— Не думаю, что я когда-либо планировал это. Просто хотел сделать ему больно за то, что его любят, а меня нет. Я знаю, что это незрело. И понимаю, что Райан не имеет никакого отношения к тому, как со мной обращались. Я даже не злюсь на него, никогда не злился. Все дело в нашем отце. Но я думаю, что, запертый в этом одиночестве и зацикленный на своих мыслях, я смог убедить себя, что причинить боль Райану будет хорошей идеей.
— Ты говорил с ним в последнее время?
— Он заходил ко мне на днях. Мы разговариваем почти каждый день, с тех пор, как встретились в «John’s» пару недель назад. Я не хотел вмешиваться в ваши с ним отношения, иначе связался бы с тобой. Но решил, что вам двоим есть о чем поговорить и что исправить. Я достаточно навредил. Особенно зная, как мало времени у него осталось.
Не хочу говорить о сроках Райана и о том, что ему нужно сохранить свое наследство. Я не спрашиваю его об этом, потому что мне кажется, что это неправильно. Несмотря на то, что мы вместе шесть месяцев, большая часть этого времени прошла во лжи, в огромном количестве лжи, и мы оба хотим начать все заново.
— Я не уверена, что комфортно себя чувствую, когда ты заботишься о моей бабушке.
— Таков был наш уговор. Ты посвятила шесть месяцев своей жизни нашей сделке, а я пообещал, что буду заботиться о ней. Все остается в силе. Я не собираюсь уклоняться от этого.
— Ладно, тогда мне все равно нужна работа. Может быть, я смогу работать на тебя где-нибудь. Уверена, у тебя есть вакансии. Может быть, в одном из твоих ресторанов? Так я хотя бы буду чувствовать, что вношу свой вклад.
— Ну, Карина, тебе решать, что делать. Ты всегда можешь вернуться в свой ресторан.
— Это не мой ресторан. Ты не можешь так его называть, я не работаю там уже почти год.
Алекс встает и подходит к своему столу. Он открывает ящик, достает конверт и протягивает его мне.
— Я могу называть его так, потому что он твой. Вот документы. Я переписал его на твое имя несколько месяцев назад.
— Что? Ты же не серьезно!
Я беру у него конверт и открываю его. Внутри — документ на здание и все бумаги, в которых указано, что я владею «John’s Bar and Grille».
— Ты не можешь этого сделать. Это слишком. Ты не можешь заботиться о моей бабушке и делать такие широкие жесты. — Я складываю все бумаги обратно в конверт и протягиваю ему, но он не берет его.
— Он твой. Видишь, все бумаги на месте, все подписано и заверено. Ресторан оформлен на тебя, хочешь ты этого или нет.
— Но разве я не должна что-то подписать? Разве не так все устроено?
— О, Карина, мне нравится твоя наивность. — Он дразнится, но это не кажется грубым, как в нашу первую встречу. — Когда же ты поймешь, что все работает по-другому, когда у тебя много денег?
Он ухмыляется, и я бью его конвертом по плечу.
— Нет, я не согласна. Я не могу быть одной из тех девушек, которые просто берут все подряд. Я думаю, мне и так повезло.
— Справедливо. Тогда, может быть, ты купишь его у меня?
— Куплю у тебя? Ты же знаешь, что у меня нет денег. Это одна из извращенных игр миллиардеров, о которых я слышала?
— Только если ты готова к этому. — Он быстро двигает бровями вверх-вниз, и я смеюсь, прежде чем снова ударить его конвертом. — Я сделаю тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться.
— Разве мы не делали этого раньше? — спрашиваю я.
— Да, но не так. Сколько денег у тебя с собой?
— Ты имеешь в виду прямо сейчас?
Он кивает.
Я лезу в сумочку и достаю кошелек. Внутри лежит пятидолларовая купюра и немного мелочи. Я протягиваю ему купюру, и он берет ее. Отсчитывает сдачу и кладет ее рядом с пятидолларовой купюрой, достает бумажник и протягивает мне четыре хрустящие однодолларовые купюры.
— Вот ваша сдача, мисс Кэмерон. Вы только что купили себе нью-йоркское заведение.
Я беру деньги и засовываю их в свою сумочку, а затем быстро обнимаю его.
— Знаешь, Алекс, я действительно люблю тебя. Но в другом смысле.
Он отстраняется, прикладывает руку к сердцу и делает лицо, как будто ему больно.
— Я никогда не думал, что услышать эти слова может быть так больно, — говорит он. — Ты знаешь, что я тоже люблю тебя. И, если все сложится так, как я ожидаю, для меня будет честью, что ты станешь моей сестрой.
— Оу, — говорю я, снова обнимая его. — Я всегда хотела брата.
— Кто знает, может, я снова начну ходить на свидания.
— Ты всегда можешь продолжить устраивать балы-маскарады Райана.
Он пожимает плечами.
— Я не настолько драматичен. Может, что-нибудь попроще. Посмотрим. Может быть, я заключу один из тех браков по расчету, о которых постоянно слышу.