Она улыбается, каким-то чудом умудряясь не выглядеть огорчённо.
— Не думаю, что это возможно.
— Почему?
Она пожимает плечами, и до него доносится её сверхъестественный аромат. Решение за доверенным лицом.
— Потому что.
Кайло тоже пожимает плечами.
— Это будет зависеть от твоего альфы, разве не так? — Каждый за столом в полной мере осведомлён о смысле его слов. Это будет зависеть от меня. И я отвезу тебя туда, куда ты захочешь.
Лея прочищает горло, нож ударяется о тарелку, и в следующий момент из кухни выносят торт — кто-то начинает разрезать его, предлагая кусочек сначала Лее, а потом Кайло.
— Я наелась, — закусив губу, говорит Рей. — Мы можем пойти прогуляться?
Она просит разрешения не у Платта. Она смотрит на Кайло, и он кивает. Ножки стула шумно скребут по полу, когда он встаёт, игнорируя обеспокоенный вздох Леи и угрюмое бормотание Платта.
— Само собой, к вам присоединятся кураторы.
— Не думаю, что мы были представлены должным образом, — говорит она ему во дворе, посреди клеверного поля и одуванчиков. На улице всё ещё достаточно светло, поэтому он не может не заметить рыжие прядки в её волосах и веснушки на её лице и горле. У неё британский акцент. Как бы он ни старался, Кайло не может представить, как кто-то вроде неё оказался здесь.
— Я — Кайло.
Она склоняет голову.
— Твоя мама зовёт тебя Беном.
— Кайло это… так зовут меня коллеги. На работе.
— О. — Рей кусает ноготь на большом пальце, но не похоже, чтобы она нервничала. — А мне как тебя называть?
— Не имеет значения.
Она кивает.
— А чем ты занимаешься? На работе?
— Я бизнесмен, — на автомате отвечает он.
— Ммм. — Подняв руку к его лицу, сначала она ведёт пальцами по контуру челюсти, а затем касается длинной, забытой линии шрама. Кайло склоняет голову, но не может вспомнить последний раз, когда не убил за то, что кто-то посмел коснуться его без явного разрешения. — А на самом деле?
— Я… наёмник.
— И что ты делаешь?
— Всё, что потребуется человеку, на которого я работаю.
Рей не сводит с него спокойного взгляда, ни грамма не обеспокоенная очевидным подтекстом. Кивнув, она отнимает руку от его лица, но Кайло останавливает её, взяв за запястье и прижав ладонь к своей щеке. Краем глаза он видит, как её кураторы поспешно направляются к ним, без сомнения, беспокоясь о сохранности омежьей невинности. Как будто она не будет наполнена его семенем меньше, чем через месяц.
— Ты правда научишь меня сражаться? — спрашивает Рей, большим пальцем коснувшись уголка его рта.
Всё, что захочешь, омега.
— Да.
Когда кураторы разделяют их, на лице Рей сияет широкая улыбка.
***
В их третью встречу они смотрят фильм. С ними присутствует лишь один куратор — бета среднего возраста, напоминающая сушёный чернослив. Она сидит в нескольких футах позади них и вяжет серую, бесформенную шляпу, обращая, вероятно, недостаточно внимания ни на фильм, ни на Кайло.
— У меня никогда не было третьего Посещения. Или второго, если на то пошло, — говорит Рей, когда на экране разворачивается погоня, настолько нереалистичная, что Кайло остается лишь закатывать глаза. Людям его профессии не следует смотреть боевики. — Однажды я сказала Ункару, что скорее умру, чем позволю альфе себя коснуться.
Разумеется, между ними сохраняется приличное расстояние. И всё же они достаточно близки для того, чтобы Рей могла коснуться руки Кайло. Проследить линии на его ладони: длинную, окружающую большой палец; кривую, которая соединяет указательный палец и мизинец; бороздку маленького шрама, которую она находит на запястье.
— Правда? — После этого Кайло отправится домой и будет ощущать её на себе в течение нескольких дней. Он, вероятно, подрочит, уткнувшись носом в ладонь, но этого даже близко не будет достаточно.
Рей кивает, продолжая глядеть на его руку.
Я сделаю гораздо больше, чем просто прикоснусь к тебе, думает он. Нет необходимости произносить это вслух. Нет такой реальности, в которой она бы не могла почувствовать тот факт, что он твёрд, как камень. Что он бы трахнул её прямо сейчас, если бы мог, и что в итоге он повяжет её на несколько дней, и даже недель.
— Он захочет денег. Ункар. Он захочет денег, чтобы отпустить меня. В этом весь смысл опекунства над омегой.
Несмотря на то, что её запах выжжен в его мозгу, он не очень хорошо знает Рей. И всё же, Кайло слышит вопрос, наполовину погруженный в ровность её тона.
— Не волнуйся об этом, — говорит он ей.
***
— Думал, ты хочешь, чтобы я вытащил её оттуда.
— Хотела. Хочу. Система опекунства над омегами… — Лея почёсывает голову. За последние две недели Кайло видел свою мать больше, чем за последнее десятилетие, и он находит очень странным то, как её привычки не изменились со времён его детства. — Хочу. Но ещё я не желаю, чтобы ты торопился.
— Понял.
— Просто… я надеюсь, что ты понимаешь это. Она кажется… нетипичной омегой.
— Не знал, что существует больше одного типа.
Лея вздыхает.
— Бен.
Не время кривить душой. Кайло наклоняется вперёд, уперевшись локтями в колени.
— Ты же понимаешь, что я могу взять её, когда захочу. Тебе это известно, и Платту это известно, а самое главное, это известно Рей. Но как это произойдёт, решать тебе.
Церемонию единения назначают на следующую неделю.
***
Традиционно, омеги не участвуют в обменах клятвами; их не консультируют и не дают возможности дать согласие.
Когда священник начинает говорить, Рей хватает Кайло за руку, стискивает до боли и не отпускает до тех пор, пока он не говорит: — Согласен.
Лишь после этого её хватка расслабляется, а запах успокаивается.
***
Сразу после Представления Кайло, Хан и Лея попытались оставить его в школе, в которой он учился с пяти лет, но вскоре стало ясно, что он не тот терпеливый альфа, на которого беты реагируют положительно. У его родителей не осталось выбора, кроме как отправить Кайло в школу для альф, и именно там он впервые услышал об этом.
Разговоры об омегах, о ебле и вязке, о скользких, жарких, узких и жаждущих кисках были столь же распространены, как и бои, позерство и битвы за господство. Кайло никогда не интересовался большей частью этого — еблей и бессмысленной борьбой — поэтому он искренне недоумевал, когда во время учёбы толпа девятиклассников позвала его в компьютерный класс, чтобы показать ему фотографии, которые они нашли Бог знает где.
— Это брачная железа, — сказал кто-то, указывая на обнажённое местечко под бледным затылком, прямо над выступающими лопатками. Небольшой участок плоти едва ли отличался от окружающей его кожи. — Вот где нужно…
Запах в комнате загустел, наполнился возбуждением и агрессией, став отвратительным для нюха любого альфы, и всё же никто не смог уйти, пока эта картинка оставалась на экране. Никто, кроме Кайло, который не чувствовал абсолютно ничего, кроме смутного чувства власти и превосходства.