Она была права. Я осознала, что ненавижу сестру.
Последовало краткое молчание. Голос Трины стал непривычно ласковым. Это и вправду беспокоило. Это означало, что она в курсе: у меня худшая работа на свете.
– Послушай, – сказала она. – Всего шесть месяцев. Продержишься шесть месяцев, получишь плюсик в резюме и сможешь найти работу по душе. И к тому же… если подумать, разве это не лучше, чем работать по ночам на птицефабрике?
– Ночи на птицефабрике – просто праздник по сравнению с…
– Мне пора, Лу. До встречи.
– Как насчет прогуляться? Можно взять машину.
Натан ушел почти полчаса назад. Я мыла чашки из-под чая целую вечность, и мне казалось, что, если я проведу еще один час в этом мертвом доме, у меня взорвется голова.
– Куда прогуляться? – Он повернулся ко мне.
– Ну, не знаю. Давайте просто прокатимся за город.
Иногда, как в данном случае, я делала вид, будто я Трина. Она очень спокойный и компетентный человек, и поэтому ей никто не перечит. Мне казалось, я говорю профессионально и оптимистично.
– За город, – как бы размышляя, повторил он. – И что мы увидим? Несколько деревьев? Кусочек неба?
– Не знаю. А что вы обычно делаете?
– Я ничего не делаю, мисс Кларк. Я больше не могу ничего делать. Я просто существую.
– Ну, – начала я, – мне сказали, что у вас есть машина, адаптированная для инвалидной коляски.
– И вы боитесь, что она сломается, если не ездить на ней каждый день?
– Нет, но я…
– Вы хотите сказать, что мне не стоит все время сидеть дома?
– Я только подумала…
– Вы подумали, что мне не повредит прокатиться? Подышать свежим воздухом?
– Я только пытаюсь…
– Мисс Кларк, моя жизнь не слишком улучшится от автомобильной прогулки по стортфолдским проселкам. – Уилл отвернулся.
Он вжал голову в плечи, и я задумалась, удобно ли ему. Но момент был неподходящий, чтобы спрашивать. Мы сидели в молчании.
– Принести вам компьютер?
– Что, подумали о группах поддержки для квадриплегиков? «Паралитики, но не нытики»? «Жизнь на колесах»?
– Ладно… хорошо… – Я глубоко вдохнула, стараясь говорить уверенно. – Учитывая, что нам предстоит проводить много времени вместе, быть может, нам стоит получше узнать друг друга…
Выражение его лица заставило меня запнуться. Он смотрел в стену перед собой, и у него дергался подбородок.
– Просто… это и правда немало времени. Целый день, – продолжила я. – Возможно, если вы расскажете о том, что любите делать, что вам нравится, я смогу… устроить все по вашему вкусу?
На этот раз тишина была мучительной. Я следила, как она медленно поглощает мой голос, и не могла придумать, куда девать руки. Трина и ее компетентная манера поведения испарились.
Наконец инвалидное кресло загудело, и Уилл медленно повернулся ко мне.
– Итак, вот что я знаю о вас, мисс Кларк. Моя мать утверждает, что вы очень разговорчивы. – По его тону казалось, будто это физический недостаток. – Давайте заключим сделку. Вас не затруднит быть неразговорчивой рядом со мной?
Я сглотнула, мое лицо пылало.
– Хорошо, – сказала я, когда вновь обрела дар речи. – Я буду на кухне. Если вам что-нибудь понадобится, просто позовите.
– Я не верю, что ты уже сдалась.
Я лежала на кровати поперек, задрав ноги на стену, как любила делать подростком. Я поднялась к себе сразу после ужина, что было на меня не похоже. С тех пор как родился Томас, они с Триной переехали в комнату побольше, а я оказалась в каморке, такой крохотной, что довольно было провести в ней полчаса, чтобы заработать приступ клаустрофобии.
Но я не хотела сидеть внизу с мамой и дедушкой, потому что мама все время поглядывала на меня с беспокойством и изрекала сентенции вроде: «Все наладится, дорогая» и «Любая работа в первый день утомительна». А ведь последние двадцать лет она не работала! Из-за нее я чувствовала себя виноватой, хотя ничего плохого не сделала.
– Я не говорила, что сдалась.
Как всегда, Трина ворвалась, не постучав, хотя мне приходилось тихонько стучаться к ней в дверь, на случай если Томас спит.
– А если бы я была голой? Ты бы хоть крикнула, если стучать не умеешь.
– Чего я там не видела? Мама думает, что ты хочешь уволиться.
– О боже, Трина. – Я спустила ноги со стены и приняла сидячее положение. – Это хуже, чем я думала. Он такой несчастный.
– Он не может двигаться. Ну конечно он несчастный.
– Да, но к тому же саркастичный и гадкий. Стоит мне что-нибудь сказать или предложить, как он смотрит на меня как на дуру или говорит что-нибудь, отчего я чувствую себя двухлеткой.
– Наверное, ты ляпнула какую-нибудь глупость. Вам просто надо привыкнуть друг к другу.