Томми приподнял вуаль с лица невесты и, очень смущаясь, как-то мимолетом коснулся ее губами. Снова зазвучал орган. С улыбкой, откинув вуаль на маленькую белую корону, укрепленную у нее в волосах, Анджела взяла Томми под руку, и они направились вдвоем по проходу, а фотограф принялся запечатлевать каждый их шаг.
Телефон находился в ризнице. Монахиня, которая привела Стива Кареллу сюда, придержала дверь, пропуская его внутрь. Отец Пол в облачении, которое он еще не успел снять после церемонии, протянул Карелле телефонную трубку и сказал:
– Я знал, Стив, что ничем другим, как обрядом венчания, в церковь тебя не заманишь. Но я не догадывался, что достаточно телефонного звонка, чтобы ты оказался в ризнице.
– Две вещи, которые я никогда не обсуждаю, – это политика и религия, – улыбнулся Стив. – Звонят из отделения, святой отец?
– Человек по имени Мейер Мейер, – сказал отец Пол.
– Спасибо, – поблагодарил Карелла. и взял трубку из его рук. Привет, Мейер. Это Стив.
– Привет, сынок. Как свадьба?
– Пока все идет ничего. Брачные цепи уже надели.
– Я тут навел еще кое-какие справки об этом типе, Соколине. Тебя это по-прежнему интересует?
– Более чем!
– Тогда слушай. Я говорил с его куратором. Соколин работает продавцом в одном из универмагов в центре города. Все это время вел себя идеально. Но две недели назад он переехал из Айсолы в Риверхед. У меня есть его адрес, Стив. Судя по карте, это в одиннадцати кварталах от дома твоего отца.
Карелла задумался.
– Мейер, сделай мне, пожалуйста, еще одно одолжение. С нами тут недавно произошел несчастный случай, от которого дурно пахнет. Оформи-ка на этого типа временное задержание. Я бы чувствовал себя чертовски спокойнее. – Он вдруг вспомнил, что находится в церкви, и смущенно покосился на отца Пола.
– О чем речь! У нас тут все вроде тихо. Так что могу заняться этим сам.
– И дай мне, пожалуйста, знать, как только задержишь его. Сейчас мы все едем к фотографу, но через час я уже буду у отца. Найдешь меня там.
– Ясно. Поцелуй за меня невесту, хорошо?
– Поцелую. Спасибо еще раз, Мейер.
Он повесил трубку. Отец Пол посмотрел на него.
– Неприятности?
– Нет. Ничего серьезного.
– Мне сказали об автомобильной аварии. Весьма странное происшествие. Да?
– Да.
– Но все равно ничего страшного?
– Нет.
– Даже при том, что от этого случая, как ты выразился, дурно пахнет?
Карелла улыбнулся.
– Святой отец, – сказал он, – достаточно того, что вы заманили меня в церковь; заполучить меня на исповедь вам не удастся. – Он попрощался со священником за руку. – Церемония была очень красивой. Спасибо, святой отец.
Часть автомобилей уже отъехала от церкви. Карелла направился к Клингу, стоявшему рядом с Тедди.
– Это был Мейер, – сказал он. – Я попросил его оформить временное задержание на Соколина. Я думаю, это разумно, а ты что скажешь?
– Пожалуй.
Карелла оглянулся вокруг.
– А где наш приятель Джоунзи?
– Он уехал к твоим домой.
– Вот как?
– Если ты думаешь то же, что и я, то не беспокойся. Коттон уехал вслед за ним.
– Хорошо. – Стив взял Тедди под руку. – Солнышко, у тебя такой вид, будто ты сейчас свалишься. Пойдем. Сядешь в этот замечательный «кадиллак», в нем прохладно. – Он распахнул перед ней дверцу. – Когда-нибудь, – сказал он, – когда я стану комиссаром, я подарю тебе такую игрушку в личное пользозание.
Бен Дарси и Сэм Джоуиз разговаривали с рабочими из фирмы брачных услуг, когда подъехало такси с Хейзом и Кристин. Хейз расплатился с водителем, и, обогнув дом, они прошли во внутренний двор. В дальнем конце участка, прямо внутри живой изгороди, разделявшей собственность Кареллы и Бирнбаума, заканчивалось сооружение какой-то громадной конструкции.
Увидев Кристин Максуэлл, Джоунзи отвернулся от рабочих и Вена и с нескрываемым восхищением стал смотреть, как она движется по траве через газон под руку с Хейзом, шелестя платьем из небесно-голубого шифона. Когда они подошли достаточно близко, он сказал, по-прежнему не сводя глаз с Кристин:
– По-моему, мы не знакомы. Меня зовут Сэм Джоунз. Зовите меня Джоунзи.
– Коттон Хейз, – представился Хейз. – А это Кристин Максуэлл.
– Рад познакомиться с вами, – сказал Джоунзи, пожимая Кристин руку.
И с опозданием добавил:
– Обоими.
– А это еще для чего? – спросил Хейз, указывая на огромный деревянный каркас.
– Для демонстрации фейерверка, – объяснил один из рабочих.
– Скорее похоже на платформу для запуска трехступенчатой ракеты, прокомментировал Хейз, не оставив без внимания те страстные взгляды, которые Джоунзи, думая, что его никто не видит, бросал на Кристин. Он почувствовал, как в нем возникает раздражение. – Куда летим, на луну?
– Просто будем пускать разноцветные ракеты, – ответил рабочий, не принимая шутки.
– Когда?
– Как только стемнеет. Мы устроим такое свадебное празднество, какого здесь еще не видели, помяните мое слово.
– Анджела этого заслуживает, – сказал Бен Дарси.
– И Томми тоже. – Джоунзи улыбнулся Кристин. – Мисс Максуэлл, вы еще не видели русалку? Пойдемте, я покажу вам. Они уже загрузили ванну бутылками с шампанским. Это потрясающе.
– Ну... – заколебалась Кристин и вопросительно посмотрела на Хейза.
– Я уверен, что мистер Хейз не будет иметь ничего против. Ведь правда?
Джоунз взял ее под руку и повел к тому месту, где уже возлежала на боку ледяная дева, укрытая от солнечных лучей навесом. Ледяное основание, на котором она покоилась, было выдолблено изнутри, так что образовалась холодная ванна, из которой торчало множество бутылок с шампанским. Все и впрямь говорило о том, что свадьба задумана с размахом. Хейз смотрел, как Кристин, удаляясь, семенит через газон, и чувствовал, что раздражение его усиливается. Одно дело, когда тебя просят о пустячном одолжении: побыть в качестве телохранителя, а другое дело, когда у тебя из-под носа уводят девушку.
– Интересно, что же это такое? – раздался рядом с ним голос. – Линкор «Миссури»?
Хейз обернулся. Лицом к сооружению, устроенному для фейерверка, стоял невысокий, худощавый мужчина с небольшой лысиной на макушке, обрамленной венчиком седых волос. Его голубые глаза весело блестели. Он изучал конструкцию с таким видом, словно это было настоящее чудо научно-технического прогресса.
– Я – Бирнбаум, – представился он. – Сосед. А вы кто?
– Коттон Хейз. Приятель Стива.
Они обменялись рукопожатием.
– У вас необычное имя, – сказал Бирнбаум. – Очень необычное. В честь Коттона Мэзера? Пуританского священника?
– Да.
– Я-то сам неверующий.
– Я тоже.
– Вы приехали с венчания?
– Да, – ответил Хейз.
– И я. Впервые в жизни был в католической церкви. И я вам скажу: все это бубемайзе.
– Что?..
– Это если еврей войдет внутрь, то стены рухнут. Я вошел туда и вышел, и ничего, стены – благодарение Богу – стоят. Вообразите, что стены упали бы во время венчания моей цоцкулу. Даже представить себе страшно! Ой, Боже мой, да я бы скорее дал себе отрезать правую руку. Она выглядела чудесно, не правда ли?
– Да.
– Красивая девушка Анджела. У меня никогда не было дочерей. Только сын-юрист, он живет теперь в Денвере. Жена, бедняжка, скончалась три года назад. Так что я почти один на всем белом свете. Бирнбаум. Сосед. Ну что ж, по крайней мере я еще сосед, разве нет?
– Сосед – это очень хорошо, – улыбнулся Хейз. Маленький человечек ему очень нравился.
– Конечно. Но чтобы вы не подумали, что я бездельник, должен вам сказать, что я еще держу магазин, помимо того, что я сосед. Бакалея Бирнбаума. Повыше по улице. А живу я вон там. Видите дом? Живу уже сорок лет, и поверьте, что вначале, когда я переехал сюда, люди думали, что у евреев растут рога и хвосты. Ну что ж, времена меняются. И слава Богу. – Он помолчал, – Я знаю обоих детей с рождения. Томми и Анджелу. Они мне как родные. Оба такие милые. Я люблю эту девочку. У меня ведь никогда не было дочерей, я уже говорил. Значит, Тони устраивает фейерверк! Господи Боже мой, что это будет за свадьба! Надеюсь, я ее переживу. Как вам мой смокинг?