Женщина позади меня всхлипывала, каждое изменение давления заставляло ее задыхаться. В любую секунду у нее могла начаться гипервентиляция. Как и у меня.
Пространство внутри нашего ряда было недостаточно большим. Сиденья приближались. Воздух исчез.
Я не могла дышать.
Я едва могла держаться.
― Что-то попало в один из двигателей, ― сказал Джаред, глядя на меня.
Я не знала, что это значит. Может ли самолет уцелеть с одним двигателем, как человек может жить только с одной почкой?
― Откуда ты знаешь? ― спросила я его, держась за подлокотник снизу, пролетая над очередным карманом.
― Я вижу, как он дымится.
О боже.
― Джаред… ― Я сглотнула, когда мы преодолели еще одну кочку. ― Скажи мне, что с нами все будет в порядке.
Интерком включился прежде, чем он успел ответить.
― Говорит ваш капитан. Нам придется совершить экстренную посадку. Всем оставаться на своих местах с пристегнутыми ремнями безопасности. Пожалуйста, постарайтесь сохранять спокойствие. Мы сообщим вам, когда у нас будет больше информации.
Я посмотрела на Джареда, его лицо расплывалось от моих лез.
― Ответь мне, ― прошептала я.
― Билли… Я не могу.
Я тут же услышала крик.
Только не была уверена, что он был мой.
ЧЕТЫРНАДЦАТЬ
ХАНИ
ВЕСНА 1984
Хани помнила, как смотрела на руки доктора, когда он был в ее палате, но не могла вспомнить ничего золотого или блестящего, что привлекло бы ее внимание. Конечно, она также не узнала доктора, когда он впервые вошел. И теперь, оглядываясь назад, несколько других событий того утра были расплывчатыми. Это была важная деталь, которую она упустила. Которая изменила все. И все же она не могла понять, почему он пригласил ее на свидание, если он женат. Неужели он думает, что она шлюха и даст ему то, чего не даст его жена? Или, может быть, он думает, что она настолько благодарна за все, что он сделал, что не обратит внимания на его кольцо?
Она была слишком растеряна, чтобы сделать вывод, поэтому повернула голову вправо, посмотрела на Валентайн с другой стороны кровати и спросила:
― Что мне делать?
― Либо перезвони ему и отмени встречу, либо жди, когда он появится завтра вечером, чтобы сделать это лично.
Эндрю был в больнице, и, судя по звукам из телефонного звонка, там было очень оживленно. Если бы она и оставила сообщение, то не знала, какова вероятность, что он его получит.
― Я просто подожду до завтра, ― ответила Хани, надавливая на разрез. ― И после того, как он появится, думаю, что захлопну дверь у него перед носом.
― Пожалуйста, сначала пни его по яйцам.
― Не смеши меня, мне больно. ― Хани закрыла глаза, и ей вспомнилось, как Эндрю улыбался ей. ― Фу, он такой милый.
― Есть гораздо симпатичнее. ― Она потянулась к руке Хани и обхватила ее своей. ― Перестань думать о нем. Он того не стоит. Я обещаю, ты найдешь того, кто этого достоин.
В прошлом Хани говорила то же самое Валентайн. Именно так поступали лучшие друзья в подобных ситуациях. Это не означало, что Хани перестанет думать о докторе или что она так легко сможет выбросить его из головы. Шли часы, и она поняла, что это невозможно. Эндрю ― это все, о чем она думала, пока не легла спать, и снова, пока была в автоинспекции на следующий день. Когда Хани вернулась в свою квартиру после работы, она переоделась в джинсы и обычную рубашку без рукавов. Она расплела свои длинные волосы и подравняла челку, а затем подкрасилась, прежде чем лечь на диван и ждать его.
Было без нескольких минут семь, когда в дверь позвонили. По телевизору шел фильм, и глаза Хани были устремлены на экран, но она не видела ни одной сцены. Она была слишком занята тем, что собиралась сказать. Ее сердце колотилось, когда она встала, а ноги покалывало, когда шла по полу. Металлическая ручка была скользкой, когда девушка обхватила ее потной рукой. На секунду Хани закрыла глаза и глубоко вздохнула, прежде чем медленно открыть дверь. Эндрю стоял с другой стороны, держа в руках букет роз. Пышный красный цвет цветов сразу же привлек внимание Хани, но не раньше, чем она долго смотрела на Эндрю. На игривость в его глазах и озорную усмешку.
― Ты прекрасно выглядишь, Хани.
Было в нем что-то такое, чем она никак не могла насытиться. Она чувствовала это в последние два раза, когда видела его. И, глядя на него, поняла, что это была его доброта. Хани чувствовала это даже с того места, где стояла. Ее желудок был похож на засорившуюся раковину, наполненную разочарованием и ужасом. Особенно, когда он протянул цветы в ее сторону, и она перевела взгляд на его руку.