В индустриальных зонах, площадь которых, несомненно, сильно возрастет в течение ближайших десятилетий (например, в Западной Европе и в некоторых районах СССР и Северной Америки), проблема охраны природы сводится главным образом к сохранению определенного количества участков, где уцелели еще фрагменты первоначальных местообитаний и сохранились реликтовые популяции животных и растений. Речь идет и о защите зеленых массивов, необходимых для обеспечения здоровья обитателей больших городов45. Зоны, организованные таким образом, имеют лишь довольно отдаленное сходство с первоначальными местообитаниями, но они могут служить неплохим убежищем для растений и животных, которые без них исчезли бы окончательно. По этому поводу стоит упомянуть о прекрасной инициативе некоторых крупных столичных центров, таких, например, как Москва, где городские власти заботятся о сохранении вокруг окраин города огромного кольца лесов — прекрасных мест отдыха для любителей воскресных прогулок и приюта для многих животных, не исключая и крупных млекопитающих.
Только сохранение участков с лесной или водной средой, необходимых для здоровья горожан, создаст возможность «симбиоза» фауны и флоры с человеком. Разумеется, в зонах, глубоко преобразованных в сельскохозйственных целях, зонах, которые обеспечивают продовольствием большую часть человечества, нельзя надеяться сохранить что-либо, кроме небольших участков с нетронутой природой. Необходимость получения высоких урожаев заставляет применять в них целый комплекс совершенно искусственных методов обработки земли, куда входит также применение химических удобрений и пестицидов. И все же человек должен остерегаться слишком полного, тотального преобразования природы, так как в конечном счете оно плохо отзывается на производительности сельского хозяйства и на сохранности основного земельного фонда. Так, монокультура должна была по прошествии какого-то отрезка времени уступить место поликультуре, поддерживающей правильное равновесие между полями, лесами и пастбищами,— равновесие, более близкое к естественному, тому, что существует на большей части земного шара и соответствует особенностям каждого, даже самого небольшого его участка. Такое равновесие дает человеку ощущение полной гармонии с окружающим его ландшафтом (Nicholson, 1952).
Совершенно иные условия существуют в местах, еще относительно мало преобразованных. Здесь остаются огромные пространства, которые, по крайней мере при существующих условиях, невозможно превратить в пахотные земли или в пастбища, не производя огромных затрат, недоступных для большинства молодых государств. Кроме того, нельзя забывать о том, что большая часть этих земель находится в тропическом поясе, где опыт, накопленный в зонах с умеренным климатом, неприложим. Несмотря на Достижения науки почвоведения, было бы еще преждевременно приступать к глубокому преобразованию некоторых краевых (маргинальных) земель, признанных минимально рентабельными. Тем не менее разумное пользование ими, возможно, и позволяет получить от них немедленную выгоду и в то же время сохранить нетронутым основной капитал.
Мы должны освободиться от таких давно устаревших понятий, согласно которым единственный путь к извлечению дохода из Земли состоит в полном преобразовании местообитаний и замене диких видов несколькими культурными растениями и домашними животными, открытыми человеком еще в эпоху неолита и, по мнению биологов, относительно мало изменившихся. Иногда такой путь возможен и даже желателен с позиции получения продуктов, выгодных для человека, но он не является единственным, так как существует не одно, а множество решений этого вопроса в зависимости от тех или иных обстоятельств.
Теперь, с опозданием на триста лет, мы вернулись к концепции разумного использования земель, из которой следует, что каждый район необходимо изучать в целом, учитывая пригодность для того или иного назначения каждого из его участков, образующих в совокупности сложную мозаику. Решение задачи использования земель должно строиться с учетом всех обстоятельств, в большинстве случаев связанных с климатом, характером почвы, геоморфологией и биологическими императивами. Человек должен уметь вскрывать их суть, и только комитет «мудрейших», составленный из специалистов самых различных профилей, от экономиста и социолога до биолога, может решать вопросы использования земель. Необходимо изучить при этом все факторы, чтобы не нарушить разнообразия природной среды — основы экосистем нашей планеты. Это позволит предотвратить в будущем многие серьезные ошибки, без счета совершавшиеся в прошлом. Это позволит предотвратить сооружение плотин для гидростанций в тех местах, где они вскоре теряют производительность из-за эрозии и изменения режима вод. Это позволит предотвратить урбанизацию и индустриализацию районов, предназначенных природой для сельского хозяйства, где под домами и заводами прячутся земли, богатейшие по урожайности. Это позволит предотвратить затраты колоссальных капиталов на освоение земель с минимальной урожайностью, непригодных для обработки,— таких, как земли болот и тропических саванн с их неблагоприятным климатом и легко разрушающимися почвами. Это позволит предотвратить отравление планеты промышленными отходами и химическими веществами, применяемыми в огромных количествах. И наконец, это позволит предотвратить и массовое истребление живых организмов, от мельчайших до самых крупных, и разрушение растительных комплексов, то есть позволит предотвратить все то, что нанесет огромный ущерб человеку на долгие времена.