К тому же, он убрал руки. Больше ничего не сковывало. Рейчел развернулась, посмотрела на внезапного спасителя. Невысокий брюнет с небрежно уложенными волосами и мягкими чертами лица. Он вызывал доверие.
— Мисс Маккензи, — уточнила она, — я Рейчел. Мне показалось, что этот ворон…
Машинально развернувшись в сторону птицы, Рейчел нигде не заметила её. И это помогло осознать абсурдность чуть не высказанных слов. Нелепо начинать знакомство с жалоб на галлюцинации, которым не было разумного объяснения.
— Неважно, — Рейчел извиняюще улыбнулась.
— Здесь мрачновато, — с пониманием кивнул собеседник. — Мне тоже иногда кажется, что даже деревья смотрят на меня.
Эти слова отозвались в ней таким теплом от его сопереживания и участия, что Рейчел не нашлась с ответом.
— Меня зовут Райан, — тем временем, представился он. — Райан Рой. Знаю, сочетание нелепое.
Он ухмыльнулся, и она вежливо улыбнулась в ответ, хотя и не нашла ничего забавного. Просто захотелось подбодрить его так же, как и он её.
Райан принял её улыбку со странным блеском во взгляде, словно зачарованным.
— Я не видел вас прежде, — чуть снизив голос, сказал он.
— Я остановилась тут на время, — Рейчел не видела причин скрывать правду от нового знакомого. К тому же, он мог бы помочь с советом. — Я из Лондона, но мы с отцом проживём здесь примерно полгода. Чем тут можно заняться девушке восемнадцати лет? У меня есть образование, и…
— Рейчел, простите, но если вы будете работать при живом отце, опозорите его, — перебил Райан, неожиданно назвав по имени. Она не стала возражать: так даже проще, будто они давние друзья. — У нас это непринято. И леди вообще не работают. Девушки тут выполняют тяжёлую работу: прислуживают в тавернах, работают прачками, посудомойками, кухарками и служанками, но все они из низших сословий. Вас просто не поймут.
С первого дня здесь Рейчел надеялась найти работу с приличным жильём и покинуть дом Дэвида. Она не говорила о планах отцу, зная, что он стал бы возражать. Поэтому собиралась сначала сделать, а потом поставить перед фактом.
Но о таких сложностях Рейчел и не думала. Настолько хотела достичь цели, что не рассматривала возможность препятствий. Тем более, связанных с честью отца.
Рейчел всю сознательную жизнь была избалованна. Привыкла, что всё, как она хотела. Многого не знала. И оказалась не готова к взрослой жизни.
Да уж, наивно рассчитывать, что вот так просто удастся освободиться от роли Дэвида в их жизнях. Похоже, Рейчел придётся научиться уживаться с ним. Это осознание глухим ударом отозвалось в голове, вызвало слабость и беспомощность.
— Я об этом не подумала… — отчаянно признала Рейчел, не желая оставаться наедине с невесёлыми мыслями. — Как мало я здесь знаю. Просто хотела влиться в общественную жизнь, и не плыть по течению обстоятельств…
— Пойдёмте сегодня к четырём на бал, — успокаивающе предложил Райан. — Я приглашён, и в моём сопровождении вас примут. Лучший способ влиться в общественную жизнь — представить вас там.
Рейчел с благодарностью посмотрела на нового знакомого. Теперь в этом городе у неё появился человек, на которого можно положиться.
— Благодарю, я с удовольствием.
Они ещё немного пообщались о городе и его жителях. Райан рассказывал про представителей высшего общества, но Рейчел не запоминала. Она решила, что лучше узнает их сама. Живое общение поможет разобраться, к кругу каких людей стоило примкнуть.
Правда, на упоминании Дэвида Рейчел обострила внимание. Просто потому, что уже знала его. Новый знакомый отнёс сына Яна к людям, которых стоило остерегаться. Это не удивило Рейчел. Она с трудом сдержалась, чтобы вслух не согласиться с высказанным мнением. Остановило лишь нежелание выдавать их с Дэвидом знакомство. Пусть все думают, что она жила где-то отдельно с отцом. Скорее всего, этого можно добиться, если соблюдать осторожность.
Райан упомянул, что Дэвид редко тут бывал, но уже успел создать себе определённую репутацию. Его скорее боялись, чем любили. Хоть он и обладал высоким положением и влиянием в обществе, пренебрежительно относился к правилам, а потому с ним никто не хотел связываться. С ним считались, потому что не было выбора. И его слово имело вес: Дэвид мог растоптать любого, кого счёл бы неугодным. Вопреки их мнению о нём, люди с радостью прислушивались к его доводам, приводя их, как непреложный аргумент в любом споре.