— Спасибо. Мне надо было крепче завязать его, — сказала она, переводя дыхание и пытаясь убрать с лица выбившиеся пряди волос.
— Вам надо надеть пальто, — посоветовал Чарльз. — Разве вы не взяли его с собой?
— Взяла. Он в чемодане. Но мне не холодно. Я люблю ветер.
Они пересекли палубу и спустились в ресторан. Джоанна открыла сумочку и стала искать расческу и зеркальце.
— Подождите. Я не могу появиться за столом в таком виде, — сказала она.
— Позвольте мне подержать для вас зеркальце, — предложил он и тут же завладел им.
Ей потребовалось всего несколько секунд, чтобы привести в порядок прическу. Джоанна поблагодарила Чарльза и взяла у него зеркальце. И тут заметила, что он как-то странно смотрит на нее.
— В чем дело? — спросила она.
— Я подумал, что сейчас вы совсем не похожи на Жанин Алэн, — ответил он. — Вам очень идет, когда ваши волосы развеваются от порывов ветра, а на щеках играет румянец. — Чарльз смотрел на нее чуть насмешливо.
— Это от морского воздуха, — беспечно сказала она.
В ресторане было мало посетителей: паром заметно качало, и многие пассажиры спустились на нижнюю палубу.
— Каким бизнесом вы занимаетесь? — спросила Джоанна своего спутника, когда стюард принес им суп.
— Производством обуви. Наверное, для вас это звучит очень прозаично.
— Напротив. Я люблю хорошую обувь, — ответила она. — А какую вы делаете? Нарядную или повседневную?
— В основном, нарядную, но кроме того и детскую, и некоторые виды специальной, например, балетные туфельки. Если вам это интересно, я могу как-нибудь показать вам фабрику.
— Очень интересно, — искренне обрадовалась Джоанна. — У меня никогда не было английских туфель, я всегда носила бельгийские.
— Я так и думал. В Бельгии делают первоклассную обувь, и она у них значительно дешевле, — заметил Чарльз.
— Вы сами захотели заниматься этим делом, или вам пришлось возглавить его волею обстоятельств? — поинтересовалась Джоанна.
— К счастью, я сам этого хотел. А вот Нилу это занятие не по душе: он работает в студии моделирования, но воображает себя серьезным художником и не хочет заниматься производством.
— А приходится?
— Его никто не принуждает, но он еще не готов сделать себе имя в искусстве, — сухо заметил Чарльз. — Мать избаловала его, и теперь он считает, что семья должна его содержать, пока он будет создавать свои шедевры. Впрочем, я думаю, он сам расскажет вам о своих проблемах. У него слабость к красивым женщинам.
— А у вас, конечно, иммунитет? — насмешливо спросила Джоанна.
Чарльз, язвительно усмехнувшись, прямо взглянул на нее.
— Мой жизненный опыт помогает мне в этом, — ответил он.
Джоанна подождала, пока стюард поставит перед ними второе, потом спросила:
— Он был у вас достаточно богатый?
— Достаточно, чтобы узнать все уловки, к которым прибегает прекрасный пол, лишь бы добиться своего, — небрежно произнес он.
— В самом деле? А я считала, что вы были слишком заняты делами, чтобы расточать время на женщин.
— Иногда я позволяю себе и развлечения, — спокойно ответил Чарльз. — Вы скоро поймете, что англичане не так серьезно воспринимают женщин, как французы.
— Я слышала об этом. Вы, наверное, больше интересуетесь лошадьми или футболом. Наверное потому моя мать и убежала с художником.
К тому времени, когда они закончили обед, начался дождь, и ей пришлось пойти с Чарльзом в салон.
— Хотите выпить? — спросил он. — Джин или что-нибудь еще?
— Я бы предпочла томатный сок, если он у них есть.
— Ну, что вы! Не стоит ограничивать себя до такой уж степени, — сказал он с усмешкой. — Джин с апельсиновым соком вполне подходящий напиток для вашего возраста.
— Возможно, но я не люблю спиртного. Оно портит цвет лица, а я не могу рисковать ни одним из своих достоинств, — твердо заявила она.
Когда они прибыли в Дувр, дождь усилился. Чарльз предложил переночевать в одной из местных гостиниц. Ожидая, пока он зарегистрируется у портье, Джоанна почувствовала себя усталой, замерзшей и чужой в этой стране.
— Нельзя ли мне поесть у себя в номере? Я бы хотела пораньше лечь спать, — сказала она, когда швейцар понес их вещи к лифту.
— Конечно. Поступайте, как вам удобнее. Завтра нам не придется рано вставать. Завтрак в половине девятого вас устроит?
Джоанна кивнула. Ей вдруг захотелось броситься назад, к причалу, сесть на паром и вернуться в Кале. Но теперь было уже слишком поздно менять решение.