До третьего выстрела

-- Тут Ксюша права. Трудности имеются. Но, я бы сказал... -- Мухин подыскивает слово, -- рядового порядка.

-- А как учится? -- осведомляется Знаменский от стеллажей, где пестрит корешками обширная библиотека.

-- Способный парень. Все на свете знает, даже на удивление! -самодовольно говорит Мухин. -- Да что же мы разговариваем всухомятку? Соорудить бы чего-нибудь.

-- Извините, мы на работе.

-- Так хоть чайку, а? Пока Мишу дожидаетесь.

-- Как, Антонина Васильевна? -- советуется Знаменский.

У той еще во рту сладость от гвоздаревского торта, но она покорно разводит руками. Мухина обрадованно убегает хлопо-тать. Дед солидно откашливается:

-- В мое время -- не в обиду вам, конечно, -- приходит, бывало, околоточный либо квартальный, так ему непременно на подносе -- стопка и ассигнация. Он и не мыслил, чтобы отказываться. А озорства, между прочим, меньше было!..

Громко хлопает входная дверь, и появляется Миша. При виде гостей настороженно останавливается.

-- Добрый вечер.

Мухин делает свирепое лицо.

-- Милиция в доме. Ясно? Думаешь, все шито-крыто? Выплы-ли твои штучки, придется ответ держать!

Миша зыркает на деда, тот подмигивает, давая понять, что розыгрыш.

-- Минутку, сейчас соберу вещи и сухари.

Знаменский тотчас улавливает привычный Мише тон.

-- Если кроме сухарей я разрешу взять три книжки, какие возьмешь?

-- "Сумму технологии" Лема, "Алису в стране чудес"... и отрыв-ной календарь для женщин, -- полупоклон в сторону Нины.

-- Любимое изречение?

-- Жизнь дается человеку один раз, и прожить ее надо так, чтобы не было мучительно больно. Конец цитаты.

-- Хм... И каковы отношения с преподавателем литературы!

-- Пакт о ненападении.

-- Какое качество ты ценишь больше всего?

-- Не быть как все.

-- Книги в основном твои?

-- У меня большая информационная емкость.

-- Проверим. Кто такой Джо Луис?

-- Довоенный чемпион мира по боксу.

-- Когда пала Бастилия?

-- В 1789 году.

-- Чему равен аршин?

-- Семьдесят один сантиметр.

-- В какую сторону выбрасывается гильза у пистолета?

-- Вправо.

-- Кроме "Вальтера" тридцать восьмого года. У того -- влево. Это чтобы ты мог блеснуть при случае эрудицией.

Насчет "Вальтера" -- для отвода глаз, чтобы диалог не закончился на вопросе, к которому Знаменский вел.

* * *

В ранних сумерках Сенька, оглядываясь, пробирается в один из пустых сараев. Осиротелый насест и помет под ногами свидетель-ствует, что тут еще недавно держали кур.

Из сарая должен быть лаз в подпол. Стараясь не шуметь, Сенька разгребает хлам в поисках люка...

В подпол ведет полусгнившая лесенка. Сенька достает из кар-мана "ТТ", бережно заворачивает в старую майку. Дома держать это сокровище уже опасно -- визит следователя Сеньку насторо-жил...

Наутро ребята, как всегда, сходятся во дворе, и Леша объявля-ет:

-- Дети, вы обхохочетесь! У нас вчера была милиция!

-- Ладно заливать! -- Миша делает вид, что не верит.

-- Да честное слово! Натка?

-- Подтверждаю. Хорошенькая девица и при ней майор.

Подает голос Сенька:

-- А зачем они к вам?

-- Для оздоровления нашей психики. Поскольку мы вроде творога -скоропортящийся продукт.

-- Хранить в сухом, прохладном месте, -- по привычке подхва-тывает Миша.

-- Родители при виде них в обморок попадали, -- с усмешкой говорит Наташа. -- Решили, что Лешка кого-нибудь зашиб до смерти.

-- Потом мать тяпнула валидолу и принялась врать, какие мы хорошие. Комедь!

Мише надоело притворяться:

-- А теперь вы обхохочетесь, братцы Терентьевы, у нас с Сенькой тоже была милиция. И через дом в двух подъездах. Так что не один Ледокол удостоен.

Компания веселится, лишь Сеньке тревожно:

-- Ребята, вам ничего не показалось?... Что они насчет пистоле-та?..

Ребята переглядываются: а вдруг и впрямь?

-- Это, Сеня, надо тебя спросить: могут они подозревать или нет. -- На сей раз Наташа выразила общее мнений, и от Сеньки ждут серьезного ответа. Но он еще не решается на откровенность.

-- Я думаю, нет, потому что... в общем, пока не могут.

* * *

Вечер. По улице идет Виктор, замечает парней, участвовавших в драке с Лешей.

-- Эй! Так и ходите с битой рожей? А еще хвастали: возьмем ножик, возьмем вилку. Передайте Топору, что вы слабаки.

Он направляется дальше и подходит к нашей компании.

-- Привет подрастающему поколению! Об чем толкуете?

-- Обсуждаем цвет прошлогоднего снега.

-- Хватит, Натка, -- останавливает Леша. -- Милиция вокруг нас засуетилась, Виктор.

-- На чем застукали? -- с показным равнодушием спрашивает Виктор.

-- Да ни на чем. Организуют родительский актив. Наши вчера записались. Интересно, какой кружок способен вести мой папоч-ка?

-- А он кто?

-- Специалист по кожезаменителям, -- пожимает плечами Леша.

-- Классный кружок, -- осеняет Мишу. -- "Кожезаменители в быту молодежи". Будешь поставлять наглядные пособия.

-- Точно. Кому чего на роже заменить, -- похохатывает Виктор. -- Ну-ка, расскажите про милицию.

* * *

Знаменский и Нина возвращаются между тем в отделение.

-- Пал Палыч, завтра снова с визитами?

-- А что, Нина-Тоня, мне нравится ходить с вами в гости.

-- Мне тоже, -- вскидывает глаза Нина. -- Но ведь надо спе-шить. Вчера мы посетили восемь семей, сегодня -- девять и столько раз пили чай...

-- А толку чуть, да?

-- Наоборот, мне кажется, что мы уже видели их. Или его.

-- Вполне вероятно.

-- Топорков, да? Из него прямо лезут эти словечки, повадки! Вы тоже о нем думаете, да? Нет? Но кого-нибудь вы подозревае-те? -- Нина засматривает Знаменскому в лицо.

-- Дайте вашу книжечку. Вот, с первых страничек: Гвоздарев, Мухин, Терентьевы. Терентьевы... Вы бы хотели таких родителей?

-- Нет...

-- Правильно, они на редкость нудные. Две скрипучие деревян-ные пилы.

-- Ой, Пал Палыч, -- улыбается Нина.

-- Да чем я виноват, если они такие? А из сына с дочерью жизнь ключом. Вспомните этого Леху-Ледокола. Разве не может он баловаться пистолетом?

-- Может... Хоть бы не он!

-- А Сэм -- Мухин?

-- Где дед-старовер и "отец -- не мать"? Мне кажется, он больше на словах боек.

-- Но стремление не быть как все... Может, и он. Тем более, что дома опять-таки...

-- Да, общего языка нет. В этой компании, пожалуй, только Гвоздарев с матерью считается, верно?

-- Верно. Сенька, по прозванию Гвоздик. Трудно ему, да еще при тех сплетнях, что ходят.

-- Пал Палыч, она не такая! Злословят потому, что красивая.

-- Разве я говорю, что "такая", Нина-Тоня! Я говоря, что Сеньке трудно. Комплекс неполноценности. Позарез надо чем-то компенсировать. Мальчишка заводной.

-- Гвоздик сильно нервничал при нас, да?.. Ой, Пал Палыч, но ведь не он же! Его слишком жалко. Нет, и остальных жалко.

* * *

Бондарь мрачнее тучи.

-- Стараюсь, маэстро! В три узла готов!.. -- клянется Виктор.

-- Старайся, Витек. Старайся, пока я добрый, -- зловеще-ласково внушает Бондарь. -- Если милиция до пистолета доберет-ся, я тогда в тридцать три завяжу. По крайней мере не продашь, когда заметут.

Виктор опасливо ежится.

-- Нет, ну... На чем же заметут... Вроде бы не на чем.

-- А ты не зарекайся, такой страховки небось нету. Транзитни-ки мы, ясно? Уже засиделись. Не к добру... Короче, даю тебе три дня сроку. На Таганке у метро есть блинная, знаешь? С завтрева в восемнадцать часов жду там. Только не ори: "Привет, маэстро!" Пятница -- крайний срок!