Я переглядываюсь с Сеней. Его рот плотно сжат, а между бровей пролегла глубокая морщина. Мне кажется, что в эти минуты он думает о том же, о чем и я. Мне кажется… но я не уверена…
Когда нас оставляют одних, Сеня гладит меня по руке.
–Нам надо будет решить, – шепотом говорит он по-русски, чтобы врачи за стенкой не поняли, – надо будет решить…
И я понимаю, что да, придётся, но в моей голове сам собой просто и сложно одновременно, возникает ответ. И ответ этот состоит в том, что если принять во внимание всё, всё вышеперечисленное, малышке нашей лучше было бы совсем не рождаться. Мы не можем обрекать её, ни в чем не виноватую, на такие мучения. Себя и мальчиков – на такие сложности. Конечно, можно трусливо оставить всё, как есть – и тогда она, конечно, родится такой… какой родится, если выживет… мы будем таскать её по больницам, дышать за неё будет аппарат, мы проведем бессчётное количество операций, терапий, но… а надо ли всё это? Сказать, что мы не смогли тогда, во время беременности, принять другое решение – проще всего. А вот дочка… бедняга, ей просто очень не повезло.
Когда мы выходим из здания, сцепившись даже, а не взявшись за руки, меня снова начинает трясти. В машине мы обнимаемся. Мы знаем – и в то же время не знаем ответ. А что скажут люди? Плевать, что скажут люди. Сенька достает телефон и набирает номер матери – сейчас ему не важно, что международные звонки стоят недёшево, ему нужен совет.
И сидящая в отдаленном от нас двумя тысячами километров Киеве, София Михайловна сначала изумляется, затем плачет, но в ответ на вопрос сына, отчеканивает – ваше решение кажется мне наиболее верным. Держитесь, дети. Держитесь. Я сегодня куплю билет и вылетаю к вам первым же рейсом.
Этот разговор немного облегчает обстановку и у нас ненадолго появляются силы – а они нужны. Нужно забрать мальчишек из садика и провести с ними остаток вечера.
Чтобы немного отвлечься, мы вчетвером отправляемся есть мороженое, но мне кусок не лезет в горло и я скармливаю свою порцию Гришке, а Сеня с его больным горлом так и вообще заказывает себе горячую вафлю и безучастно сидит, ковыряя ее вилкой. В конце вафля оказывается в мишкиной тарелке к его огромному удовольствию.
–Мама, у тебя там беби, сестричка? – допытывается Гришка, глядя на живот.
–Да, котик, сестричка, Маргарита.
–Магаита? – делает огромные глаза Мишка, – Магаита?
Холодность разума постепенно возвращается ко мне.
–Да, котенок. Ты же помнишь? Тебе вкусно? Ты во что сегодня играл в садике?
–Играл с Лолой! И еще он бегал! – отвечает за брата Гриша. Ему проще говорить, Мишка пока только осваивает этот навык.
После отбоя у нас обоих уже нет сил и мы просто занимаемся чем-то. Какими-то неважными мелочами. Я впервые за несколько лет отчего-то берусь за никому сейчас не нужное вязание…
Воскресенье, 19 августа 2018 года
С тех пор, как мой мир перевернулся и стремительно несётся в пропасть, прошло всего четыре дня. Четыре дня, которые ощущаются, как вечность.
Мы пережили выходные. В субботу водили мальчишек в музей природы на выставку о динозаврах – как раз выдался дождливый день и музей был полон народу. Я старалась отвлечься и не думать, посвятить время ребятам и побольше рассказать им того, что сама знаю. Гриша уже очень многие виды знает и сам, а новые названия схватывает просто на лету! Мишке пока просто нравятся зубастые пасти и длинные когти древних ящеров. Когда я была подростком, лет четырнадцать мне было, меня захватила эта тема и я много чего тогда читала о динозаврах… Может быть потому, что в дошкольном возрасте мои интересы крутились вокруг другого? Да и вообще, тот мой возраст пришелся на предраспадные годы Советского Союза, а динозавров в СССР не было. Как-то другим интересовались, но до сих пор я не помню, чем. Потом я быстро наверстала упущенные знания и пока мои одноклассницы осваивали основы макияжа и соблазнения мальчиков, я жадно вчитывалась в книги по палеонтологии.
Сегодня прилетела из Киева София Михайловна. Ездили встречать, дети радовались, мы с Сенькой наревелись. Но какое облегчение для нас – её приезд!
Когда мы сидели в машине, выезжая из аэропорта, она крепко сжала сенькину руку, находившуюся на ручке переключения передач и сказала тихо: „Будь с Машей. Мальчиков я на время своего приезда полностью беру на себя.“ Она взяла ради нас отпуск, хотя, вообще-то, не планировала (София Михайловна в Киеве держит собственный ресторан вместе со своим старшим сыном, братом Сеньки, Владом).