- Никакого индийского приема вовсе и не существует!
- Точно знаешь?
- Точнее точного.
- А японский?
- Японский да. Только Каро брешет. Он его не знает. Просто надеется попугать, воздействовать на психику, - объяснил я.
Лицо Рыжего Давида вытянулось.
- Воздействовать на психику,- повторил он.- Мудрено как-то ты говоришь... Ха-ха... После твоего ухода Иезуит еще долго не мог прийти в себя. Одурел он... Ох как одурел! А когда пришел в себя, дочь врача знаешь что сказала?
- Откуда мне знать? Да и не хочу я вовсе знать. Очень надо.
- "Я же говорила, что Тигран тебе покажет!" - подражая голосу Нвард, пропищал Рыжий Давид.- Прямо так и сказала.
- Да? - удивился я. - А Каро?
- Иезуит пробормотал что-то невнятное и пошел к роднику умываться, чтоб дурман прошел... Эх и завидую я тебе! - искренне выпалил Рыжий Давид.- И сильный же хы! А почему спускал ему?
- Терпел! - великодушно ответил я.- Ждал, пока чаша терпения переполнится.
- Чаша терпения переполнится! - повторил Рыжий Давид. - Сегодня ты какие-то странные слова говоришь. Я таких до сих пор не слыхал. На раскопки идешь?
- Откуда, тебе известно? - удивился я.
- Дочь врача говорила. Сказала, что вы собираете деньги для раскопок. Хочешь, я тебе помогу? Дай понесу лопатку.
- Мне не тяжело, - сказал я.
- Ну сверток дай... И вообще, возьми меня с собой?
Я немного подумал. Конечно, с помощником мне будет легче. Однако весь холм, пожалуй, не разрыть.
- Хорошо, - согласился я.- Помоги мне...
Рыжий Давид очень обрадовался. Я отдал ему лопатку и сверток, но щетки и кисточки не доверил...
До места мы шли молча. Иногда я краешком глаза взглядывал на Давида. Его веснушчатое лицо сияло, как медный таз: наверное, от радости, что я согласился взять его на раскопки. Блестело оно и потому, что он вспотел, и казалось, что он намазал себе на лицо крем, как женщины иногда делают... Что он думал, я не знаю. А до моего слуха, словно издалека, доносился голос Нвард: "Я же говорила, что Тигран тебе покажет!" Я представлял, каким тоном она это сказала, представлял выражение ее лица и думал, что как в общем, здорово, когда человек не дает спуску противнику.
Когда мне было лет семь-восемь и Рубен еще не уезжал учиться, помню, он всегда выходил на улицу, чтоб защитить меня. Тогда меня били, а я даже не пробовал отбиваться.
Зато как я бывал счастлив, когда мои забияки-сверстники, а часто даже большие мальчишки, едва завидев тень Рубена, тотчас кидались врассыпную... Я долго, очень долго, был нерешительным, все надеялся на Рубена. И вдруг появилась эта уверенность! Отчего бы это? От зажигалки? Смешно.
Честное слово...
От волшебной силы талисмана?..
Но зажигалка - это зажигалка, а талисман?.. Так отчего же? От веры?
Ну конечно, от веры. Талисман просто напомнил мне, что надо верить в себя, в свои силы. Надо не бояться и не волноваться.
Если бы брат все это просто сказал мне, я бы тотчас забыл. Но зажигалка! Это уже другое делo.
Для того чтобы всяких пиратов поставить на место, у человека должна, быть вера в себя и душевные силы. А вера бывает только в том случае, если ты справедлив...
Я посмотрел на Рыжего Давида и улыбнулся. Если бы он мог слышать то, что проносится в моей голове обязательно бы запутался в словах.
- Еще долго нам идти? - перейдя мост, спросил Рыжий Давид.
- Мало осталось. Тебя что, подослали?..
Рыжий Давид понял, о чем речь.
- Нет,- покачал он. головой.- Я сам пришел.
- Но ты же их товарищ.
- Какой товарищ!..- сказал Рыжий Давид и ладонью, сверху вниз, отер пот с лица.-Я боюсь их.
- И сейчас боишься?
- Сейчас нет. Ты так дал Иезуиту, что...
- Значит, теперь меня боишься?
- Нет...- с некоторым сомнением в голосе проговорил Рыжий Давид.- Ты не будешь меня притеснять.
- Откуда знаешь?
- Ну... знаю,- с улыбкой сказал Рыжий Давид и переложил груз с руки на руку.- Меня другое удивляет. Ведь ты же всегда мог меня избить.
- Необходимости в этом не было.
- Конечно, не было! - обрадовался Рыжий Давид. - Не дошли мы еще?
- Дошли. Вот этот холм видишь?
- Этот? -не поверил Рыжий Давид.- И под ним есть клад?
- Ага...
- Откуда ты знаешь? Если бы здесь был клад, его бы давно раскопали, открыли!..
- Для этого надо иметь особое чутье, - сказал я. - Сядь, передохнем немного.
- Весь холм будем раскапывать? - испуганно спросил Рыжий Давид.
- Весь холм.
- А разрешат?
- Кому запрещать-то? Обыкновенный холм.
- Может...-Рыжий Давид огляделся вокруг и умолк.
- Что может?
- Ничего... Говорю, может, это кладбище, а? - шепотом сказал Рыжий Давид.
Об этом я, честно говоря, не подумал. У меня вдруг мурашки по телу забегали. Когда-то я пределах церкви и монастыря были могилы. Это дело известное. Но как-то мне это и в голову не приходило... Я почувствовал, что кончики пальцев у меня холодеют.
- Глупости ты говоришь, - прошептал я.
- Но если вдруг...- Рыжий Давид снова умолк. А чуть погодя добавил: - Я тогда со страху умру. На месте...
- Не умрешь,- успокоил я.
- Умру. Ты не знаешь. Давай лучше вернемся.
- Думаешь, археологи могил не раскапывают! - воскликнул я.- Только они называют их не могилами, а склепами. И ничего страшного не происходит, когда раскапывают самые склепы. Что тут такого?
- Склеп?..
- Или, если речь идет о Египте, пирамиды. Там могилы называют,пирамидами... Не веришь? Мумии фараонов погребают в этих пирамидах. Не слыхал? Ну, вставай. Сначала немножко ты попробуй. Потом я.
- Значит, говоришь, склеп - не могила?
- Ну вставай! - уже не .вытерпел и крикнул я.
- На психику воздействуешь? - сказал Рыжий Давид, но тем не менее взял в руки лопату и поднялся. При этом у него был такой вид, что я невольно улыбнулся.
- Ну!
Рыжий Давид всадил острие лопаты в землю и всем телом навалился на нее. А немного погодя на холме уже чернела маледькая впадина. В ней извивались красные дождевые черви.
Лопата во второй раз врезалась в землю.
Потом в третий, в четвертый...
Рыжий Давид иногда разгибался, вытирая пот с лица, и смотрел на меня. Он не очень-то представлял, какая разница между склепом и могилой, а потому все равно немного боялся.
Рыжий Давид уже перелопатил вершину холма, когда я взял у него наконец лопату. Земля была рыхлой, сырой и подавалась довольно легко... Если бы не солнце... Нависшее прямо над головой, оно просто сжигало нас...
Рыжий Давид сидел и отдыхал, при этом он машинально ковырял гвоздем черный ком и разглядывал. Если бы его лицо было задумчивым и даже немного безразличным, я бы с уверенностью мог сказать, что он именно в этом коме искал клад, так он орудовал гвоздем.
- Напрасно мучаешься,- заметил я.- Клады прячут в глубине.
- Да я просто так ковыряю,- сказал он, вгоняя гвоздь в новый, только что отрытый ком земли. И в то же мгновение лицо его напряглось, стало серьезным, так как гвоздь наткнулся на что-то твердое...
- Подожди! -.вскрикнул я.
Рыжий Давид вскочил с .места и растерянно посмотрел на меня. Я подошел, вынул гвоздь и остор.ожно стал растирать ладонями лом земли. Проклятые дождевые черви так и полезли, извивались между пальцами. Но вот наконец-то я почувствовал какую-то твердость.
- Что это? - с нетерпением спросил Рыжий Давид.
- Черепок, - невозмутимо ответил я и протянул ему обломок глиняного сосуда...
- Зачем это нужно?
- Как это - зачем? - рассердился я.- Это, может быть, доисторическая ценность. Видишь, тут и узоры есть. Сейчас поищем другие осколки.
Я стал копать с еще большим рвением. Рыжему Давиду лопаты больше не доверял.
Бедняга, он так, наверно, и не поймет, какое значение имеет для археологов самый, казалось бы, незначительный обломок глиняного сосуда.
Я уже порядочно раскопал, но больше пока ничего не отыскалось.
- Позавтракаем,- наконец предложил я, потому что уже, честно говоря, отчаялся.
- Позавтракаем! - Глаза Рыжего Давида заблестели от удовольствия.