Выяснилось, что смотреть там, собственно, было нечего, поскольку сыроварение носит сезонный характер, и они немного опоздали. И ни единый сыр им показать не могли, но для компенсации гид взяла деревянный брусок, точную деревянную копию ненарезанного рокфора, и продемонстрировала приемы заворачивания его в фольгу. Отсутствие каких-либо других предметов для осмотра привело Грэма в несокрушимо прекрасное настроение, которое еще повысилось благодаря беглому переводу Энн:
— «История гласит, что когда-то жил пастух, который был со своими овцами, и настало время обеда. Он сел в пещере с куском хлеба и куском сыра, когда мимо прошла пастушка, естественно, очень красивая. Молодой пастух забыл про свой обед и приударил за юной пастушкой; и вот недели две-три спустя, когда он снова посетил пещеру, он увидел, что его сыр весь позеленел, и его хлеб весь позеленел. Но, к счастью для нас, он попробовал свой сыр, и он ему очень понравился. С тех пор пастухи много веков хранили тайну пещеры. Неизвестно, правдива ли эта история, но рокфорцы именно ее рассказывают для развлечения друг друга».
Они прошли по нескольким расселинам, сырым и поблескивающим мхом, неестественно зеленой яркости, и им через окошко показали длинный конвейер с безутешными упаковщиками. Гид объявила, что посещение закончено, и сурово указала на табличку, запрещающую чаевые. У киоска они пренебрегли сыром и устояли перед набором из двенадцати цветных слайдов, иллюстрирующих этапы сотворения сыра от сбора плесени до упаковки. Вместо всего этого Грэм купил рокфорский нож с широким лезвием, внезапно завершавшимся острием, и с рукояткой на удивление тонкой и деловой. Всегда может пригодиться, решил он.
Полдня они ехали на запад и оказались в Альби, где обнаружили собор, какого ни ему, ни ей еще не доводилось видеть: он поднимался оранжево-бурыми кирпичами, приземистый и все же устремленный ввысь, храм и одновременно крепость, прекрасный вопреки тому, что в значительной части был безобразным или просто странным. Церковь воинствующая, а также Церковь обороняющаяся и вдобавок Церковь символическая: построенная как кирпичное предупреждение еще сохранявшимся отголоскам катарской ереси, а также всем, кого она соблазнит потом. Пока они смотрели вверх на выпученные почернелые башни западной стороны, на узкие амбразуры и вздыбившиеся там и сям химеры, Грэм размышлял, что в определенном смысле это был косвенный интеллектуальный отклик на кувыркающихся еретиков Монтайу; собор говорил блудникам на навозных кучах, что там, где сила, там и истина.
Была ли причина в ее месячных или Грэм последние дни был слегка на взводе? Даже его бодрость отдавала легкой фальшью. Энн не могла определить. Может быть, это не имело значения, может быть, причина была в завершении отпуска. В Альби они купили арманьяк и овощи в стеклянных банках. Грэм нашел эспадрильи и плетеные соломенные шляпы — и то, и другое он высматривал с самого начала поездки. Им пришлось воспользоваться запасными деньгами, решил он, иначе ореховая шкатулка Энн уже не смогла бы закрыться.
Проезжая через окраину Тулузы на пути к аэродрому, они поравнялись с кинотеатром, и Энн засмеялась.
— В чем дело? — спросил он.
— Тут идет «Fermeture annuelle»,[9] — ответила она. — И так, куда ни поглядишь. Словно ехать на поезде по Италии и обнаружить, что все городки за окном называются Uscita.[10] Это Годар или Трюффо?
Грэм улыбнулся и издал одобрительный горловой звук; но не уловила ли она уголком глаза инстинктивное содрогание?
В Гатуике они сразу нашли такси. Шел дождь, к словно бы всегда, когда возвращаешься в Англию. Грэм смотрел в рябое окошко. Почему здесь в зелени словно бы так много бурости? И каким образом все предметы умудряются одновременно быть и мокрыми, и пыльными? Примерно через милю они проехали мимо гаража. Четырехзвездный, трехзвездный… автомойка. Грэм понял, что вернулся. Fermeture annuelle кинотеатра у него голове закончился.
8
ЖЕНОВСКИЕ ГРАНИТЫ
Грэма мучило то, что он ни разу не сводил Элис в зоопарк, но что было, то было. Нет, он не ненавидел животных, напротив, его восхищала их неправдоподобность, предположительно научно-фантастический путь развития столь многих из них. Кто сыграл с вами такую шутку, тянуло его спросить их. Ну кому, кому взбрело в голову, чтобы ты выглядел как выглядишь, шептал он жирафу. Конечно, я знаю про потребность в длинных шеях, чтобы дотягиваться до самых верхних листьев, но разве не разумнее было бы сделать деревья пониже? Или, раз уж на то пошло, приспособиться находить корм поближе к земле — жуков, или скорпионов, или еще каких-нибудь съедобных тварей?