Я делаю то же самое, когда она начинает скулить и царапать дверь клетки. Я смеюсь и снова просовываю пальцы к ней.
— Она идеальна. Тебе так не кажется?
Его глаза находят мои. В них я вижу столько тепла, что у меня перехватывает дыхание.
— Да, она идеальна.
Он наклоняется вперёд, чтобы поцеловать меня, и тянет вверх за собой.
— Как ты хочешь назвать её? — он снова смотрит на карточку с информацией, а затем на меня.
— Лолли? — говорю я, а она лает, заставляя меня смеяться.
— Тогда давай подпишем документы, чтобы мы могли забрать Лолли домой.
Мы идём обратно по коридору к металлическим дверям, а затем прямо к стойке.
— Нашли кого-нибудь подходящего? — спрашивает дама за прилавком, одаривая улыбкой.
На ней яркая больничная туника со щенками, играющими в футбол. На бейдже написано её имя — Мейбл. Её волосы убраны в рыхлый пучок, отчего она ещё больше напоминает типичную южную бабушку.
— Ротвейлер в семнадцатой клетке, — Тревор говорит ей.
— Ох, она такая милая. На прошлые выходные я взяла её к себе домой. Она поладила с моими внучатами! У вас есть дети? — спрашивает она, глядя на нас обоих.
Я только хотела сказать «нет».
— Пока нет, — говорит Тревор, обняв меня за талию.
Большой палец зацепил петлю на моих джинсах. Знаю, я жестокая. Я не хочу детей. Я уже однажды сказала это Тревору, когда он спросил, не хочу ли я детей. Видимо, он как всегда услышал то, что хотел.
— Уверена, у вас будут замечательные детки.
Мои руки вспотели от её комментария. Я люблю детей, но каждый раз, когда я думаю о своих собственных, у меня начинается паника. Я не настолько глупа, чтобы не понять, откуда она. Мой отец умер, когда я была маленькой. Меня оставили. Я не хочу иметь детей, а затем поступить с ними так же. Может, мне удастся преодолеть это когда-нибудь? Не знаю. Но сейчас мысль о детях вызывает у меня тошноту.
Я взяла у неё документы и села в одно из кресел, стараясь восстановить порядок в голове. Когда Тревор подходит, чтобы присесть рядом, он смотрит на меня, а затем наклоняется, чтобы поцеловать. Я отстраняюсь. Может, это и мило, но он должен слышать меня и то, что я говорю, а не то, что он придумал у себя в голове.
— Я же сказала тебе, что не хочу детей. Это не изменится.
— Никогда? Ты никогда не захочешь детей?
В этом момент моё сердце сильно болит. Мысль о том, что у меня никогда не будет ребёнка, заставляет меня скрутиться в комочек и плакать, но противоположная вызывает лишь тошноту.
— Если быть честной с тобой, то я не знаю, — я смотрю на руки, наблюдая за тем, как белеют мои костяшки пальцев оттого, что я сильно сжала ручку. — И мне жаль, если это нарушает нашу сделку. Тогда нам нужно остановиться прямо сейчас, прежде чем во всё это будут вовлечены чувства.
Я смотрю прямо в его глаза. Они с добротой смотрят на меня, но слегка обеспокоенно. Он наклоняется, берет меня за руку, отнимая ручку.
— А разве наши чувства уже не вовлечены? — спрашивает он, поглаживая большим пальцем мою ладонь.
Я знаю, что мои — точно. Я ищу его глаза, замечая те же чувства, что и у меня. Он кивает головой, а затем прижимает свой лоб к моему.
— Мы поговорим об этом. Не сейчас, не завтра, но скоро, и когда мы это сделаем, ты будешь честна со мной. А затем я постараюсь убедить тебя, что если ты не отдашь всю любовь, доброту и силу своему ребёнку, то это будет трагедия.
Ничего себе. Моё дыхание остановилось. В носу возникло неприятное жжение от возникших слёз. Не думала, что Тревор Мейсон может быть таким милым. Он целует меня в лоб, его губы задерживаются там.
— А теперь давай с этим покончим, чтобы отвезти нашу собаку домой.
— Хорошо, — шепчу я, смахивая слёзы.
Мы заканчиваем работу по заполнению документов, которая, кажется, занимает больше времени, чем я ожидала. Можно подумать, что мы устраиваемся на работу в секретную службу с таким списком вопросов.
— Так, хотите, я принесу вам немного корма для собаки? По крайне мере, на сегодня.
Я поднимаю глаза на Тревора, понимая, что ничего не знаю о собаках. Надеюсь, он разбирается в этом лучше, чем я.
— Зоомагазин в городе все ещё открыт. По дроге домой мы заедем туда и купим всё необходимое для неё.
— Видите? Вы будете замечательными родителями, — она улыбается, а мои руки снова вспотели. — Дайте мне время, чтобы внести вас в базу данных, а затем я приведу её.
Она берёт документы и начинает печатать на компьютере. Закончив, она достаёт новый поводок из пакета и идёт в заднюю часть комнаты. Сердце бешено стучит в груди. Я очень взволнована этим событием. Во-первых, когда Тревор сказал, что мы возьмём собаку, я не знала, о чем и думать. А теперь, когда я знаю, что Лолли поедет с нами домой, мои эмоции бьют через край. Когда открывается дверь, Лолли замечает нас и начинает лаять.