Мы покидаем номер через четыре часа после того, как в дверь стучит папа. Он входит и сразу же находят глазами Аню. Мне кажется, что он может вот-вот расплакаться, когда крепко обнимает её, а потом отодвигается, чтобы осмотреть.
Аня выглядит просто потрясающе в этом платье через одно плечо с юбкой силуэта А и высоким, дерзким разрезом. Её блестящие волосы уложены в небрежный пучок, а несколько прядей выбиваясь, падают на её шею и плечи. Она проигнорировала фату, использовала лишь серебристую заколку. Папа поведёт Аню к Артему, прямо к той импровизированной свадебной арке, где они произнесут друг другу клятвы, а потом станцуют свадебный танец.
Когда мы спускаемся, гости уже толпятся у арки и с любопытством оглядываются на нас, когда кто-то из толпы начинает аплодировать.
Мы весело провели время в номере Ани, помогая друг другу с макияжем и прическами, поэтому я даже не спустилась к себе в номер, до церемонии.
Поднимаю глаза и, наконец, замечаю стоящего у дерева жених в сопровождении своих братьев. От этого зрелища у меня замирает сердце и перехватывает дыхание. Каждый из них настоящий красавчик с этими бледно-голубыми глазами, светлыми волосами и фирменной улыбкой, но вместе это четыре безумно красивых человека, от которых начинает бешено колотиться сердце.
Должна признаться, что испытываю восторг, когда смотрю на Артема, ведь впервые за время нашего знакомства вижу его в костюме. На нем темно коричневый костюм тройка, а жилетка выполнена из материала, который чуть светлее пиджака и брюк. Он нервничает, поэтому протягивает руку и пытается ослабить галстук бабочку, терзает её, пока его не одергивает Богдан. Который наклоняется к нему и хватает за запястье, а потом что-то говорит на ухо. Волосы Артема аккуратно уложены, а на лице у него странная улыбка.
Нахожу глазами Давида и думаю, что улыбаюсь точно так же как Артем, когда восхищаюсь его нарядом. На нем черный костюм, как и на всех остальных братьях. Под пиджаком белоснежная рубашка. Он улыбается мне и склоняет голову на бок, когда замечает, как я его разглядываю.
40
Я плачу, когда Артем и Аня произносят клятвы, а потом танцуют свой первый танец в качестве мужа и жены. Они выглядят такими счастливыми, что я ловлю папу на том, что он улыбается и фотографирует их на телефон.
Артем держит Аню одной рукой за талию, пока его другая рука проводит пальцами по её шее, отодвигая пряди волос. Нежно целует её в щеку и в шею, смотрит так, словно она для него солнце и звезды. От них веет нежностью, теплотой и любовью.
Когда меняется музыка, я утягиваю Давида на танцпол и притягиваю к себе так сильно, как могу. Я чувствую себя опьяненной счастьем и этой свадебной атмосферой. Не стесняясь собравшихся, и даже своих родителей я глажу Давида по лицу и целую, прижимаюсь к нему и смеюсь.
К нам присоединяются и другие пары. Запах еды и крепких напитков смешиваются со смехом собравшихся, разговорами и музыкой, создавая идеальную атмосферу этого вечера.
Я вздрагиваю, когда кто-то касается моего плеча и обернувшись замечаю папу. Он стоит возле нас в напряженной позе.
— Могу я пригласить на танец свою единственную дочь? — спрашивает папа и смотрит только на меня. Моего парня он удостаивает лишь мимолетным взглядом. Всё его внимание приковано ко мне.
— Конечно — говорит Давид и, отпустив меня, делает шаг назад. Я чувствую холод, когда он отпускает меня, а потом, развернувшись, направляется за наш столик.
Тот, кто занимался рассадкой гостей, наверное, не знал, что было бы лучше посадить нас с Давидом за стол его семьи. Но вместо этого мы сидим за столом с моими родителями и родителями Антона. К моему счастью самого Антона с нами нет. Я вообще не знаю где он.
— Хорошо выглядишь! — говорит папа и улыбается мне. Он выглядит немного нетрезвым. — Прекрасный вечер, не правда ли? — я киваю. — Однажды, я выдам замуж и тебя. Было бы здорово плакать в этот день от счастья. — говорит папа и я понимаю на что он намекает. Но игнорирую это. Осматриваюсь и замечаю, как к Давиду подходит какая-то девушка. На ней короткое платье с открытым декольте, а блестящие, тёмные волосы собраны в высокий хвост. Я не знаю её, но она мне уже не нравится, когда трогает моего парня, гладит его по руке и по-дурацки улыбается ему. Напрягаюсь и хочу пойти к ним, но папа сильнее хватает мои руки. — Ты серьезно? — он усмехается и я вижу, что его взгляд следует за моим взглядом, когда я бросаю на него быстрый взгляд. — Собираешься устроить истерику? Набросишься на неё с кулаками? Я тебя не узнаю. Пусть парень потанцует, в конце концов, он не твоя собственность.
— Зачем ты пригласил меня на танец? — спрашиваю я. Выходит грубо.
— Ты поверишь, если я скажу, что просто хотел потанцевать со своей дочерью? — он улыбается, а я делаю вид, что поверила ему и киваю. Поэтому какое-то время мы танцуем в тишине, а потом папа пытается что-то говорить, и я переключаю своё внимание на беседу с ним, чтобы отвлечься от ревности, что разгорается у меня в груди, несмотря на то, что Давид отмахивается от девушки и отшивает её.
Я вздыхаю, когда папа, использует атмосферу праздника, и снова заводит разговор о моей учебе. Он уговаривает меня перевестись, пока еще есть время, и прошло всего несколько недель нового учебного года. Настойчиво предлагает свою помощь, а потом сердится, когда я отказываюсь.
Возвращаюсь за столик и плюхаюсь на свой стул рядом с Давидом, а потом подаюсь вперёд, чтобы его поцеловать. Он улыбается, когда ловит мой взгляд.
Одна его рука лежит на спинке моего стула, а другой рукой он ловит мою, и мы переплетаем пальцы, я кладу голову ему на плечо и чувствую себя бесконечно счастливой. Ловлю на себе странный взгляд мамы Антона, уже не первый раз за вечер, но не обращаю на это внимание. Слушаю, как друзья поздравляют Артема и Аню. Каждый уголок этого места заполняется добрыми словами и пожеланиями.
— Ты потрясающе выглядишь! — шепчет Давид, наклоняясь ко мне — Я уже говорил тебе?
— Говорил, — улыбаюсь я — тысячу раз. — смотрю на Давида и ловлю в его глазах желание поцеловать меня.
— Привет — нас прерывает Никита и я поднимаю голову, он улыбается мне и наклонившись к нам что-то шепчет Давиду на ухо, а потом смотрит на меня — Ты позволишь украсть у тебя Дава? — спрашивает он и дарит мне свою сногсшибательную улыбку.
Я молча киваю.
— Я быстро — шепчет Давид и наклоняется ко мне. Проводит костяшками пальцев по щеке, а потом аккуратно убирает прядь волос за ухо. — Не заскучаешь здесь без меня, детка? — от его голоса у меня мурашки по коже. Он дарит мне теплый поцелуй и поднимается. Какое-то время смотрю ему вслед, а потом обращаю внимание на гостей, что веселятся на танцполе. Мне жаль, что громкая музыка и крики тех, кто развлекается прямо сейчас, не могут заглушить разговор моей мамы и мамы Антона. Я не хочу подслушивать их, но ничего не предпринимаю, чтобы прекратить быть частью их разговора.
Они говорят обо мне. Обо мне и моем парне о том, что я порчу свою жизнь и мама с папой потеряли всякую надежду на то, чтобы достучаться до меня. Слышу неуместные советы от мамы Антона и решаю вмешаться в их разговор, не думая о последствиях, но к счастью не успеваю, потому что пришло время сюрприза от семьи жениха.
Они поют песню, для жениха и невесты, хотя в основном, конечно, поёт Николина, её потрясающий голос, словно тягучий мёд. Я вижу, как многие поднимаются со своих мест, чтобы растворится в этом прекрасном моменте. Удивляюсь, как я могла пропустить момент, когда папа пригласил на танец Аню, а Артем танцует со своей мамой.
Мы возвращаемся в город воскресенье вечером, чтобы у меня было время подготовиться к новой учебной неделе.
— У меня кое-что есть для тебя — говорит Давид и склоняет голову на бок, после того, как я отлипаю от него и делаю шаг назад. Он встречает меня после занятий. Вижу, как косятся на него ребята из моей группы.