* * *
Угрозы маэстро -- не пустой звук. Виктор понимает. Надо спешить...
-- Топору и топоришкам! -- провозглашает он, застав парней за вялым разговором.
Те отвечают вразброд и неуверенно: крутится тут новый тип, а что за тип -- неведомо.
-- Отойдем на пару слов, -- говорит Виктор Топоркову.
Отходят в сторону.
-- Считаю, пора для знакомства, -- Виктор щелкает себя по шее. -- И вообще, для осмысления жизни.
Топорков польщен:
-- Если ставят -- не отказываюсь. -- И машет приятелям: -- Я пошел!
Они уходят, сворачивают за угол, продолжая разговор.
-- А касательно Лехи у меня политика -- сестричку клею, куколку.
-- Да она еще... Что она понимает?
-- Объясню -- поймет!
Виктор покровительственно хихикает.
* * *
Томин валится на диван в кабинете Знаменского. Подождав немного, Пал Палыч присаживается рядом.
-- Саша, ну что?
-- А что? Тихо, покойно, мягкий диван... Только не давай мне спать, не добудешься.
-- Ты пропадал пять дней -- что принес?
-- Пока шел, что-то, помнится, было... -- Томин лукаво приот-крывает один глаз. -- Ах да, ты интересовался неким Бондарем. Нашел я его берлогу. -- Там сейчас поджидают.
-- Гора с плеч! Да расскажи же.
-- Слишком длинная история. Она описана в рапорте. А рапорт лежит в папке. Папка в сейфе, сейф в кабинете у начальника... К чему это я?.. А-а, да: в ближайшие часы доставят Бондаря, подготовь достойную встречу...
Встреча подготовлена. Бондарь сидит между двух мужчин, однотипных с ним по комплекции, возрасту, цвету волос. Рядом на столике лежат три кепки.
-- Начинаем опознание, -- объявляет Знаменский.
Томин выходит в коридор. Бондарь быстро меняется местами с соседом. Заметя, что двое других без галстука, стаскивает свой. Томин вводит продавщицу.
-- Посмотрите внимательно, -- говорит ей Знаменский, -- есть ли среди опознаваемых мужчина, которого вы прежде видели.
-- Сейчас, -- толстуха попеременно вглядывается в мужчин. -Сейчас-сейчас.... Вот ведь... Как-то все кажется по-другому.
-- Наденьте, пожалуйста, кепки, -- обращается Знаменский к опознаваемым. Те надевают, кто как привык.
-- Кепка у него была на лоб, и воротник поднят, -- в сомнении бормочет женщина.
-- Надвиньте кепки пониже, -- распоряжается Знаменский. -- Поднимите воротники. Так?
-- Так... -- растерянно подтверждает продавщица. -- Теперь все получились похожи, ну что ты будешь делать!
-- Прошу опознаваемых встать. Повернитесь в профиль. Прой-дите по очереди туда-сюда. Ну? -- спрашивает он женщину снова.
Женщина медлит, всматривается в Бондаря. Но он сейчас двигается и голову держит иначе, чем обычно.
-- Вот словно бы и похож и не похож. А точно, что один из них?
-- Это должны сказать вы.
-- Если бы сразу -- я бы непременно узнала! Тогда как живой стоял!...
-- Будьте добры, каждый произнесите фразу: "Давай деньги! Пристрелю!" -- с последней надеждой предлагает Знаменский.
Бондарь выговаривает слова мягко, улыбчиво, а двое других, как на грех, в соответствии со смыслом фразы.
-- Этот, наверно! -- говорит продавщица о мужчине, "сыграв-шем" более выразительно. Нет? Не угадала?.. И что ж теперь делать?
-- Расписаться в протоколе, -- указывает он место на листе.
-- До чего обидно вышло! Уж извините меня! -- Она прижима-ет к груди пухлые руки, так с прижатыми руками и уходит.
-- Вы останьтесь, -- говорит Знаменский Бондарю, -- осталь-ные свободны.
Сорвалось!.. Дальнейший разговор ведется с обеих сторон без азарта. Просто определенные вопросы должны быть заданы для формы. А довольный Бондарь разрешает себе слегка покуражить-ся.
-- Стоило утруждать себя и меня. Вызвали бы и спросили напрямую: "Бондарь, брал магазин или не брал?" Я бы ответил. Бондарь от своего никогда не отказывается. Если, конечно, пой-мают.
-- На что вы живете? Почему не работаете? -- кидает Томин.
-- Придется, наверно, трудиться. Воровать, товарищи, тяжело, -отложение солей, сердце пошаливает. -- Он вольготно разва-лился на стуле.
-- Где ваш пистолет?
-- У вас, где же еще.
Пауза. Знаменский и Томин сохраняют невозмутимость, и все же Бондарь понимает, что "ТТ" пока к ним не попал. Он ухмыля-ется с облегчением.
-- Этот "мой пистолет" существует только в протоколах мили-ции. Из вас кто-нибудь видел его в глаза? Не видел. Записали давным-давно в дело с пустых слов, так он за мной и тянется. Чуть где преступление с оружием -тащат Бондаря.
-- Сегодня мы вас отпускаем, -- говорит Знаменский. -- Но, думаю, понадобитесь. Где тогда найти?
-- Не-ет, так не годится! Если есть основания, то либо арестуй-те, либо подписочку о невыезде, чин чинарем. А просто так -- это, извините, где хочу, там и обитаю. Могу идти? -- И приподняв кепку, скрывается за дверью.
-- И ушел себе, веселый и довольный. А нам остался сейф, а в сейфе папка, а в папке увлекательная повесть о пяти днях инспек-тора Томина. Вот тут и работай!
-- Саша, Бондарь ведь опасался, что "ТТ" у нас. Значит, судьба его и Бондарю неизвестна?
-- Если бы выяснить, при каких обстоятельствах мальчишки получили к нему доступ! Тогда обратным ходом можно бы снова выйти на Бондаря.
Знаменский подпирается кулаком в раздумье. Потом, решив-шись, набирает номер.
-- Зорину, пожалуйста. -- И, ожидая, пока Нина возьмет труб-ку, говорит Томину. -- Иного пути не вижу. Заставим ребят пос-мотреть этому пистолету в глаза. Пусть поймут, что он такое.
* * *
Ранний вечер. Клуб ЖЭКа. В закулисной комнатке -- Знамен-ский, Кибрит и Нина. Все в форме. Из зала доносится ребячий галдеж.
-- Ой, Пал Палыч, как я волнуюсь!
-- Ничего, Нина-Тоня, рискнем.
-- Вот и закончится наша с вами работа...
-- Да, хватит чай распивать, -- рассеянно отзывается Знаменс-кий. -Взгляну на них пока из-за кулис.
Он выходит, девушка грустно смотрит вслед.
-- Нина! -- окликает Кибрит. -- Учтите, Пал Палыч чрезвы-чайно наблюдателен.
-- Я знаю, -- смущается Нина.
-- Чрезвычайно! -- со скрытой иронией повторяет Кибрит. Кроме тех случаев, когда дело касается неравнодушных к нему девушек.
-- Почему вы это говорите?
-- Потому что... вы напрасно скрываете свои чувства.
Не знаю, ты ли нужна Павлу, думает Кибрит. Но кто-то нужен наконец. Нужна семья -- не мимолетные связи... Я могла бы поделиться с тобой опытом собственных ошибок. С Павлом надо действовать быстро и решительно. Не выжидать. Не отклады-вать. Не давать привыкнуть к себе. Ты ему нравишься, ты мне нравишься, ты влюблена, и я вас сосватаю!
Знаменский возвращается, говорит, что пора начинать.
Они проходят на сцену. В зале кучками сидят подростки. Нес-колько девочек. В сборе компании Ледокола и Топоркова. Ребята держатся развязно, преувеличенно громко хохочут при малей-шем намеке на шутку.
Знаменского, Кибрит и Нину встречают шумом, ироническими аплодисментами.
-- Здравствуйте, ребята, -- начинает Пал Палыч стоя. -- Если будете так галдеть, никто ничего не услышит. -- Он дожидается относительной тишины. -Зорину, вашего инспектора, представ-лять, видимо, нет нужды. Это -- Зинаида Яновна Кибрит, экс-перт-криминалист, начальник отдела нашего НТО. Со мной уже многие встречались, вижу знакомые лица.
-- И как мы -- смотримся? -- спрашивают из зала.
-- Смотритесь, смотритесь, давайте только потише. Судя по настроению, публика ждет, что дядя милиционер побеседует о правилах в общественных местах. Но разговор предстоит более серьезный. Собираюсь рассказать вам одну уголовную историю.
Волна оживления: "Это подходяще!", "Обожаем!"
-- Да, уголовную историю, которая прямо касается кое-кого из вас. И чем она завершится, еще неизвестно... Около двух недель назад здесь по соседству был ограблен галантерейный магазин.