Запускаю пальцы в его волосы и прижимаюсь губами к его губам, провожу языком по его нижней губе. Ладони Давида оказываются на моей пояснице, а потом спускаются ниже.
Он находит край свитера, и забирается под него, проводя своей теплой рукой по моей спине и снова шумно выдыхает. Под моим свитером действительно ничего нет.
Давид вытаскивает руку и кладет на мою талию.
Я целую его в шею, щеку, пока не добираюсь до его губ, но он останавливает меня.
— Крис, остановись — шепчет он мне в губы, вздыхает и дарит мне быстрый поцелуй. Я прищуриваюсь, а потом выпрямляюсь и хватаю края своего свитера, чтобы стянуть с себя, но Давид останавливает меня, хватая за руки. — Твоя одежда останется на тебе, а моя на мне.
— Но мне жарко. — хнычу я, глядя на своего парня.
Он снова качает головой и улыбается с закрытым ртом, а потом двигается и снимает меня с себя, аккуратно пересаживает на кровать и поднимается. Я разочарованно стону, когда он проходит и начинает рыться в своем шкафу, а потом бросает передо мной свою футболку и отворачивается. Он отворачивается, чтобы дождаться, пока я переоденусь в его футболку.
31
Просыпаюсь от того, что мне ужасно жарко. Давид обвился вокруг меня.
Мы оба лежим на боку, он позади меня. Одна рука Давида служит мне подушкой, другая лежит у меня на талии и крепко прижимает к его груди, он закинул на меня ногу, так что мне приходится потрудиться, чтобы выбраться из его хватки и не разбудить.
Выбираюсь из кровати и натягиваю свои джинсы, потому что на мне только футболка Давида, и я не решаюсь разгуливать в таком виде по дому.
Мне ужасно хочется пить.
Бросаю взгляд на часы и понимаю, что с того момента, как мы заснули, прошло не больше часа.
Дом погружен в темноту и тишину, поэтому я быстро шлепаю босыми ногами по полу, чтобы добраться до кухни.
Бью по выключателю, и комнату заливает свет. Подхожу к холодильнику и достаю бутылку воды. Выпиваю половину и принимаю решение забрать её с собой в комнату.
Возвращаясь в комнату Давида, замечаю, что у Богдана в комнате горит свет, а дверь в его комнату приоткрыта, похоже, что внутри кто-то ссорится.
Мне, возможно, не стоит быть столько любопытной, но я ничего не могу с собой поделать. Подхожу к его двери, и слегка толкаю, зову его по имени и чувствую себя не комфортно от того, что возможно лезу не в свои дела.
Когда прохожу в комнату — замираю. Мне определенно не стоило входить.
По ощущениям, я словно получила хороший удар битой по голове. То, что я вижу здорово отрезвляет меня, и я выбираюсь из дымки сна.
Мне бы хотелось провалиться сквозь землю, поскорее убраться отсюда, так, будто меня здесь никогда не было, но, к сожалению, я уже привлекла их внимание.
Богдан сидит на кровати, на нём только пижамные штаны и девушка Никиты. Марина сидит у него на коленях. Её ноги по обе стороны от его бедер, а её красивые волосы собраны в небрежный пучок. На ней только майка и кружевные трусики, а её руки на плечах Богдана.
Я моргаю несколько раз, потому что до сих пор не верю в то, что вижу.
Богдан силой скидывает со своей шеи руки Марины, а потом толкает её в бок и она падает на кровать рядом с ним. Я делаю шаг назад, когда он поднимается.
— Я могу объяснить — говорит Богдан и делает шаг ко мне, я отшатываюсь. Шок сковывает мои движения, поэтому я неуклюже вываливаюсь в коридор, поднимаюсь как можно скорее и бегу в комнату своего парня.
Прислоняюсь спиной к двери и пытаюсь поймать своё дыхание, когда оказываюсь в комнате Давида. Прохожу вперед и забираюсь в кровать. Крепко прижимаюсь к своему парню, и он шевелиться, что-то бубнит во сне, а потом сильно прижимает меня к себе.
Я еще долго не могу заснуть, не веря в то, что видела. Чувствую, как возмущение сплетается с осуждением, смешиваются в одно и волной разливается по моему телу, превращаясь в разочарование. Почему Марина была в комнате Богдана, и разве между братьями нет такой штуки, которая бы касалась запрета на девушек или как там это называется?
Принимаю решение никому ничего не рассказывать. Даже Давиду.
Просыпаюсь от звонка на телефон Давида и удивляюсь, что мне удалось уснуть. Мой парень буквально заваливается на меня своим весом, когда тянется к своему телефону. А когда находит его, то просто отключает и бросает на пол. Со стоном валится на спину и раскидывает руки в стороны.
Я приподнимаюсь, и я смотрю на него. Какой же он красивый, когда приоткрывает один глаз и с улыбкой смотрит на меня. Улыбаюсь ему и ласкаю взглядом его лицо от изгиба губ, до потрясающе-голубых глаз. Опускаю взгляд на его голую грудь и провожу взглядом по татуировке на плече и груди, провожу взглядом по руке и задерживаюсь на татуировке, что на его предплечье. Давид двигается, протягивает руку и прижимает меня к себе, утыкаясь в мои волосы и вдыхая.
Я так сильно его люблю.
Когда он рядом я чувствую себя так, словно мне все по плечу, он удивительный, в этом человеке столько силы, терпения, внутренней энергии и, не смотря на грубость, которую он демонстрирует то тут, то там, нежности.
Иногда я удивляюсь, когда он так легко и просто может прочитать мои эмоции, и еще раз удивляюсь, когда он может подбодрить меня так, словно я сама никогда не теряла в себя веру. Он принимает меня и позволяет мне быть собой. А я не прошу его быть сдержанным и не кидать вещи, когда он сердится.
Давид заставляет меня чувствовать так много эмоций.
От него у меня перехватывает дыхание и кружится голова, я не могу без него выдержать и одного дня. Такое ощущение, будто все мои эмоции включили на максимум.
Особенно ревность.
Ревность которую я чувствую, прямо сейчас войдя на кухню. Такую, от которой начинает трясти и сбивается дыхание. У меня так давит в груди, что прямо сейчас я даже не могу дышать.
— О, — слышу я неприятный голос. — И ты здесь. Очень удивлена.
После того, как мы с Давидом покинули его комнату, он отправился с Артемом на улицу. А я планировала найти Аню и как можно дольше избегать Богдана.
Меньше всего на свете, я ожидала встретить на кухне, где искала Аню, Софию, бывшую девушку Давида.
Я уже упоминала, что после нашей последней встречи у меня случилась истерика. Эта девица буквально запрыгнула на МОЕГО парня и пыталась поцеловать.
Я громко выдыхаю через нос и сжимаю челюсть. — Что ты тут делаешь? — мой голос звучит глухо, от того, что в горле все пересохло и будто онемело.
— Я пришла проведать Никс, мы с ней подруги. — улыбается она, и я хочу силой её толкнуть. Схватить за её осветленные волосы, длиной ниже плеч и вытащить из этого дома. Кричать ей, чтобы она больше никогда не приближалась к Давиду и даже не смотрела в его сторону.
Чувствую, как у меня горит в груди. Еще и потому, что она использует ласковое прозвище Никс, я слышала, как Давид иногда называет так свою сестру и мне становится горько. Горько от того, что между ними до сих пор есть что-то общее и пусть это всего лишь ласковое прозвище для сестры Давида.
— Так ты нынешняя подружка Давида? — она двигается. Я тоже двигаюсь и подхожу к холодильнику. Достаю бутылку воды, но так нервничаю, что у меня не сразу получается её открыть. — Уверена, у вас это ненадолго. У Давида вечно кто-то появлялся, когда мы ссорились. — говорит она и подходит ко мне слишком близко. Шокирует меня, когда забирает из моих рук бутылку и делает глоток. — На твоем месте я была бы готова ко всему. Хочешь знать, почему мы расстались?
— Нет — отвечаю я и силой выхватываю у неё из рук бутылку. А потом ставлю на столешницу сбоку от себя.
— Напрасно. — улыбается она, и я замечаю на правой щеке ямочку. Если бы я не испытывала к ней всех этих негативных эмоций, то могла бы признать, что она красивая. Крашеная блондинка с большими карими глазами, ровным носом и тонкими губами. У неё красивые, ровные зубы, которые она демонстрирует мне, когда посмеивается — Давид мне изменял. Постоянно. Пытался быть с кем-то еще, но всегда возвращался ко мне, потому что любит только меня, и только я могу дать ему …