Люк тоже не сводил с дочки глаз. Мэдди наблюдала, с каким трепетом он разглядывает ее склоненную головку, то, как она тихонько изучает каждый инструмент из докторского набора. Люк понимал, что видит то, что никогда и ни за что не сможет забыть.
— Я думал о ее маленькой ножке цвета сепии на фотографии, которую ты мне прислала, — признался он позже.
Он задал Айрис всего несколько вопросов: о подружках («Суйя и Люси», — прошептала она в ответ), чем ей нравится заниматься в школе («Рисовать», — ответила Айрис, не сводя глаз со своего наборчика), а чем по выходным («Я не знаю», — сказала она снова шепотом). И почти, почти заставил ее улыбнуться, полюбопытствовав, не научила ли ее Суйя терроризировать павлинов.
— Да? — спросил Люк. — Ведь да? Могу поспорить. Бедные павлины.
Но только когда они с Питером уходили, Люк решился сделать то, о чем мечтал с той секунды, как увидел Айрис, — Мэдди была в этом уверена. Он встал и потихоньку подошел к ним.
— Айрис, — сказал он, — я буду прав, если предположу, что ты стесняешься?
Девочка ничего не ответила, но оторвала взгляд от игрушки и посмотрела на него. Ее теплое тельце напряглось у Мэдди на коленях: очевидное «да».
— Так и должно быть, — проговорил Люк. — Ты ведь меня не знаешь. Можешь стесняться столько, сколько захочешь.
Опять тишина.
Люк тепло улыбнулся Айрис. Мэдди не представляла, как это ему удалось.
— Ты любишь лошадей? — спросил он. — Поэтому Питер сказал тебе, что я играю в поло?
На этот раз она кивнула. Ее влажные кудряшки подпрыгнули.
— Хорошо. Тогда как насчет того, чтобы сходить завтра в военный городок? — предложил Люк. — Так случилось, что я знаю нескольких офицеров кавалерии. Мы можем попробовать устроить урок верховой езды.
От этого предложения сердце Мэдди подпрыгнуло. Ей показалось, это хорошая мысль. Она очень надеялась, что следующий день пройдет гораздо лучше. Особенно когда Делла и Люси решили пойти с ними, надеясь разрядить обстановку.
Мэдди с Деллой стояли у края песчаного паддока[21], наблюдая за тем, как Люк и двое лейтенантов помогают девочкам сесть в седла и ведут коней по кругу под пылающим солнцем, уговаривая их прокатиться медленной рысью. Люси засмеялась, когда ее лошадь пошла быстрее, и пронзительно закричала Делле и Мэдди, чтобы они смотрели.
— Мы смотрим, — заверила ее Мэдди. — Можешь не переживать.
Она хотела, чтобы Айрис тоже завизжала. Но девочка пару раз улыбнулась и даже — о чудо из чудес! — посмеялась буквально секунду, но так и не завизжала. Ни разу.
— О, я поняла, что ты имеешь в виду, — сказала Делла, сузив глаза под вуалеткой. — Она сама не своя.
— Что с ней такое? Сообразить не могу, — вздохнула Мэдди, думая, какой любвеобильной болтушкой всегда была ее Айрис. — Такое ощущение, что я отвернулась, а ее подменили.
— Ей нужно время, — сказала Делла.
— Но когда Гай вернулся в Индию, она не раздумывала. Была готова обожать его с самого начала.
— У нее не было причин относиться к нему настороженно, — мягко сказала Делла. — Откуда же ей было знать, что всё так изменится. Бедная малышка вряд ли представляла себе что-то более отдаленное, чем следующее мороженое в «Си Лаундже».
Мэдди тяжело вздохнула, признавая правоту подруги.
— Она едва привыкла к Гаю, — продолжила Делла, — а тут такие перемены. Бедная девочка просто в замешательстве.
— Скорее всего, ты права, — ответила Мэдди, всматриваясь в задумчивое, раскрасневшееся личико Айрис, внимательно слушавшей, что говорит ей Люк. — Но все же не в ее характере так… замыкаться. Кто бы это ни был.
— А что говорит Гай? — спросила Делла.
— Он думает, она напугана, — сказала Мэдди, вспоминая слова мужа, произнесенные им накануне вечером. Он приехал домой с очередным букетом и поинтересовался, как прошла встреча с Люком. Мэдди, продолжая злиться на него за неуместные реплики за завтраком, призналась, что Айрис до сих пор какая-то тихая. Ей хотелось, чтобы Гай осознал, что в этом есть доля и его вины.
Но он не понял.
— Она ужасно нервничает из-за всей этой ситуации. Я не удивлен, что встреча прошла напряженно.
21
Паддок — огороженная площадка на ипподромах для проводки и седлания лошадей перед стартом.