- Ты что распсиховался? - закричал я на Сашку. - Ну кто тебя просил за лучемет хвататься?! Ведь какой шанс упустили!
- Костя, не кричи, ради бога! - взмолился Александр. - Они же издевались над нами! Клянусь, издевались!
- Кто?! Басистый крокодил по кличке Обжора и обидчивый бегемот по имени Архимед? Ты в своем уме?! Это же какая-то игра. Нас изучают! А ты - словно на сафари в верховьях Нила - машешь своей пушкой: мол, не подходи. Может, ты шкуры собирался с них снять? Восхитительно! Первая в истории шкура говорящего бегемота!
Долго мы еще так ругались. Я кричал, Сашка оправдывался, оба осипли, но ни до чего умного не договорились...
Последующие дни мы с утра до ночи копались в нутре нашего "жука". Проверили все блоки, ощупали пальцами каждый контакт, прошлись по всем схемам и сетям - напрасно. Капсула была мертва. Словно кто-то высосал жизнь и из ее реакторов, и из атомных батарей, аккумуляторов. Фотоэлементы подставляли свои ячейки лучам светила, но ни один электрон не реагировал на лавину квантов, не срывался с насиженного места в кристаллической решетке. Даже кино- и фототехника бездействовали, хотя механизмы были исправны, а пленка без единого изъяна. Кадры не получались: линзы отказывались фокусировать изображения. Физику на этой планете отменили...
Арктур исправно забирался в зенит, спускался к горизонту - небо тогда меняло цвет с бледно-салатового на гороховый, приходили и уходили ночи, а никаких неожиданностей больше не случалось. Странное на нас снизошло состояние: мы и ждали очередных визитеров, и от всей души желали, чтобы этого не произошло. Какой толк? Помощи ждать неоткуда. Дайте хоть помереть спокойно!
Даже "Верблюд" казался каким-то далеким-далеким, не существующим в реальной жизни кораблем, а черты лиц наших товарищей по полету смазались в памяти, расплылись, стали нечеткими, как на старинной групповой фотографии.
На десятый день нас посетил белый медведь. Явился он поутру - важный такой, степенный. Удивились ли мы? В общем, да. В основном по той причине, что налицо явная зоогеографическая несуразица: в пустыне - и белый медведь. Но одновременно и не удивились: после Обжоры с Архимедом диковинного здесь было мало.
- Здравствуйте! - вежливо сказал медведь. - Меня зовут Брике.
(Мы так и знали, что он заговорит: неговорящие животные, судя по всему, здесь не водились.) А я вас знаю. Можете не представляться. Вот вы Александр, а вы - Константин. Надолго к нам?
- Навсегда, - буркнул Сашка.
- Чудесно, чудесно, - медведь задумчиво пошевелил лапой обертки от наших пайков, разбросанные по песку, понюхал всякий сор, лежавший возле капсулы. Почему-то тяжело вздохнул. - Я вот давеча с вашим информаторием познакомился. И нашел там много чего непонятного. Может, пособите разобраться?
Мы с Сашкой тревожно переглянулись. Информатория на капсуле не было, вот в чем дело, только навигационное счетное устройство, и то безжизненное. Очевидно, медведь имел в виду электронный мозг на "Верблюде", а вот это попахивало мистикой. Каким образом этот Брике мог забраться в корабль, несущийся на высоте пятисот километров, да еще покопаться в голограммах машинной памяти?
- А в чем дело? - спросил Александр.
- Да мелочи все, - медведь лег на песок и положил голову на лапы. - Что такое гамаши?
- Как?! - вскричали мы в один голос.
- Гамаши, - повторил Брике. - Есть, знаете ли, у одного вашего детского писателя такие строки:
Стал натягивать гамаши,
Говорят ему: "Не ваши".
Так что это такое - гамаши? И еще другое слово - бекеша. А?
- Понятия не имею, - нервно сказал я.
- И я тоже, - растерялся Сашка.
- Ну и ну, - бредовый медведь зевнул во всю пасть. - Хороши гости! Являются как снег на голову, какие-то цели ставят перед собой, а собственного языка не знают. Глупо. Больше вопросов не имею.
Он пошарил лапой в песке и вытащил - склад там у них, что ли?-телефонный аппарат. Сашка схватился за щеку, будто у него заболели зубы. Я почувствовал озноб. Медведь набрал когтем номер и умудрился приложить трубку к уху.
- Колючка, ты? - заорал он страшным голосом, словно собеседника было очень плохо слышно. - Брике говорит... Ага... Ага... Нет, что такое гамаши, не знают... Почему не знают? А черт их разберет... Что? Говорю: черт их разберет!.. Как? Да ну их, скучные какие-то. А?.. В общем, так-сяк. Ну, прилетай, посмотришь. Я говорю: прилетай! Понял? Ну, есть... Пока!.. - И медведь сожрал телефон.
Все это произошло в считанные минуты. Я только и понял, что мы опять ударили в грязь лицом и что очень скоро нужно ждать некоего Колючку.
А медведь Брике был уже далеко. Он несся по пустыне, высоко вскидывая грязно-желтый зад.
По лицу Сашки текли слезы.
- Костик, Костик! - всхлипывал он. - Как же так, а? Ну почему? Почему? Мы здесь гибнем, пропадаем, с ума сходим, а вокруг снуют разумные твари, и хоть бы кто-нибудь помог, хоть бы кто в человеческом обличье появился. Хоть один! Подумать только - гамаши! Откуда мне знать, что это такое, я их в жизни не видел. Их уже лет двести как нет...
- Саш, погоди, ну остановись же! - Я втолкнул друга в капсулу и уложил в гамак. Сам сел на полу. - Давай рассудим здраво. Мы галлюцинируем?
- Хорошо бы!
- Не галлюцинируем. Согласен. Гипноз?
- Черт его знает!
- Может быть, и гипноз. Скорее телепатия: нам внушают - и довольно-таки умело - шизофренические образы. Примем за рабочую гипотезу. В таком случае следует выяснить: кому это нужно и какова конечная цель? Свести нас с ума? Вряд ли. Выявить наш интеллект? Если так, то нам не позавидуешь: интеллектом мы их пока не порадовали. Определить эмоциональный склад? Опять же у нас сплошные промахи. Впрочем, не то всё, нет, не то... - я умолк.