— А-а-а, — вдруг зловеще тихо протянул Атаман, — вот кохо я искал-то всю жизню Вот кохо мне надоть-то… — И потащил из ножен саблю. — Вот кому я счас кровя-то пущу… Все повскакали с мест…
Акакий Акакиевич птицей взлетел па свою полку, Бедная Лиза присела в ужасе и закрылась сарафаном… Онегин судорожно заряжал со ствола дуэльный пистолет, а Илья Муромец смеялся и говорил:
— О-о, забегали?! Забегали, черти драповые?! Забегали!
Обломов загородился от казака стулом и кричал ему, надрываясь:
— Да ты спроси историков литературы! Ты спроси!.. Я же хороший был! Я только лодырь беспросветный… Но я же безвредный!
— А вот похлядим, — говорил Казак, — похляди-им, какой ты хороший: хороших моя сабля не секеть.
Конторский сунулся было к Казаку, тот замахнулся на него, и Конторский отскочил.
— Бей, казаче! — гаркнул Илья. — Цеди кровь поганую!
И бог знает, что тут было бы, если бы не Акакий Акакиевич. Посреди всеобщей сумятицы он вдруг вскочил и крикнул:
— Закрыто на учет!
И все замерли… Опомнились. Казак спрятал саблю. Обломов вытер лицо платком, Лиза встала и стыдливо оправила сарафан.
— Азия, — тихо и горько сказал Конторский. — Разве можно тут что-нибудь сделать! Спасибо, Акакий. Мне как-то в голову не пришло — закрыть на учет.
— Илья, у тя вина нету? — спросил Казак Муромца.
— Откуда? — откликнулся тот. — Я же не пью.
— Тяжко на душе, — молвил Казак. — Маяться буду…
— А нечего тут… размахался, понимаешь, — сказал Конторский. — Продолжим. Лиза, ты чего-то хотела сказать…
— Я предлагаю отправить Ивана-дурака к Мудрецу за справкой, — сказала Лиза звонко и убежденно.
— Если он к третьим петухам не принесет справку, пускай… я не знаю… пускай убирается от нас.
— Куда же ему? — спросил Илья грустно.
— Пускай идет в букинистический! — жестко отрезала Лиза.
— О-о, не крутенько ли? — усомнился кто-то.
— Не крутенько, — тоже жестко сказал Конторский. — Нисколько. Только так. Иван…
— Аиньки! — откликнулся Иван. И встал.
— Иди.
Иван посмотрел на Илью.
Илья нагнул голову и промолчал. И Казак тоже промолчал, только мучительно сморщился и поискал глазами на полках и на столе, — все, видно, искал вино.
— Иди, Ванька, — тихо сказал Илья. — Ничего не сделаешь. Надо идти. Вишь, какие они все… ученые. Иди и помни: в огне тебе не гореть, в воде не тонуть… За остальное не ручаюсь.
— Хошь мою саблю? — предложил Казак Ивану.
— Зачем она мне? — откликнулся тот.
— Иван, — заговорил Илья, — иди смело — я буду про тебя думать. Где тебя пристигнет беда… Где тебя задумают погубить, я крикну: «Ванька, смотри! «
— Как ты узнаешь, шо ехо пристихла беда? — спросил Казак.
— Я узнаю. Сердцем учую. А ты мой голос услышишь. Иван вышел на середину библиотеки, поклонился всем поясным поклоном… Подтянул потуже армячишко и пошел к двери.
— Не поминайте лихом, если где пропаду, — сказал с порога.
— Господь с тобой, — молвил Обломов. — Может, не пропадешь.
— Придешь со справкой, Иван, — взволнованно сказала Лиза, — я за тебя замуж выйду.
— На кой ты мне черт нужна, — грубо сказал Иван. — Я лучше царевну какую-нибудь стрену…
— Не надо, Иван, — махнул рукой Илья, — не связывайся. Все они… не лучше этой вот.
— Показал на Лизу. — На кой ляд тебе эта справка?! Чего ты заегозила-то? Куда вот парню… на ночь глядя! А и даст ли он ее справку-то, ваш Мудрец? Тоже небось сидит там…
— Без справки нельзя, дядя Илья, — решительно сказала Лиза. — А тебе, Иван, я припомню, что отказался от меня. Ох, я те припомню!
— Иди, иди, Иван, — сказал Конторский. — Время позднее — тебе успеть надо.
— Прощайте, — сказал Иван. И вышел.
И пошел он куда глаза глядят.
Темно было… Шел он, шел — пришел к лесу. А куда дальше идти, вовсе не знает. Сел на пенек, закручинился.
— Бедная моя головушка, — сказал, — пропадешь ты. Где этот Мудрец? Хоть бы помог кто. Но никто ему не помог.
Посидел-посидел Иван, пошел дальше.
Шел, шел, видит — огонек светится. Подходит ближе — стоит избушка на курьих ножках, а вокруг кирпич навален, шифер, пиломатериалы всякие.
— Есть тут кто-нибудь? — крикнул Иван.
Вышла на крыльцо Баба-Яга… Посмотрела на Ивана спрашивает:
— Кто ты такой? И куда идешь?
— Иван-дурак, иду к Мудрецу за справкой, — ответил Иван. — А где его найти, не знаю.
— Зачем тебе справка-то? — Тоже не знаю… Послали.
— A-a… — молвила Баба-Яга. — Ну заходи, заходи… Отдохни с дороги Есть небось хочешь?
— Да не отказался бы…
— Заходи.
Зашел Иван в избушку.
Избушка как избушка, ничего такого. Большая печка, стол, две кровати…
— Кто с тобой еще живет? — спросил Иван.
— Дочь. Иван, — заговорила Яга, — а ты как дурак-то — совсем, что ли, дурак?
— Как это? — не понял Иван.
— Ну, полный дурак или это тебя сгоряча так окрестили? Бывает, досада возьмет — крикнешь: у, дурак! Я вон на дочь иной раз как заору: у, дура та'кая1 А какая же она дура? Она у меня вон какая умная. Может, и с тобой такая история; привыкли люди; дурак и дурак, а ты вовсе не дурак, а только… бесхитростный. А?
— Не пойму, ты куда клонишь-то?
— Да я же по глазам вижу: никакой ты не дурак, ты просто бесхитростный. Я как только тебя увидала, сразу подумала: «Ох, и талантливый парень! „ У тебя же на лбу написано: «талант“. Ты хоть сам-то догадываешься про свои таланты? Или ты полностью поверил, что ты — дурак?
— Ничего я не поверил! — сердито сказал Иван. — Как это я про себя поверю, что я — дурак?
— А я тебе чего говорю? Вот люди, а!.. Ты строительством когда-нибудь занимался?
— Ну, как?.. С отцом, с братьями теремки рубили… А тебе зачем?
— Понимаешь, хочу коттеджик себе построить… Материалы завезли, а строить некому. Не возьмешься?
— Мне же справку надо добывать…
— Да зачем она тебе? — воскликнула Баба-Яга. — Построишь коттеджик… его увидют — ко мне гости всякие приезжают — увидют — сразу: кто делал? Кто делал — Иван делал… Чуешь? Слава пойдет по всему лесу.
— А как же справка? — опять спросил Иван. — Меня же назад без справки-то не пустют.
— Ну и что?
— Как же? Куда же я?
— Истопником будешь при коттеджике… Когда будешь строить, запланируй себе комнатку в подвале… Тепло, тихо, никакой заботушки. Гости наверху заскучали — куда? — пошли к Ивану: истории разные слушать. А ты им ври побольше… Разные случаи рассказывай. Я об тебе заботиться буду. Я буду тебя звать — Иванушка…
— Карга старая, — сказал Иван. — Ишь ты, какой невод завела! Иванушкой она звать будет. А я на тебя буду горб гнуть? А ху-ху не хо-хо, бабуленька?
— А-а, — зловеще протянула Баба-Яга, — теперь я поняла, с кем имею дело; симулянт, проходимец… тип. Мы таких — знаешь, что делаем? — зажариваем. Ну-ка, кто там?! — И Яга трижды хлопнула в ладоши. — Стража! Взять этого дурака, связать — мы его будем немножко жарить. Стражники, четыре здоровых лба, схватили Ивана, связали и положили на лавку.
— Последний раз спрашиваю, — еще попыталась Баба-Яга, — будешь коттеджик строить?
— Будь ты проклята! — сказал гордо связанный Иван. — Чучело огородное… У тебя в носу волосы растут.