– С чего вдруг мне должно быть стыдно? – он нахмурился. Я только покачала головой и молча уставилась перед собой, бездумным взглядом упершись в сиреневую клеенчатую скатерть. Он, как и прежде, не сводил с меня внимательного взгляда. Возможно, там даже были какие-то эмоции, вроде злости или обеспокоенности, но периферией многого не увидишь.
– Я должен был убить своего друга.
Я повернула голову к нему, ожидая продолжения.
– Отец не хотел, чтобы у меня были близкие люди. Потому что от всех рано или поздно необходимо избавляться. Это его точка зрения, не моя. Мне было пятнадцать, и…
Он временно умолк, подбирая слова.
– Ты убил его?
– Его брата. Они были близнецами, и, признаться, с его братом мы не ладили. Но я никогда не думал о его убийстве… Но у меня получилось, отец счел это удовлетворительным результатом. И об этом случае знают все, кто работал со мной в отделе. Наверное, он даже был по-своему горд мной. Сыном, который убил лучшего друга, потому что так сказал ему отец. Я в глаза своему другу глядеть не мог, даже несмотря на то, что он не знал, что это был я. В итоге наше общение сошло на нет. И я этому искренне рад. Потому что на второй раз я бы точно его убил.
Ханс замолчал, погруженный в мрачные мысли. Я пододвинула свой стул ближе к нему и обняла немца сбоку.
– Что ты делаешь? – по-прежнему мрачно поинтересовался он.
– Пытаюсь оторвать от тебя кусок, – сказала я и впилась зубами ему в руку через ткань джемпера и рубашки. Кусаемый дернулся и ошарашенно посмотрел на меня. Но самое главное – от мрачности не осталось и следа.
– Ты… Ты серьезно сделала это…
– Никогда, слышишь? Никогда не смей недооценивать уровень моего безумия.
Он не прекращал удивленно таращиться на меня, и я расхохоталась.
– Сразу видно, человека никогда не кусали. Мне уже начинать шутить про «в первый раз всегда больно» или подождать, пока ты оклемаешься?
– Что это было?..
– Шоковая терапия. Не торопись, хорошенько обдумай происходящее…
– Нет, зачем ты это сделала?
– Не могу смотреть на то, как твои темные мысли поглощают тебя изнутри. Это в прошлом, этого не изменить. Забей. Помни, но забей и живи с этим. Из меня хреновый утешатель, особенно, когда я начинаю говорить как гопник, но я просто хочу, чтобы ты понял – это не твоя вина. И все. Это вина твоего отца.
Мне не ответили, и я не знала, внемли моим словам или нет. Однако, пора было собираться и идти в гостиницу. Мы оделись и вышли, поглядывая на всякий случай наверх. Мало ли мы не заметили какую-нибудь из камер. Или за это время здесь их везде понатыкали, например. Наконец, мы вошли в холл. К слову, рестораном это можно было назвать с натяжкой, так, забегаловка, располагающаяся на первом этаже. Хорошо, что мы поели в кафешке напротив.
– И надолго мы здесь?
– Пока заплати за три дня. Если задержимся – доплатим.
Пока он занимался оформлением документов, я рассматривала листовки. «СОХРАНИМ НАШ ГОРОД ЗЕЛЕНЫМ!» – вещала одна. Следующая была про парикмахерскую, еще была про суши-бар и… Листовка о выборах мэра города. Все было бы хорошо, но среди кандидатов я еле признала лицо Варвары. Она выглядела старше своего истинного возраста. Имя тоже было другое. И судя по дате, выборы должны были пройти чуть больше месяца назад. Что ж, кажется, найти ее будет немного проще, чем я думала изначально. Колоссальное везение.
– Извините, – спросила я у милой девушки на ресепшене, – а кто сейчас мэр города?
– Мэр… О, ну, эта… Женщина такая…
– Наталья Белозерая? – подсказала я имя с листовки.
– Да-да, она, – обрадовалась девушка. – Ужас какой, уже имена забываю… Мне так стыдно…
– Хм, – я свернула листовку и сунула в карман.
Ханс посмотрел на меня с явным вопросом.
– Какой номер?
– Тринадцатый, – он сверился с биркой на ключах.
– О, счастливое число. Хороший знак, однако.
Мы поднялись по лестнице, прошли по коридору до упора и вошли в комнату. «Две кровати», – зачем-то отметила я про себя. Также прекрасным дополнением было наличие старого телевизора, душевой и туалета в номере. Я развернула листовку и протянула Хансу. Он взял листик и непонимающе посмотрел на меня. Точно, он вряд ли знает, как она выглядит…
– Третья фотография. Варвара.
– Ты серьезно?
– Абсолютно.
– Я ожидал, она будет несколько моложе.
– Она может незначительно менять свою внешность. Так что удивляться нечему, – я не раздеваясь плюхнулась на кровать лицом в подушку.
– Стоит начать планировать убийство? Нужно посмотреть территорию. У мэров хорошая охрана.
– Ну тебе-то не впервой убивать политиков, так ведь?
– Никто из них не был магом.
– Да, это, безусловно, проблема. Но, будем надеяться, у нас получится.
– Идешь в душ?
– Не, я утром. А сейчас мне хочется впасть в летаргию и ничего не чувствовать. Будто город все силы вытягивает.
– Как хочешь, – он скрылся за дверью.
Я еле пересилила себя и поднялась с кровати, чтобы снять верхнюю одежду. Голова еще немного кружилась, а глаза норовили закрыться на вечность-другую. Когда я пыталась стянуть с себя штаны, у меня даже появилась отдышка. Что-то странное на меня влияет, ненормально это. Надо поспать, к полудню должно пройти. Наконец, укрывшись одеялом я подумала, что, даже если бы здесь были постельные клопы, я бы не поднялась, вот насколько мне было все равно.
Среди бесчисленных картинок в подсознании я вычленила одну, и вновь встретилась с Хайдом лицом к лицу.
– Вот, вот зачем я тебе нужен, понимаешь?
– Да, – признала я. – Врезаться в лед, даже появившийся там за одно мгновение до столкновения, это совсем как-то глупо.
– И я о том же. Так что, соглашаешься?
– Да. Можешь вмешиваться в поток моих мыслей. Все равно там уже достаточно долгое время нет ничего стоящего.
– А, я еще хотел попросить… – он не договорил, от удара рассыпавшись пеплом вместе с комнатой, в которой мы находились.
Удар повторился. Снова. И снова. Удары учащались и усиливались, и в один момент таким ударом меня выкинуло в совершенно другое место.
Это был зал, как в старых усадьбах. Пол был деревянным, вокруг на стенах были развешаны картины в позолоченных рамках, в основном пейзажи, а справа, я видела его периферийным зрением, находился книжный шкаф. Я стояла лицом к камину и смотрела в огонь. Вдруг за спиной скрипнула дверь. Я обернулась и увидела Варвару. Такой, как на фотографии с листовки, но блузку она сменила на платье.
– Ничего не говори, я наслышана о твоем провале, – высокомерно заявила она.
– Если бы мне не пришлось до этого выполнять то бессмысленное задание, я бы…
– Я бы то, я бы это. Меня не интересует, что было бы. Меня интересует реальный результат. Если я сказала тебе, значит, ты обязана смириться и выполнить приказ. Это так трудно, уничтожить девчонку, у которой даже защитных способностей нормальных нет? Я уже не говорю об атакующих. А тебе, величайшему воину моей армии, она каким-то загадочным образом ранит руку.
Мой взгляд упал на загипсованную конечность. Перелом кости даже сильные лекари могут вылечить где-то за неделю, даже больше.
– С ней был маг и кто-то еще…
– «Кто-то еще»? Почему мне об этом не доложили?
– Я не знаю, почему тебе ни о чем кроме моих провалов не докладывают, но он не был волшебником, однако использовал магию.
– А, вот как, – она улыбнулась. В комнату вошли еще двое боевых магов, их поле чуть не вынесло меня из головы Марии. Явно сильные противники. – Избавьтесь от нее, она мне больше не нужна.
Мария, не дожидаясь пока те двое исполнят приказ, обратилась молнией и на невообразимой скорости рванулась прочь из комнаты через окно. Я все-таки не удержалась в ее голове и выпала. Скорость во снах – особое ощущение. Как и падение. Такое ощущение способно моментально вывести человека из состояния сна.
Вскочив с кровати, уже в номере отеля, и завидев Ханса в куртке, я поспешила ему сообщить, чтобы куртку он не снимал.