Откровенно говоря, меня удивило, что около деда Гласевоса вдруг стоит взрослый. Такого не бывало. Обычно вокруг толпились только дети. Они пробовали свистки, потом выбирали себе один из них и убегали на берег посвистеть.
Мы с Нвард подошли к старому орешнику. Остановились немного поодаль от незнакомца и с интересом стали наблюдать за ним.
- Вот этот как будто самый лучший,- сказал незнакомец. - Сколько он стоит, отец?
- Для детей - двадцать копеек, - ответил дед Гласевос, вставляя в мундштук цигарку.
- А для взрослых?
- Шестьдесят.- Дед Гласевос прикурил и искоса поглядел на покупателя.
- Возьми, отец,- сказал незнакомец, подавая ему деньги.
- Для себя берешь?
- Да, - ответил незнакомец и так дунул в свисток, что оглушил.- Нельзя разве?
- Можно, почему лет,.- пожал плечами дед Гласевос и дал сдачу с рубля, две двадцатикопеечные монетки. И когда незнакомец уже повернулся, чтобы уйти, не вынимая мундштук изо рта, сказал: - Возьми и эти два. Отдашь вон тем детям у орешника.
Незнакомец посмотрел в нашу сторону. Улыбнулся.
Я себя сдержал, чтоб не улыбнуться в ответ, но Нвард не смогла, она неравнодушна ко всем, кто улыбается.
- Возьмите,- сказал незнакомец.- Это вам.- И протянул нам свистки.
Я растерянно смотрел то на незнакомца, то на деда Гласёвоса. Дед сквозь клубы дыма, которые он выпускал через ноздри, хитро сощурив глаза, кивнул мне головой: мол, возьми.
- Спасибо! - сказал я, беря свисток.
- Свистеть умеете? - поинтересовался незнакомец.
- Умеем!-ответили мы в два голоса.
- А как звать вас?
- Нвард. А его Тигран!
- А вас как? - спросил я.
- Меня? - Незнакомец поднес свисток к губам и снова изо всех сил дунул.- Хорош, не правда ли, Тигран? У меня очень трудное имя.
- Чтоб было легче, можете звать просто Нат, Нат.
- А как полностью? - не успокаивалась Нвард.
- На-та-на-ел.
- Вот это имя! - Меня оно и правда очень удивило.
- Не понравилось? - спросил Нат.
- Вы не из Лусашена? - не отвечая на его вопрос, сказал я.
- Оно и-так и не так. Я впервые у вас в селе, хотя родом отсюда.
- В каком селе? - оскорбился я.- Лусашен уже город! Об этом даже в газетах писали.
- Пусть будет так, - улыбнулся Нат. - Пусть город. Хотя село, в общем-то, не по газетному сообщению становится городом. Но Лусашен обязательно станет городом. И каким городом!
- Вы, значит, недавно к нам приехали? - уточнила Нвард.
- Несколько дней назад... И специально для того, чтобы познакомиться с вами. - Он засмеялся. - Каждый год собирался, но все не удавалось. Этим летом наконец все так устроил, что, как видите, я здесь. Только, Тигран, ради бога, не смотри на меня так! - попросил Нат.
- А как я смотрю? - растерялся я.
- Я, честное слово, не преступник, которого разыскивает милиция, и не шпион,- а вы смотрите на меня с такой подозрительностью, что мне немного не по себе. - Нат снова дунул в свисток.- Попробуйте и вы. Посмотрим, чьи лучше?
Мы посвистели.
- Пожалуй, ваш, - сказала Нвард.
- Кажется, да. Я умею их выбирать. И всякие игрушки умею выбирать.
- А кто вы? - спросил я.
- Я - Натанаел... Самый обыкновенный человек. Скромная личность, которая прибыла в бывшее свое село... Ах, простите, в город. Документы в порядке. И все с собой. Можете не беспокоиться... Я таких ребят, как вы, знаю. Не взваливайте на мою голову никаких историй. А если у вас будет желание ловить шпиона, я к вашим услугам. Итак, зовите меня Нат. И без всяких "вы". Со мной можете чувствовать себя как с равным.
- У кого вы остановились? - спросил я.
- Я же просил перейти на "ты". Надо говорить: "У кого живешь, Нат?" или: "В чьем доме живешь, дорогой Нат?" Все равно. Лишь бы как равный с равным. Всякая там официальность ни к чему. Не люблю я этого... Тигран, дорогой, не скажешь, что это за лачуга, там, недодалеку от монастыря, на скале?
- Та, которую отсюда не видно?
- Разве не видно? - Нат посмотрел в сторону монастыря. - Действительно, не видно. Дома мешают.
- Это не лачуга. Это святыня.
- Удивительно! - покачал головой Нат.- Какая еще святыня рядом с монастырем? И зачем?
- Не знаю.
- Удивительно и интересно... Да, чуть не забыл.- Нат рукой стукнул себя кулаком по лбу.- Я очень тороплюсь. Весь день пропал. Может, завтра встретимся, а?
- Встретимся,- согласилась Нвард.
- Завтра, в это самое время...- Нат посмотрел на часы,Шесть часов. В это время я буду у моста. Хорошо?
- Но...- Я хотел еще кое-что сказать ему, но Нат быстро повернулся и зашагал к роднику. "У кого же вы живете?" - хотел спросить я, но вместо этого только прошептал: - Раз так, до свидания.
И я сказал это таким тоном, что Нвард и дед Гласевос засмеялись.
Дед смеялся от души.
- Натанаел,- себе под нос проговорил я.-Нат... Удивительное имя. Что он за человек, дед Гласевос?
- Не знаю, сынок. Хороший, наверно, человек, - подумав, ответил дед Гласевос.
- А ты чего смеешься? - рассердился я на Нвард.
- В следующий раз буду плакать, - пообещала она.
Издали, со стороны холма, доносились голоса пирующих, шум, гвалт. А кое-кто и пел.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Стоило ли быть честным, когда имеешь дело с пиратами?
Даже плакать можно только по особому разрешению.
Свист, в котором звучит крик души.
- Правильно, шестьдесят один рубль семьдесят копеек! - передавая деньги Леонардо Серобо, сказал Иезуит Каро.- Пересчитай и ты, на всякий случай.
Леонардо Серобо лизнул языком палец и стал считать.
- Говоришь, сдачи не брали? - спросил Иезуит Каро.
Я улыбнулся. Улыбнулся потому, что вспомнил, как Каро от восторга чуть не поцеловал меня. Я тоже был горд. Чувствовал себя с ними как равный с равными. И подумал, что, пожалуй, с удовольствием и сам бы стал пиратом! Хотя в этом случае, конечно, ни себя, ни их уже не называл бы пиратами. Я бы подыскал другое слово. Ведь Сероб и Каро, в сущности, совсем и неплохие ребята.
- А ты мог бы принести всего сорок пять рублей? - спросил Kapo.
"Испытывает,-подумал я.-Конечно, мог бы, но... не смог".
- Нет,- ответил я.
- Почему?
- Это было бы нечестно.
- Но мы бы ничего не узнали!
- Это не имеет значения. Все равно ведь было бы нечестно! - стоял я на своем, потому что и правда так считал, не рисовался. Человек, наверное, в общем-то, способен на все, но где-то он стесняется сам себя и потому не все себе позволяет. Иные называют это честностью, иные совестью, а на самом деле человек просто стесняется сам себя. Я так думаю..!
- Да, ты, конечно, очень честный! - сказал наконец Каро.- Но он как-то странно произнес это "очень".- А скажи-ка, пожалуйста, где ты был вчера целый день? - добавил он.
- Вчера?
- Да, вчера. Почему не сразу принес деньги? Бедный Сероб знаешь сколько раз вчера приходил за тобой?
- Поздно было, решил, что сегодня принесу,- попытался объяснить я. Разговор перестал мне нравиться.
- Вы видите, он не хочет говорить, где пропадал,продолжал Иезуит Каро.Видишь, Сероб?
- Шестьдесят рублей семьдесят копеек,- сказал Сероб.- Все правильно! Что, ты сказал?
- Пришел бы, но я встретил одного...
- Встретил?
- Ага... Ната встретил.
- Кого, кого?
- Патанаела. Ната.
- Это еще кто?
- Человек. Который сначала казался подозрительным, а потом, ничего... настоящий.
- Сероб, он не врет?
- Врет.
Я обозлился и замолк.
- Потом? - спросил Иезуит Каро.
- Что - потом? Раз не верите, не хочу говорить! Сначала расскажи, потом посмотрим, может, и поверим,-сказал Леонардо Серобо.
- Встретил Ната, разговорились. И я забыл...
Они вдруг как ненормальные начали смеяться. Потом Иезуит Каро посмотрел на Леонардо Серобо, вытаращил глаза и снова стал хохотать. Еще громче, словно специально старался заглушить друга. А Сероб, в свою очередь, старался не уступить ему.