площадь вбежали новые десятки ватузов, чтобы продемонстрировать вершины танцевального и воинского искусства своего боевого племени. Свободные юбочки спускались у них ниже колен, резко выделяясь своей яркой белизной на черных, как эбеновое дерево, телах, лоснившихся на солнце. Прикрепленные над щиколотками босых ног трещотки издавали звук при каждом шаге; с головы свисали длинные султаны из тонкого белого волоса, прикрепленные к красным повязкам, проходившим вокруг лба и под подбородком. Танцоры рассыпались по всему подворью, как резиновые черти; с визгом и воем они падали на землю и сейчас же снова подскакивали вверх, будто вскинутые невидимой пружиной. Земля содрогалась под ударами ног, когда они, дав мышцам предварительно отдохнуть, снова бросались друг на друга с копьями в обеих руках и в последний миг успевали увернуться от удара».
МАСКИ
Зажигательные танцы на свадьбах или на праздниках по поводу достижения совершеннолетия, культовые танцы во время церемоний плодородия или прославления богов — одним словом, танцы по какому бы то ни было поводу немыслимы без масок. В масках танцевали тысячу лет назад, в масках танцуют и сегодня. Они представляют собой важнейший элемент африканской культуры, по ним можно проследить историю народа начиная с того времени, когда маской служила лицевая часть черепа, обработанная соответствующим образом. Маски придают танцу необычайную выразительность. Насколько велик диапазон передаваемых чувств и образов, настолько разнообразны и маски. Среди них есть и культовые маски, символизирующие духов плодородия и богов, и маски (животных и типичных персонажей племенного быта, и комические маски для игр и клоунад наподобие тех, которые надевают участники маскарадов в Италии, Испании и странах Латинской Америки. Изготовляются они из различных материалов — из дерева, кожи, ткани, древесной коры, реже из металла и слоновой кости. При всех различиях маскам присуща одна общая черта — они неподвижны. Без украшений из перьев, луба или трав, являющихся принадлежностью костюма танцора, они кажутся даже безжизненными и мертвыми.
В африканском танце главная роль — и это очень важно — принадлежит не исполнителю, а маске, которая обретает жизнь благодаря мимике танцора. «Живая неподвижность» маски, придавая танцу необычайную эмоциональность, воздействует не только на африканских, но и на европейских зрителей.
Колониальные чиновники, которым довелось видеть праздники танца, наподобие того, что описан чешскими путешественниками, не могут вспомнить о них без ужаса, и вполне понятно, почему. Ведь танцы представляют собой не просто развлекательное зрелище — они демонстрируют мужество африканцев. Под темной кожей танцоров течет горячая кровь предков, которым танцы когда-то помогали осознать свою силу и которые затем наносили тяжелые поражения белым захватчикам.
Народы, которые уже завоевали независимость, демонстрируют в танце свою решимость построить новую жизнь.
МАГИЧЕСКИЕ УКРАШЕНИЯ
Черная ночь легла над Омдурманом, древним городом, расположенным в верховьях Нила — там, где эта река течет еще по территории Судана. Люди и здесь иногда бодрствуют всю ночь напролет. Тогда из-за высоких стен слышится музыка, а обитые железом распахнутые ворота открывают вход в наружный двор и позволяют взгляду окинуть ярко освещенный дом. Какой-то богатый купец празднует свадьбу, и его семья принимает гостей — чиновников из Хартума, художников, мусульманских священнослужителей.
К дому то и дело подкатывают сверкающие хромированными деталями лимузины, из них выходят мужчины в смокингах, женщины — в вечерних туалетах с изысканными прическами, украшенные золотыми цепочками, браслетами, кольцами… Однако европейский комфорт еще не полностью вытеснил африканские традиции. По старинному обычаю, когда вводят юную невесту, все запевают песню. Закутанная с головы до ног в покрывало, девушка ступает на разложенный посередине комнаты коврик из луба и сбрасывает с ног шитые золотом домашние туфли. Только когда с нее снимают покрывало, невеста предстает в праздничном наряде.
На ней может быть надето дорогое платье из нейлона, но больше ничего в ее туалете нельзя назвать европейским. Ладони и подошвы ног, окрашенные хной, серьги в форме полумесяца, украшения в волосах, сделанные по мотивам народного искусства, — все это имеет африканское происхождение. Но европейский и африканский элементы отнюдь не противоречат один другому, а сливаются в прекрасной гармонии.
В сегодняшней Африке, где прошлое и настоящее соприкасаются чаще, чем где-либо еще, современные вкусы мирно сосуществуют с древними канонами красоты, которых поколения африканцев придерживаются не только по эстетическим причинам, но и по соображениям гигиенического и религиозного свойства.