– Ария? – зову я, когда она проходит мимо двери в мой кабинет. Она останавливается и поворачивается ко мне, и я вижу, что она расстроена. Я улыбаюсь и киваю, давая знак войти.
Разочарование в ее глазах заставляет меня улыбнуться еще шире. Наконец-то наши роли поменялись… До сих пор это она постоянно сводила меня с ума.
Ария входит в кабинет, и я пожираю ее взглядом. Сегодня на ней короткая юбка-карандаш и белая блузка, которая совсем не скрывает напряженные соски. Либо она не надела лифчик, либо на ней мягкое белье, которое ничего не может скрыть. Обожаю такое.
– Заходи, – хрипло говорю я. – Посмотри сюда.
Ария кивает и обходит мой стол. Когда мы встречаемся взглядами, в ее глазах мелькает вина. Она думает о вчерашнем вечере?
Это я ее обнимаю, со мной она делится своими мыслями… Но Эш ее возбуждает. Меня это бесит, бесит неразбериха, которую я сотворил собственными руками.
Я наугад открываю какой-то недописанный скрипт, и когда Ария наклоняется над моим столом, ее юбка задирается. Она начинает печатать, не осознавая, какой вид мне открывается. Юбка так обтягивает ее попу… Черт. Что бы она сделала, если бы я толкнул ее на стол и прижался лицом к ее промежности? Хочу стащить с нее трусики зубами.
Я выпрямляюсь и придвигаюсь ближе, задевая грудью ее попу. Смущенная Ария оборачивается, и я кладу руки ей на бедра. Она откидывается на мой стол, а я поворачиваю свое кресло так, что она оказывается у меня между ног почти вплотную.
– Ой, извини, Грей, – говорит Ария. Она смотрит на меня, и в ее взгляде пожар. Я вижу ее твердые соски и вздымающуюся грудь, как ее дыхание ускоряется с каждой секундой… От этого я возбуждаюсь еще сильнее.
Я отпускаю ее и, сняв пиджак, накидываю ей на плечи. Мои пальцы задевают ее соски, когда я кутаю ее в пиджак, и с ее губ срывается тихий стон.
– Должно быть, тебе холодно, – шепчу я, убирая пальцы. Сегодня я пересек слишком много границ, но я не могу сдержаться. Не тогда, когда дело касается Арии.
Ария отводит взгляд, ее щеки горят, краснота спускается на шею. Я хочу увидеть ее обнаженной, чтобы выяснить, краснеют ли и другие части ее тела.
– Я… М-м… Да… – неловко произносит она. Сжимает в ладонях лацканы пиджака, не в состоянии смотреть мне в глаза. Какой же я осел. Как я могу ревновать сам к себе?
Глава 25. Ария
Я ворочаюсь в кровати, все время вспоминая взгляд Грея, его пальцы, скользнувшие по моей груди, когда он набросил пиджак мне на плечи.
Мысли о нем – единственное, что удерживает меня от безумия. Это моя броня против сосущего чувства, будто что-то не так. В последнее время я почти не сплю и тревожусь изо дня в день.
Сегодня я сражаюсь с паранойей, которая одолевает меня каждую ночь, и даже мысли о Грее не помогают избавиться от нее.
Сажусь в кровати. Пульс зашкаливает. В мозгу прокручиваются бесконечные тревожные варианты развития событий, один другого хуже. Я изо всех сил стараюсь справиться с навязчивыми мыслями, зная, что они совершенно беспочвенны, но не могу совладать с собой.
Я знаю, что в квартиру Грея никто не вломится. Во-первых, тут много уровней безопасности. Охрана на входе в дом, ключ-карта для лифта, дверь в квартиру оснащена замками и сигнализацией. Несмотря на это, я не могу подавить желание проверить, действительно ли дверь заперта. Что мы в безопасности.
Эта привычка не отпускала меня со дня ограбления. Я долго лечилась и со временем перестала проверять замки каждую ночь, и периоды между такими проверками растянулись на недели и даже на месяцы. Но я чувствую, что сегодня та самая ночь… Та ночь, когда не смогу сопротивляться.
С трудом сглотнув, я опускаю ноги на холодный пол. Меня охватывает ужас. Я не хочу это делать, но тревога никуда не денется, пока я лично не проверю, что дверь заперта. Я не смогу уснуть. Не смогу сражаться с кошмарами.
Всему виной мысли о Питере Симмонсе. Каждый раз, получая очередное уведомление, я все больше теряюсь. Сегодня он пожертвовал деньги в благотворительную организацию «Брэди». Я погуглила, и оказалось, это организация, которая борется с вооруженным насилием. Пытается покаяться? Я не могу не накручивать себя. Если бы у моих родителей не было пистолета, которым он смог завладеть, они были бы живы? Когда я пришла домой, все было кончено. Пистолет на полу, родители истекают кровью. Что, если бы у нас вообще не было оружия? Судя по данным полицейского расследования, раннее возвращение родителей застало его врасплох. Он дрался с ними за пистолет и в процессе, похоже, сначала выстрелил в маму, а потом в отца. Именно поэтому его не судили за убийство первой степени. Мы смогли добиться только осуждения за тяжкое уголовное преступление. Единственная причина, почему его освободили досрочно, – в ту ночь он был без оружия.