Проклятье.
Я оперся на края капота.
– Экстрактор.
Потянувшись к верстаку с инструментами, Мэдок повторил мои собственные слова:
– И где же «пожалуйста»?
Он протянул мне экстрактор, чтобы я мог вытащить свечу зажигания.
Задачка оказалась та еще, и Мэдок наверняка был жутко доволен собой – ведь он меня предупреждал.
– Слушай… – начал он со вздохом. – Я держал рот на замке, но…
– Вот и не открывай.
Мэдок резко выдернул руку с фонарем из-под капота, и я отпрянул назад, уворачиваясь, когда он замахнулся и швырнул его через весь гараж. Фонарь разбился об стену.
Твою мать!
Его обычная расслабленность сменилась гневом. Взгляд стал колючим, а дыхание учащенным.
Мэдок был в ярости, и я понял, что перегнул палку.
Стиснув зубы, я облокотился на машину и приготовился к вспышке. Они случались нечасто, а потому воспринимались мной серьезно.
– Ты идешь на дно, чувак! – заорал мой друг. – Ты не ходишь на занятия, ты всех задолбал, мы постоянно деремся с какими-то придурками, у меня уже синяков и царапин немерено! Какого хрена?! – Его слова буквально повисали в воздухе, заполняя помещение. Все было так, как он говорил, но я не хотел смотреть правде в глаза.
Все казалось каким-то не таким.
Я ощущал голод, но есть не мог. Мне хотелось смеяться, но ничто меня не радовало. Все привычные развлечения больше не заставляли мое сердце биться чаще. Даже этот район с его чистыми подстриженными газонами, который всегда был для меня уютным и родным, теперь казался обнищавшим и безжизненным.
Меня словно закрыли в чертовой банке, и я задыхался – у меня было все, чего я хотел, только воздуха не было.
– Она вернется через восемь месяцев. – Тихий голос Мэдока прокрался в мои мысли, и я заморгал, не сразу осознав, что он говорит о Тэйт.
Я покачал головой.
Нет.
С чего это он?
Она тут ни при чем. Она. Мне. Не. Нужна.
Сжав разводной ключ в кулаке, я выпрямил спину, мне хотелось запихнуть эти слова обратно ему в глотку.
Мэдок перевел взгляд на мою правую руку с зажатым в ней инструментом, а затем снова посмотрел мне в лицо.
– Что? – бросил он с вызовом. – Что ты собираешься сделать?
Мне хотелось ударить – что угодно, кого угодно. Даже если этот кто угодно был моим лучшим другом.
Из этого тупика меня вывел звонок – телефон завибрировал в кармане. Я вытащил его, не сводя взгляда с друга, и резко бросил:
– Да?
– Эй, приятель, я целый день пытаюсь до тебя дозвониться, – услышал я приглушенный голос своего брата, Джекса.
Я по-прежнему тяжело дышал, а таким я брату был не нужен.
– Я не могу сейчас говорить.
– Отлично, – резко ответил он. – Тогда пошел ты! – И нажал отбой.
Твою мать!
Я сжал телефон в руке, и мне хотелось, чтобы он рассыпался в прах.
Покачав головой, Мэдок накрыл верстак тряпьем и вышел из гаража.
– Черт, – прошипел я, набирая номер Джекса.
Мой брат – единственный человек, ради которого я должен был держаться. Он нуждался во мне. Два года назад, после того как я сделал ноги из отцовского дома, я заявил в полицию о жестоком обращении. Не со мной, с братом. Джекса тогда забрали у отца и отдали в приемную семью – его родная мать так и не нашлась.
Все, что у него было, – это я.
– Прости, – выпалил я, не дожидаясь, пока он скажет: «Алло». – Я слушаю. Что случилось?
– Заберешь меня?
Да, отличная идея – без свечей зажигания. Но Мэдок, возможно, еще не успел укатить.
– Где ты? – спросил я.
– В больнице.
Глава 3
– Простите, чем я могу вам помочь? – окликнула меня медсестра, когда я ворвался в двери больницы. Я знал, что должен сначала отметиться у нее, но пусть лучше засунет свою папку себе в задницу. Мне нужно найти брата.
У меня вспотели ладони, я понятия не имел, что случилось. Джекс повесил трубку сразу после того, как сообщил, где его искать.
Однажды я уже оставил его одного – когда ему было очень плохо. Это больше не повторится.
– Придержи коней, приятель, – раздался голос Мэдока. – Мы найдем его куда быстрее, если спросим, где он.
А я даже не заметил, что друг вошел в больницу вместе со мной.
Подошвы моих ботинок скрипели по линолеуму, пока я метался по коридорам, отодвигая занавески одну за другой. Наконец я увидел брата.
Джекс сидел на койке, свесив свои длинные ноги и держась рукой за лоб. Я схватил его за собранные в хвост волосы и запрокинул голову назад, чтобы посмотреть, что у него с лицом.
– Ай, черт! – крякнул он.
Похоже, я был недостаточно нежен.
Он щурился на свет флуоресцентных ламп, пока я разглядывал его зашитую бровь.