Ох, если бы кто-нибудь слышал, как бешено колотилось мое сердце оттого, что не было у меня никаких надежд на избавление. Поищут ночь, доищут день, потом заявят в милицию... Несколько дней весь Лусашен только и будет говорить обо мне. Мармар-ази не преминет вспомнить про злых духов, будет клясться, что видела их своими глазами... даже покрестится. И обрадуется, что вот наконец и ее слушают.
А дед Бархудар начнет выдумывать всякие небылицы, вспоминать старые-престарые случаи.
Потом постепенно все меня забудут.
Конечно, забудут. Все, кроме наших...
От этих грустных мыслей я расчувствовался и машинально снова сунул руку в карман. И тут пальцы наткнулись на зажигалку. Я рычажком щелк - сноп искр...
Только на миг в мешке сверкнул свет, но и это подбодрило меня. Я снова щелкнул. Снова сноп искр, потом загорелся фитилек. Я не отлускал рычажок и радовался язычку пламени, в нижней своей части прозрачно-голубому, а на конце красноватому, с постеленно чернеющим краем.
Я неодин. Огонек действительно окрылил меня. И я снова удивился волшебной силе этой обыкновенной .зажигалки.
Так, полулежа в этом злосчастном мешке, я восхищался маленьким живым пламенем, когда вдруг почувствовал запах жженого. Сразу отпустил рычажок зажигалки. Этого мне еще не хватало, заживо сгореть. Но, на счастье, мешок не загорелся: наверно, был он чем-то пропитан и грязный, тлеющие огоньки скоро затухали, оставляя ужасный, едкий запах гари. Я закашлялся от дыма и в душе изругал себя за глупость. И только спустя какое-то время заметил то, что не увидеть мог только жалкий тупица: мешок в местах, где тлел, легко расползался! Я еще чиркнул зажигалкой и стал водить горящим фитильком сверху вниз.
Мешок, как стручок фасоли, лопнул посередине. Я высунул голову. Темно. Неужели день уже прошел? Так быстро?
Честно говоря, мне так понравилось орудовать зажигалкой, что я поленился развязать веревку, которой был скручен, и решил пережечь ее пламенем фитилька.И вот наконец я легко вздохнул. Никогда бы не подумал раньше, как это, оказывается, приятно, когда руки и ноги у человека свободны.
Я огляделся вокруг. Что это? Я снова в мешке! Только теперь в каменном! Этого мне и не хватало!
Каменный мешок был довольно-таки широким. Но чем выше, тем он казался уже, словно завязанный веревкой.
Завязали, а не подумали о том, что внизу есть отверстие, через которое проникала узкая полоса света.
Отверстие это было выше земли. Я подошел и попытался выглянуть. Попробовал сдвинуть с места обломок скалы, закрывающий вход пещеры, но безрезультатно: место было неудобным, да и камень, был довольно-таки тяжелым.
Делать нечего, сел в глубине пещеры, обхватил руками колени, уперся в них,подбородком и не мигая стал смотреть на узкую полоску света передо мной.
Положение у меня было просто безнадежным. Скоро я устал, смотреть на луч света. Закрыл глаза и начал думать, как выбраться из этого каменного мешка. Способов, конечно, много. Но для осуществления почти каждого из них надо иметь молоток или кирку, порох или нитроглицерин... Оставалось только одно: терпеливо ждать. Ждать, пока пираты соизволят... Впадать в панику не следует. Они просто решили попугать меня, потому и сказали, что оставят в этом мешке умирать с голоду. Я даже уверен, что сейчас они беспокоятся больше, чем я, уверен, что еле сдерживают себя, чтоб не прийти и развязать меня. Главное - терпение. А когда они придут, надо притвориться, что я в пещере чувствую себя превосходно. Чтоб у них и в мыслях не было, что я напуган.
Взгляд мой остановился на стене напротив, на которую падал свет. Я увидел полосы сажи, восковые натеки от свечей. Я вскочил с места и подошел к стене. Чиркнул зажигалку, огарок свечи затрещал, засветился грязноватым пламенем. Едва я отдернул зажигалку, фитилек погас.
Я осмотрел все стены. Всюду были сальные потеки. Это наверняка забытая всеми пещера.
Отец рассказывал, что очень давно, больше ста лот тому назад, люди спускались в овраг и там в одной из пещер ставили свечи. Ясно, что святым местом был именно этот каменный мешок. Но каждый раз спускаться в овраг и затем выбираться из него было довольно-таки трудным делом. И потому святое место позже "перенесли" на вершину холма.
Я поджег прутик, попавший под ноги, и подошел к впадине. Заглянул внутрь. Пламя колыхнулось, скользнуло вглубь, вновь колыхнулось и погасло от волны воздуха.
Я отошел и сел на один из камней, что лежали на земле.
Обхватил голову ладонями, снова оглядел невзрачные, всеми покинутые и забытые стены грота, обильно политые истлевшим воском.
Не знаю, сколько времени я просидел так, но был момент, когда меня вдруг начала душить тоска. Сердце сжалось: что, если пираты действительно решили уморить меня голодом? Тяжело вздохнув, я поднялся на ноги. И тут увидел чтото вроде прохода. Может, в этом мое спасение?
Эта мысль воодушевила меня, но..ь Я представил выражение лиц пиратов, когда они вдруг увидят меня под вековым орешником беседующим с дедом Гласевосом. Я только пренебрежительно окину их взглядом с головы до ног и буду как ни в чем не бывало продолжать свою интересную беседу.
Я снова поджег сухую веточку и, защищая ладонью огонь, вошел в проход. Вначале шел пригнувшись. Скоро я заметил, что проход расширился. Выпрямился и дальше шел во весь рост. Красноватое пламя освещало все очень слабо, к тому же оно каждую минуту могло погаснуть от сквозняка.
Чуть спустя подземный ход почти под прямым углом поворачивал влево. Я приподнял свой "факел", чтобы хоть увидеть, нет ли впереди тупика? Пламя какое-то время колыхалось, потом ветром его загасило. Я растерянно остановился. Тем не менее успел заметить, что пасть туннеля бесконечна. В полной тьме я прошел еще несколько шагов, но когда в страшной тишине вдруг отчетливо услыхал удары своего сердца, решил снова зажечь фитиль. Чиркнул раз-другой своей верной зажигалкой, но веточка не загоралась. С досады я зашвырнул ее в сторону и еще на несколько шагов углубился во тьму. Признаться честно, дальше такое терпеть было невозможно. Ужасное чувство овладело мной. Казалось, что проход все суживается и давит на меня: вот-вот сожмет и превратит в блин. Я физически ощущал эту огромную тяжесть, нависшую надо мной. А что, если проход не выдержит и обрушится? Я содрогнулся и... чиркнул зажигалкой. Тьма сразу на несколько шагов отступила. Увидев стены прохода и довольно-таки высокий потолок, я приободрился и уже увереннее продолжал продвигаться вперед.
С зажигалкой было очень удобно. Защищать ее пламя ладонью не надо было. Оно и погаснет, так на минутку опять щелкнешь - и снова свет. Зажигалка уже едва горела. А скоро и вовсе погасла. Я несколько раз подряд нажал на рычажок. Искры обильно сыпались из-под колесика, а фитиль больше не воспламенялся. Кончился бензин.
Я остановился. И вперед боялся идти, и возвращаться не хотелось, тогда сам себя заставил не паниковать, понял, что единственный выход - идти вперед.
Я вытянул вперед руки и пошел. Немного погодя выяснилось что передо мной стена. На этот раз путь сворачивал направо. Еще несколько шагов - и в глубине, где, видимо, кончался проход, замелькал тусклый свет.
Я ускорил шаг: впереди свобода! Лишь на одно мгновенье я засомневался: почему этот свет такой тусклый? "Но ведь уже стемнело",-вспомнил я и побежал, чтобы хоть на минутку раньше пройти расстояние в несколько метров.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Тайник. Сундук без замка, крышка которого, однако, не открывается. Дед
Гласевос подоспел па помощь. Цепь с трилистником. Иезуит Каро отмщен.
Я остановился как вкопанный от удивления: проход передо мной вдруг обернулся просторной пещерой.
Прямо напротив, на высоте двух-трех метров, у расщелины росло дерево, корни пробились в пещеру, сплелись, как железная решетка, и свисали вдоль стены.
Я с надеждой уставился на расщелину: нельзя ли через нее протиснуться и выбраться наружу?
Синева неба стала темнеть. Я был уверен, что мне бы только дойти до щели, а там уж как-нибудь выберусь.
Я начал собирать, все камни к стене, в которой была расщелина. Метра два высотой натаскал, а свобода все еще оставалась недосягаемой мечтой. Вот если бы сдвинуть ту глыбу, в глубине. Я подошел, попытался налечь, но не тут-то было: и на сантиметр не сдвинул.