Мне следовало вернуться к еде и держать рот на замке.
– Ты облажался? – спросил мистер Брандт. Он говорил медленно; в каждом слоге чувствовался вызов.
Я кивнул.
Поступил бы я так снова? Да.Но Джеймс об этом не спросил.
– Хорошо. – Он хлопнул рукой по столешнице. – Теперь пора подниматься. Твои оценки и посещаемость скатились ниже плинтуса. У тебя нет реальных целей после окончания школы… по крайней мере, о которых я бы знал. Ты не умеешь принимать ответственные решения. Есть очень хорошее место для людей, которые жаждут дисциплины и не особо нуждаются в свободе.
– Тюрьма? – выпалил я с сарказмом.
К моему удивлению, Джеймс улыбнулся так, словно только что одержал верх надо мной.
Черт.
– Уэст-Пойнт, – ответил он.
Я сдвинул брови.
– Ну да, – сказал, покачав головой, – сенаторские детки и скауты? Это не для меня.
О чем он вообще думал? Уэст-Пойнт – это военная академия. Туда поступают лучшие из лучших. Они затрачивают годы, чтобы обеспечить себе впечатляющее школьное резюме в надежде, что их примут. Я бы не попал в Уэст-Пойнт, даже если бы был заинтересован.
– Не для тебя? Серьезно? Не думал, что тебя волнует, впишешься ли ты куда-либо. Ведь все должны подстраиваться под тебя, верно?
Твою ма… Я шумно вздохнул и отвернулся. Этот парень знал, как меня заткнуть.
– Тебе нужны цель и план, Джаред. – Джеймс наклонился вперед, глядя прямо мне в лицо, поэтому пришлось слушать, не имея другого выбора. – Если у тебя нет надежды на будущее или желания чего-то добиться, я не смогу тебе их внушить. Лучшее, что я могу сделать – подтолкнуть в нужном направлении и не позволять тебе бездельничать. Ты подтянешь свои оценки, будешь безукоризненно посещать уроки, найдешь работу и… – он заколебался на мгновение, – раз в неделю станешь навещать отца.
– Что?
Черт, а это еще к чему?
– Я сказал судье Кейсеру, что ты не согласишься на консультирование, поэтому осталась только такая альтернатива. Ты должен навещать его раз в неделю в течение года…
– Вы шутите? – перебил его. Мышцы напряглись настолько, что меня бросило в пот. Твою мать, я не выдержу!
Я открыл рот:
– Абсолютно…
– Это та самая часть, где ты сталкиваешься с последствиями, Джаред! – заорал Джеймс, пресекая мои возражения. – Если не устраивает ни одна из предложенных опций, тогда тебя отправят в колонию для несовершеннолетних… или тюрьму. Ты уже не в первый раз ввязываешься в переделки. Судья хочет произвести на тебя впечатление. Каждую субботу ты будешь ездить в Крест-Хилл к отцу, и посмотришь… не на то, почему он туда попал… а на то, что, без сомнения, время, проведенное в заточении, сделало с ним. – Он покачал головой. – Тюрьма делает с тобой две вещи, Джаред. Либо превращает в слабака, либо убивает. Оба варианта ни к чему хорошему не приводят.
В глазах защипало.
– Но…
– Твоему брату не будет пользы, если тебя отправят в исправительное учреждение. – Высказав свою точку зрения, Джеймс вышел из кухни, а потом и из дома.
Что, черт возьми, сейчас произошло?
Я сжал край серой мраморной столешницы, желая сорвать ее, и заодно разнести весь мир на мелкие кусочки.
Проклятье.
Было трудно дышать; ребра ныли от каждого движения.
Я не мог видеться с этим ублюдком каждую неделю! Ни за что! Может, мне стоило рассказать мистеру Брандту обо всем. Обо всем. Должно же быть другое решение.
Поднявшись из-за стола, я побежал в комнату Тэйт, перелез через балкон на дерево, затем перебрался в свою собственную спальню.
К черту его. Всех к черту.
Включив на айподе "I Don’t Care" Апокалиптики, увалился на кровать, размеренно дыша до тех пор, пока дыра внутри не перестала гореть.
Боже, я скучал по ней.
Реальность была мне противна, но это правда. Когда я ненавидел Тэйт, мой мир уменьшался. Я не видел других проблем: маму, отца, брата, скитавшегося по приемным семьям. Если бы она оказалась здесь, меня бы не мучали приступы удушья и всплески эмоций.
Глупо, знаю. Как будто Тэйт должна быть поблизости, только чтобы я мог оттолкнуть ее, как мне вздумается. Но я в ней нуждался. Мне нужно было ее увидеть.
Протянув руку, ухватился за ручку прикроватной тумбочки, где хранил наши детские фотографии, но затем отпустил. Нет. Не стану на них смотреть. Достаточно фигово то, что я сохранил фото. Выбросить или уничтожить их представлялось невозможным. Она обладала неограниченной властью надо мной.
Но с меня хватит.
Хорошо.
Пусть думают, что я согласился играть по их правилам. Мистер Брандт прав – нет ничего важнее моего брата. Ему не будет пользы, если я попаду в тюрьму.
Только ни к каким чертовым психологам обращаться я не собирался. Вздохнув, сел на кровати. Остаются встречи с подонком-папашей, значит.
Я натянул темные потертые джинсы, белую футболку и уложил волосы гелем, наверно, в первый раз за неделю.
Спустившись вниз и выйдя через парадную дверь, нашел отца Тэйт в их гараже. Он доставал всякую мелочь из своей старой Шеви Нова. Раньше мы с Тэйт помогали ему с мелким ремонтом, но тачка всегда была на ходу.
Похоже, Джеймс расчищал багажник и салон от личного барахла.
– Мне нужно заменить свечи на моей машине, – сказал ему. – А потом загляну в мастерскую Файрфакс по поводу работы и заеду домой за одеждой. Буду у вас к ужину.
– К шести, – конкретизировал Джеймс, улыбнувшись одним уголком рта.
Я надел очки и направился к выходу, но остановился, развернувшись обратно.
– Вы ведь не расскажете Тэйт, правда? – уточнил я. – Про арест, про мою семью, про то, что жил тут?
Он глянул на меня так, словно я сказал, что брокколи фиолетового цвета.
– С чего бы мне рассказывать?
И на том спасибо.
6
Меньше суток спустя я стоял перед очередным копом, который меня досматривал, однако на сей раз не потому, что вляпался в неприятности.
Согласно предписанию судьи, я мог начать навещать отца через несколько недель. Они хотели сначала получить разрешение моей матери, но я не собирался ждать. Чем скорее начну, тем быстрее все закончится.
– Через те двери, там найдешь камеры хранения, куда можешь положить свои ключи и телефон. Цепь для бумажника тоже оставь, пацан.
Я смерил взглядом тюремного офицера, похожего на неонациста, всем своим видом говоря, что он мог засунуть свои приказы себе в задницу. Мужик был лысый, с бледной кожей, будто в жизни солнца не видел, и толстый (да, такое случается, если пожирать ежедневно дюжину пончиков с кремом). Я хотел, чтобы вещи остались при мне, на случай, если решу развернуться и уйти, увидев мерзкого ублюдка, именуемого отцом.
Мой отец.От этих слов желудок свело.
– Как вообще это все происходит? – неохотно поинтересовался. – Он, типа, в клетке будет сидеть, а разговаривать через вентиляционные отверстия, или там телефоны есть?
Не в моем стиле задавать вопросы. Я либо самостоятельно во всем разбирался, либо молча плыл по течению. Но мышцы сковывало от идеи, что мне предстояло встретиться с этим сумасшедшим мудаком. Я хотел точно знать, с чем столкнусь. Уж лучше показаться беспомощным ребенком перед копом, если это поможет выглядеть мужественно перед отцом.
– Клетки с вентиляционными отверстиями? – поддразнил неонацист с полицейским значком. – "Побега" насмотрелся?