Вечером, уложив мальчиков, мы долго рассказывали ей нашу ситуацию в деталях, показывали врачебные выписки, вместе читали статьи в интернете… София Михайловна плакала, но понимающе кивала.
И тогда, уже озвучив все возможные последствия – от лёгких до самых тяжелых, я сказала им двоим – теперь уже официально:
–Мы с вами уже начинали говорить на эту тему. Я думаю, что правильнее всего в таком состоянии нашей Гретхен не рождаться живой.
Сеня подошел и обнял меня.
–Я тоже думал об этом. Но думал, что ты не поймешь и захочешь оставить…
–На что оставить? На мучительную жизнь? – я начинаю рыдать, меня трясет и, отстранившись на секунду, я вижу в уголках сениных глаз слёзы.
Завтра 20 августа и предварительное решение принято обоюдно, но ещё не проведены все исследования.
Понедельник, 20 августа 2019 года
Рано утром прием в клинике. Университетская клиника – огромная, как и все в городе – этажи, стекло и бетон; снующие люди в халатах и без. Нам назначено (назначал доктор Кауфман) УЗИ плода, целый список, в подробности которого я так и не смогла вчитаться. Вероятнее всего, по договоренности с врачем из клинике будет назначен амниоцентез. Возьмут генетический анализ. Может, станет яснее насчет диагноза…
Мы поднимаемся на лифте на четвёртый этаж и смиренно ждём под дверями кабинета. Выходит медсестра в розовом халате и приглашает войти. Она ловко меряет давление и расспрашивает только самое важное. Берёт кровь на анализ, в этот раз много крови. Малышка начинает двигаться в животе.
Уходит медсестра и мы снова одни. На стенах – плакаты с цветами и пухлыми улыбающимися младенцами, которые мне сейчас совершенно не хочется видеть. Я думаю о страшном – о том, что если кости малышки так отстают в развитии, то, возможно, и грудная клетка просто не разовьётся, как надо и не даст развиться лёгким. Тогда она хотя бы умрет сама. Иначе она может родиться живой и если её реанимируют, то… я даже не хочу себе представлять… пожалуйста, думаю я, моя хорошая, Гретхен, уйди лучше сама, не делай так, чтобы нам пришлось… пришлось сейчас прерывать беременность…
Выходит врач, представляется: доктор Бауэр. Он пожилой, в очках и вообще выглядит довольно стандартно для мужчины-врача. Фамилия тоже не из редких. Он отсылает Сеню в дальний угол кабинета на мягкое кресло, а меня немного расспрашивает (опять те же вопросы, я не выношу их уже!), проводит обычный осмотр и включает аппарат узи.
Сначала я не смотрю на монитор и полностью погружаюсь в свои мысли. Наверное, это такая защитная реакция. И вдруг мне начинает казаться, что весь ужас прошедших пяти дней – не более, чем ошибка. Я поворачиваю голову. Вдруг улыбаюсь… Конечно, вот она на мониторе, на черном фоне белыми пятнами – моя дочь! Вот милый носик-пуговка, вот она двигает руками и ногами…
–Отставание в росте костей конечностей, – непреклонно резюмирует доктор Бауэр, проведя замеры и надежда затухает. Углы рта ползут вниз и в груди становится тесно. Я бы не ставил диагноз так однозначно, как госпожа доктор Зеель и господин Кауфман, нужен ещё амниоцентез. Тогда будет немного яснее.
Он поясняет мне, как будет проходить процедура и спрашивает моё согласие. Я молча киваю. Сеня молча кивает. Доктор назначает нам дату, это 22 августа, среда и это уже послезавтра.
Мы выходим из кабинета и первым делом Сенька ищет в интернете подробнее о процедуре, через которую предстоит пройти. Вслух зачитывает мне, что манипуляция предстоит неприятная, но необходимая и лучше всего мне не смотреть на весь процесс.
В молчании едем домой и, выйдя из машины, уже в гараже долго стоим, крепко обнявшись. И Гретхен между нами, там в животе, почувствовав это, начинает пинаться. По моим щекам текут слезы и я шепчу ей: „Милая, милая, не надо, не надо…“, хотя на самом деле пытаюсь запомнить каждое ощущение от её жизни там, внутри…
Дома Мишка и Гришка бросаются к нам из бабушкиных объятий.
–Где вы были? – тут же начинает допрос Гриша.
Сенька – хороший актёр и быстро подстроившись под ситуацию, выдает:
–Мы были на необитаемом острове, помогали пиратам искать клад! Мама нашла, вместе выкапывали и очень устали! Как там ужин? Я жутко проголодался!
–Мам, ты нашла клад? – вопрошает Гришка.
–Да, котик. Представляешь, нашла вот…
Сил у меня совсем никаких нет и я отпрашиваюсь в спальню под предлогом того, что сильно болит голова. Придавлена своей болью, я засыпаю и мне снова снится город и огромный заброшенный дом среди живых и многолюдных улиц. Яркие тряпки колышутся в пустых глазницах окон, какие-то обрывки висят на балконах, а прохожие обходят этот дом, будто никому нет дела до него. Я пытаюсь подойти и войти внутрь, но у меня не выходит. Я даже не могу приблизиться к входной двери…