Спеша отступить, Уильям поскользнулся на лестнице, и его подбородок больно ударился о верхнюю перекладину, заставив его прикусить язык в процессе. Он спустился по лестнице и выбрался на середину двора, где его ждал, тявкая, Дэвон.
- Правильно, Дэвон. Скажи ей ты, мальчик.
Уильям вытер подбородок, и его рука стала мокрой от крови. Взглянув на крышу, он больше не смог увидеть белку.
Хорошо. Может быть, теперь мелкая пизда исчезнет.
- Что случилось с твоим лицом? - Кристи убрала его руки, когда он попытался помешать ей провести пальцем по повязке на его подбородке.
- Я поскользнулся на лестнице и ударился подбородком. Ничего страшного.
- Во имя всего cвятого, почему ты оказался на лестнице?
- Я стрелял в ту белку. Мелкая засранка не захотелa есть яд, поэтому я застрелил еe из дробовика Макса.
Уильям попытался ухмыльнуться, но у него защипало в подбородке.
- Может быть, нам стоит отвести тебя к врачу, - Кристи бросила на него обеспокоенный взгляд.
- Я же говорил тебе, что со мной все в порядке.
Он ненавидел этот обеспокоенный взгляд больше всего на свете. Даже когда она твердила ему что-то, к чему он привык за десятилетия брака, у нее всегда было это наполовину обеспокоенное выражение лица. Иногда она вела себя так, словно он сумасшедший или ребенок, которому нужно напоминать о самых элементарных вещах. Уильям похоронил свою собственную мать пять лет назад и не нуждался в замене.
- Ты принял таблетку?
- Черт возьми, Кристи! Я не в депрессии. Со мной все в порядке. Я поранился, пытаясь избавиться от белки. Вот и все. Та самая чертова белка, ради которой ты заставляла меня "ехать верхом", чтобы убить.
Уильям был удивлен ядовитостью своего ответа. Он не знал, что был зол, пока не начал кричать.
Кристи уставилась на него, смаргивая слезы. Не в силах сейчас иметь дело со своей женой, он повернулся и вышел из комнаты, услышав первые ее всхлипывания, когда уходил.
На следующее утро Уильям проснулся от лая Дэвонa снаружи и звонка телефона на тумбочке. Он повернулся и обнаружил, что половина кровати Кристи пуста.
Должно быть, все еще не оправилaсь от вчерашнего вечера. Перекинув ноги через край кровати, он сел и потянулся к телефону на тумбочке.
- Алло?
- О, слава Богу, папа! Тебе потребовалось так много времени, чтобы ответить, что я уже собирался повесить трубку и вызвать полицию.
- О чем ты говоришь, Макс?
- Я звонил тебе три раза сегодня утром, пап.
- Звонил? Наверное, я просто крепко спал. Что за чрезвычайная ситуация? Я имею в виду, не то чтобы я не рад тебя слышать, сынок, но что происходит?
Уильям не разговаривал со своим сыном почти месяц, но он знал, что его старший сын занят работой и семьей. Тем не менее, он скучал по своим детям и внукам и был разочарован, услышав от Кристи, что они не смогут собраться вместе летом.
- Нам нужно поговорить. Возможно, ты захочешь присесть.
Пульс Уильяма участился, когда прилив адреналина подстегнул его сердце, хотя он говорил ровным голосом.
- Я сижу. В чем дело?
- Я ненавижу быть тем, кто это делает, но если я этого не сделаю, не думаю, что кто-то другой когда-нибудь сделает. Я никогда не соглашался с тем, как мама решила справиться с этим, но я устал от того, что она звонит мне по ночам в слезах. Тебе нужно, чтобы я сказал...
- Вау. Притормози, Макс, - Уильям почувствовал, как в правом виске появилась пульсация, и не смог уследить, к чему клонит разговор его сын. - О чем ты говоришь, и что это за история с твоей мамой?
- Она ужасно беспокоится о тебе, папа, - Макс сделал паузу. - Мы все беспокоимся. Ты странно себя ведешь и не принимаешь лекарства, как говорит доктор...
- А теперь подожди чертову секунду. Я не знаю, что тебе говорила твоя мама, но я в порядке. Мне не нужны никакие таблетки. У меня нет депрессии.
Уильям почувствовал, что начинает злиться. Кристи не имела права звонить и выводить детей из себя по пустякам.
- Эти таблетки не от депрессии, папа. Они от слабоумия.
Солнце все еще ярко светило ему в глаза, а Дэвон все еще надрывался снаружи, но Уильям ничего этого не замечал. Его разум замер, пытаясь осознать слова Макса.
- Что?
- Ты слышал меня, папа. Ты сходишь с ума. И мама не знает, сколько еще она сможет справляться с этим сама.
- Я не знаю, о чем, черт возьми, ты говоришь, - Уильям сделал паузу и потер висок, проигрывая битву со своим самообладанием. - Но с моим разумом все в порядке.