Шоу так хорошо приняли, что Си-Би-Эс решила развить его в сериал, предложив главные роли мне и Беллами. Мы оба отказались. Я был слишком сообразительным, чтобы попасться в эту ловушку. Серьезные актеры не снимаются в телесериалах. И вместо нас там сыграли Э.Г. Маршалл и Роберт Рид. Сериал теперь считается одной из лучших судебных драм в истории ТВ. Среди молодых актеров, принявших в нем участие, были Роберт Редфорд, Дастин Хоффман, Джин Хэкман, Джеймс Эрл Джонс, Мартин Шин и Оззи Дэвис.
Кроме того, я отклонил и ряд рекламных предложений, по той же причине: серьезный актер не снимается в рекламе. Я не мог представить, чтобы зрители приняли актера в драматической роли после того, как увидят его продающим сигареты или стиральный порошок. Серьезный актер не должен переходить черту. Я был твёрд, как скала, я не буду продавать стиральный порошок.
Я стал одним из ведущих актеров на телевидении, хотя были роли, которых я хотел и не получил. Но всё было волшебно. Я полюбил работать вживую на телевидении. Там чувствовались неописуемое волнение и энергия, которые приходят от осознания того, что у тебя есть всего одна возможность сделать своё дело в совершенстве. Никаких пересъёмок, никаких дублей. Камеры, которые мы использовали, были очень большими, с огромным количеством горячих ламп и трубок внутри, и поэтому для охлаждения в камерах стояли маленькие вентиляторы. Охлаждая, они издавали тихий звук «вууууууууууушшшшшшшш». Если встать поближе к камерам и прислушаться, то кажется, что они урчат. Позади камеры находился оператор, но чаще всего его не было видно за камерой, и создавалось впечатление, что она движется сама по себе. Однажды я видел, как две камеры на операторских тележках Долли сорвались с креплений. Они ринулись навстречу друг другу, столкнулись и повалились, как огромные доисторические животные.
А когда на них загорался красный огонёк, то казалось, что они живые. Следят за тобой, следуют за тобой. И если мне нужно было вступить в игру в середине сцены, то я стоял и ждал рядом с камерой, чувствуя ее тепло, слыша ее урчание. Я любил ту камеру, ее можно было погладить, почувствовать, и она никогда не пугала меня.
Я получал отзывы, о которых мечтает каждый актер. Про «Студию Один» Variety восхищалась: «Ли Джей Кобб и Уильям Шатнер оба были великолепны». После того как я сыграл фанатика и лидера толпы суда Линча в «Театре 90» (Playhouse 90), «НьюЙорк Таймс» писала: «…воплощение ненависти и слепой физической страсти, внимание Шатнера к деталям в создании картины невежественной и злой силы было замечательно… Две превосходные работы Рода Стайгера и Уильяма Шатнера в данном сезоне». Variety описала мое представление в «Стальном часе Соединенных Штатов» так: «Эмоциональный… [Шатнер] незабываем в роли молодого священника».
Единственная проблема, которая существовала в моей жизни, — Глория. Я становился звездой; она оставалась моей женой. А для актера роль жены звезды — не самая лучшая роль. Она играла, но не так часто, как я, и в маленьких ролях. Но наконец ее пригласили на прослушивание на роль, для которой она была создана. Казалось, что роль была написана специально для нее. Это была та роль, которая могла бы упрочить ее положение, но она не получила ее. Это было сокрушительно; самая худшая вещь, какая только может произойти с человеком с такой чувствительной натурой. Это самая отвратительная сторона актерской жизни: от эйфории возможностей к отчаянию реальности. Мне было очень сложно наслаждаться своей карьерой, когда каждый мой успех отзывался у нее в мозгу болью от ее неуспеха. Эта красивая женщина, имеющая огромный потенциал, просто не получала возможности работать. Она была ужасно расстроена. Каждая моя удача, казалось, увеличивает ее неудачи. У меня всегда было такое чувство, что лучше вообще не говорить о том, что было сегодня на репетициях, или даже вообще не упоминать о получении роли. Таким образом, я играл целый день на работе, а потом ехал домой в Квинс и играл уже совсем другую роль.
Так случилось, что продюсер Пандро С. Берман делал эпическую картину «Братья Карамазовы» по Достоевскому и уже заключил контракты с Юлом Бриннером, Ли Джей Коббом и Клэр Блум. Режиссером был Ричард Брукс, известный по таким фильмам, как «Школьные джунгли», «Свадебный завтрак» и «Нечто ценное». Оказалось, что Берман видел меня в «Защитниках» из «Студии Один» и был впечатлен моей работой и моими скулами, которые, очевидно, напомнили ему Бриннера. Скулы, разумеется. Меня попросили сделать кинопробу, и, готовясь, я прочитал роман. Я знал, что это выдающееся произведение литературы, но…