- Не сегодня, мистер Барнс.
Я знала, что он не поверит мне. Я подготовилась на подобный случай. У меня было при себе свежее фото Джеймса. На этом фото мы с Джеймсом были вместе. Обычное фото на полароид.
- Это невозможно – произнес он, протягивая дрожащую руку к фото – невозможно.
- Возможно. Поверьте, он очень хотел быть здесь, но он не смог. Это не его вина. У него не было выбора.
- Она была права – произнес он словно в бреду.
- Кто?
- Вивьен. Моя жена. Она никогда не верила, что он мертв. Ее материнское сердце всегда твердило ей, что он жив. Все эти годы она твердила это. А я читал, что она медленно сходит с ума. Нам ведь и похоронить не было что – он любовно провел пальцами по фотографии – Ох, прости меня, Вивьен. У вас есть дети, Мирей?
- У меня была дочь.
- Тогда вы понимаете ее.
Он смотреть на фото не отрывая глаз. Рассматривал каждый миллиметр лица сына. Словно хотел навсегда запечатлеть его в своей памяти.
- Да, я понимаю – согласилась я.
- Почему он не дал нам знать? Все эти годы…
- Он не мог, мистер Барнс. Он хотел, правда. Но, не мог.
- Почему? Что с ним случилось?
Он жаждал ответов. Взирал на меня своими ярко голубыми глазами. На мгновение мне показалось, что на меня смотрит Джеймс. Это было приятным бонусом. Увидеть его глаза снова. Как же я по ним скучала.
- Он попал в руки плохих ребят. И стал их… Стал на них работать против собственной воли. Его заставили.
Я не хотела говорить ему, что Джеймс вынужден убивать. Такое слышать было бы слишком. Пусть он умрет без осознания того факта, что его сын убийца. Пусть и против своей воли.
- Мой бедный мальчик. Вы с ним близким?
- Это смотря в каком смысле вы спрашиваете.
- Вы очень красивая – на его губах заиграла улыбка – Он бы такую ни за что не упустил. Но почему он выглядит так молодо? Устало, но молодо.
- Это длинная история мистер Барнс. И она не так уж существенная, чтобы тратить на нее ваше оставшееся время.
Краткий пересказ истории знакомства Джеймса с Гидрой мог только напугать и запутать его отца. Ему это было сейчас не нужно. Ему нужен был покой. Успокоение.
- Главное, что он жив и здоров. Так ведь?
- Да – подтвердила я. Возможно это была ложь, в которую я сама хотела верить.
- И счастлив?
- Я работаю над этим – в этот раз это была чистая правда.
- Хорошо. Это хорошо – он продолжал держать фото в руках. На данный момент, это было самое ценное что у него было – Вы сможете передать ему мои слова?
- Конечно.
- Скажите ему, что мы им гордимся. И что мы очень скучали.
Ком подступил к моей горлу. Это сложнее чем я думала. Я часто вела беседы с безнадежно больными, но никогда это не было столь личным.
- Я передам ему – пообещала я.
Мой голос не принадлежал мне. Я старалась контролировать себя и свои эмоции. Не позволять своей броне треснуть. Но, это сложно. Сложно из-за того, что мне придётся пересказать ему все эти слова. Это разобьет ему сердце.
- Вот Вивьен обрадуется – мистер Барнс начинал бредить. Речь становилась невнятной, взгляд устремлялся куда-то в пустоту.
- Мистер Барнс? – окликнула я его. Но, он не отреагировал на мой голос.
Ещё несколько минут его торс поднималась и опускался, а потом он замер навсегда. Он умер с радостной новостью о том, что его сын жив. Я закрыла ему глаза, и забрала фото из его рук. Еще какое-то время я оставалась с ним в палате. Вот он финал, которого у меня не будет. Но, который будет у Джеймса. Смогу ли я вынести его смерть? Нет, не смогу. Это будет ад длиною в вечность. Джеймс не должен умирать.
Баки
Срыв Мирей был для меня неожиданностью. Я чувствовал свою вину за то, что я набросился на нее с попыткой вывести ее на эмоции. Она стремится к тотальному контролю. Для этого ей нужна стальная выдержка. Ей пришлось обуздать свои эмоции, чтобы справляться со всем происходящим.
- Извини – сказал я, когда мы уже проезжали через Саутгемптон.
- За что? – удивилась Мирей.
Все это время, что я был за рулем, она сидела на пассажирском кресле поджав под себя ноги.
- Я не должен был на тебя так срываться. И я сильно подпортил наши планы.
- Не подпортил. Просто поставило их на паузу. Кстати, притормози.
- Только не говори, что ты знаешь, как все исправить – я проигнорировал ее просьбу.
Мне трудно представить, как Мирей сможет все это исправить. Для меня больше нет вторых шансов. Не будет больше помилований или прощений. Я убежал с ней только ради нее. Ради ее спокойствия. Или точнее успокоение. Рано или поздно ей придется признать, что я буду вынужден заплатить за содеянное.
- Я не просто знаю. У меня есть план. Не самый лучший, вообще-то ужасный. Он абсолютно ужасный. Но, выхода нет. Останови машину, Джеймс – повторила она свою просьбу.
Я съехал на обочину. Мирей выскочила из машины, и побежала к телефонной будке на обочине. Она пробыла там всего несколько минут. Я не мог слышать, что она говорит, но разговор был короткий.
- Кому ты звонила? – спросил я, когда она вернулась в машину.
- Предупредила о нашем приезде – ответила Мирей садясь боком, лицом ко мне – К моменту, как мы попадем в Монток все уже должно быть готовым. Яхта, еда, документы, деньги.
- Все так быстро успеют подготовить?
По обе стороны от нашей машины была бесконечная водная гладь. С одной стороны был Атлантический океан, а с другой залив. Мирей смотрела в мое окно практически не моргая.
- Все уже давно готово. Нужно просто загрузить яхту – ответила она монотонным голосом.
- Там есть документы для нас двоих? Как давно ты это все спланировала?
- Давно.
- Откуда ты могла знать, что понадобится два комплекта документов?
- Ты часть моих планов с 1973 года.
Похоже, что я очень сильно ошибался, считая, что однажды Мирей примет тот факт, что мне придется сесть в тюрьму. Она не сдастся. Никогда. Я вдруг осознал, что в случае моего ареста, Мирей разнесет в щепки любую тюрьму. И что-то внутри меня говорит, что ее не будут волновать случайные жертвы. Мне нельзя сдаваться. Это повлечет за собой ее гнев, который она направит на всех, кроме меня.
Монток – небольшой городок на побережье Атлантического океана. Его население едва превышает три с половиной тысячи человек. Это тихий рай, с бесконечной береговой линией. Здесь нет шума, характерного для больших городов, типа Нью-Йорка. Вместо него крики чаек и шумы волн. Это особая, уникальная музыка этого города. Впервые я подумал, что место, подобно этому, идеально подошло бы для детей. Никакого дурного влияния, соблазнов большого города. Только точеные заборчики, и океан на заднем дворе.
- – На светофоре направо – командовала Мирей.
- Ты хорошо знаешь этот город?
- Бывала здесь пару раз – она руками зачесала волосы в высокий хвост.
Похоже, что выделенное ее самой время для меланхолии подошло к концу. Она снова была похожа на прежнюю себя: холодную, саркастичную, бессердечную, смертоносную и дьявольски сексуальную.
Я припарковал машину на бесплатной парковке возле пирса. Не дожидаясь меня Мирей, вышла из машины. С присущей ей скрупулёзностью и дотошностью, она стала осматриваться вокруг. Время близилось к вечеру. Людей на пирсе не было. Несколько пришвартованных яхт монотонно колыхалось на волнах.
- – Пойдем – Мирей повела меня за собой по деревянному причалу.
Мы миновали одну яхту за другой. Здесь были старые рыболовецкие лодки, были прогулочные катера и несколько парусных яхт.
- Какая из них твоя?
- Последняя.
У самого конца причала была пришвартована роскошная парусная яхта. Ее корпус был сделан из шикарного темного дерева. Паруса были черными. Они величественно трепались под напором восточного ветра. Действительно, какая же еще могла быть яхта у Мирей. Только такая же претенциозная и необычная, как и сама Мирей. Ее длина была примерно 26 метров. Шикарная яхта С класса. На правом борту красовалась витиеватая надпись “Черный тюльпан”.
- Не боишься, что это будет слишком явным? – спросил я, указывая на надпись.