― И когда это я стал тебе нужен? У тебя всегда все было разложено по полочкам. Ты мистер идеальность, живущий идеальной жизнью.
― Нет. ― Трясу головой. ― Я не идеален.
Я долго колеблюсь, гадая, хорошая ли это идея. Мой язык решает за меня.
― Я совершил нечто ужасное.
― Нечто ужасное?
― Я так и сказал, мужик. Да... Я...
― А вот это впервые, ― он усмехается. ― Ты никогда не переходил границы.
― Послушай, Трэвис, прости за то, что случилось между нами. Прямо сейчас мне нужна твоя помощь. Я не знаю, к кому еще обратиться.
― Так что ты натворил?
Я слышу, как он зевает.
Я бросаю взгляд на входную дверь, словно ожидаю, что ее выбьют.
― Не могу сказать по телефону.
Трэвис стонет.
― Где ты?
Я называю ему адрес квартиры Дженны и вешаю трубку. Он приезжает двадцатью минутами спустя. Это самые долгие двадцать минут в моей жизни. Я даже испытывал соблазн сбежать. Но я не смогу выйти сухим из воды после убийства.
Как только он входит, его внимание привлекает открытая бутылка шампанского на кофейном столике. Он берет ее и пьет прямо из бутылки.
― Так зачем ты притащил меня сюда? ― Он вытирает губы тыльной стороной ладони. ― Что случилось? Ты выглядишь дерьмово.
Я сжимаю и разжимаю кулаки, глядя на дверь, ведущую в спальню.
― Случилось нечто ужасное. Я совершил нечто... ужасное.
Трэвис откидывается на спину на диване, скрещивает руки с самодовольным выражением лица.
― Никогда бы не подумал, что увижу этот день. Расскажи подробнее. Должно быть, это действительно нечто ужасное, раз ты так выглядишь.
Я не веду Трэвис тотчас же в спальню, потому что мне нужно подготовить его к тому, что он увидит.
― Я ударил ее. Дал ей пощечину.
Я не хочу даже верить в слова, что срываются с моих губ.
― Святое дерьмо. Ты ударил женщину? ― Он громко смеется. ― Похоже, что мы все-таки похожи.
― Я не такой...
Я прикусываю язык, прежде чем скажу нечто, что настроит его против меня. Сейчас я в его милости.
― Тебе понравились ощущения? ― спрашивает он. ― Невероятное ощущение полной власти?
Я игнорирую вопрос.
― Она хотела уйти от меня, ― произношу я до того, как утрачу смелость. ― Я любил ее. Я не хотел ее терять.
― Она бросила тебя?
Трэвису скучно.
― Нет. ― Я закрываю лицо руками и издаю стон. ― Я убил ее.
Трэвис вскакивает с дивана и бросается ко мне. Он подходит так близко, что я чувствую его дыхание, пахнущее шампанским.
― Ты только что сказал, что убил ее?
― Я не... я этого не планировал. Так вышло.
― Конечно же, просто так вышло. ― Он массирует подбородок. ― Где ее труп?
Его слова поражают меня, как удар молнии. Теперь Дженна всего лишь труп.
Я не говорю ему, просто прошу идти за мной в спальню. Увидев ее, он устремляется к кровати. Собирается прикоснуться к ней, но останавливает себя. Он поворачивается ко мне с дикими глазами, но в то же время в них горят искры восторга.
― Ты задушил ее.
― Я не хотел. ― Зарываюсь пальцами в свои вспотевшие волосы. ― Я любил ее... слишком сильно.
― Она хотела тебя бросить, так?
Я киваю и отворачиваюсь, чтобы не видеть тело Дженны.
Трэвис кивает и выводит меня из спальни в гостиную.
― Тебе нужна помощь.
― Ты пойдешь к копам? Ты настучишь на меня?
В данный момент я готов принять любое наказание, хоть и напуган до чертиков.
Он усаживает меня на диван и говорит мне ни к чему не прикасаться.
― Мы братья. Конечно же, я не сдам тебя.
― Спасибо.
Мои плечи опускаются от облегчения. Никогда бы не подумал, что буду за что-либо благодарить Трэвиса.
― Я не знаю, что делать. Я не хочу идти в тюрьму.
― Эй, перестань сходить с ума. ― Он кладет крепкую ладонь на мое плечо. ― Я могу тебе помочь. Я точно знаю, что делать.
― Знаешь?
Я все еще боюсь доверять ему. Одно я знаю наверняка, любая его помощь будет стоить мне кучу денег.
― Ты кое-что обо мне не знаешь.
Он засовывает руки в карманы и подходит к окну.
― Это не первое мое родео, братец.
Трэвис медленно поворачивается.
― На моих руках тоже была кровь, много крови.
Мое нутро покрывается льдом, когда он садится рядом со мной, я понимаю, что отодвигаюсь, словно он сам дьявол.
― Что... что ты имеешь в виду?
― Как раз то, о чем ты подумал. ― Он делает паузу. ― Я совершал это три раза. Каждый раз ощущения были сильнее предыдущих.
У меня пересыхает во рту, а руки сжимаются в кулаки.
― Как...
― Сейчас это неважно. Самое главное, что я убивал людей, и мне это сходило с рук. Ты можешь позволить мне помочь тебе или сдаться властям. Тебе решать.
Он прав. Вопросы могут подождать, хоть я и в шоке от сказанного им. Я делаю глубокий вдох.
― Как ты мне поможешь?
― Я? Нет, мужик. Это больше, чем ты или я. Нам нужна помощь со стороны.
― Нет. ― Я трясу головой, в моей голове лихорадочно проносятся мысли. ― Мы не можем рассказать кому-то. Я не могу никому доверять.
Перед глазами мелькает изображение моего лица в утренних газетах. Есть много недостатков в том, чтобы быть хорошо узнаваемым.
Трэвис возвращается в спальню. Я иду за ним на шатких ногах.
― Я знаю людей, которым можно доверять. Они уже помогали мне.
Он снова подходит к кровати.
Мне не приятно, что он видит обнаженное тело Дженны, так что я беру простынь и прикрываю не только ее тело, но и ее лицо.
― Кому ты хочешь рассказать?
― Моим близким братьям.
― Братьям?
Он садится на край кровати. Ему все равно, что Дженна от него всего в нескольких дюймах.
― Наверное, пора тебе узнать, что у меня за бизнес. ― Он наклоняет голову набок. ― Это эксклюзивный клуб для таких мужчин, как мы.
Он задирает рукав своей футболки. На его предплечье выбита татуировка со словом «Полночь».
― Что это, бл*ть? ― Я качаю головой. ― Что ты имеешь в виду, говоря «мужчин, как мы».
― Мы называем себя Братьями, клубом «Полночь». Мы ― группа хороших мужчин, делающих плохие вещи. Мужчин, ведомых похотью и жаждой крови.
― Это не я.
Я с усилием сглатываю.
― Можешь отрицать, сколько хочешь, Уинстон, но глубоко внутри мы с тобой оба знаем, что это лишь вопрос времени, когда проявится твоя темная сторона. Между нами есть сильная связь. Только так вышло, что она оказалась тьмой.
Он надувает щеки и выпускает воздух.
― У тебя есть выбор, позволить ли мне попросить друзей помочь тебе или отправиться в тюрьму. Некоторые из членов Братства являются шефами полиции, судьями, адвокатами, мэрами и влиятельными людьми, которые могут прикрыть твою задницу. Они все знают, что значит быть на твоем месте.
― Они убийцы? ― Я начинаю жалеть, что попросил Трэвиса о помощи. ― Не знаю, Трэвис. Я не знаю, хочу ли...
― Что ж, ― он встает с кровати, ― тогда вперед, езжай в ближайший полицейский участок. Покажи им свои окровавленные руки.
― Ладно. ― Я с отчаяньем цепляюсь за его руку. ― Как ты планируешь все скрыть?
― Есть много вариантов. Можем изобразить суицид. Может, она не смогла пережить расставание, ― Он пожимает плечами. ― Или она может просто исчезнуть без следа.
― Это не я с ней порвал. Она со мной.
Я все еще слышу ее слова, говорящие мне, что все кончено. Они снова причиняют боль.
― Но она мертва. Твое слово противее. Так ты хочешь, чтобы я помог тебе или нет? Или ты лучше отправишься в тюрьму за убийство?
Через некоторое время, я киваю, надеясь, что не вляпался в еще большее дерьмо.
Глава 20
Уинстон
Как только я решил довериться Трэвису, он совершил звонок. Пятнадцатью или двадцатью минутами спустя, они приехали на черном «мерседесе» с затонированными стеклами и припарковались в паре кварталов от дома Дженны.