- Ты начинаешь дрожать – говорю я, прерывая объятия – тебе нужно переодеться.
Она молчит, только улыбается. Ей все равно на холод и обстоятельства. Ей нужен только я. И это чувство окрыляет меня.
- Пойдем – я отвожу ее в глубь корабля. К нашему счастью, здесь есть небольшая комната. Что-то типа подсобки.
Оказавшись наедине, я сразу же целую ее. Ее кожа холодная, но поцелуй такой теплый и нежный. В нем столько жизни. Я крепко ее обнимаю за талию и бедра.
- Я боялась, что не смогу тебя спасти – шепчет она – что не успею. Что ты не получишь вакцину. Ты получил ее?
- Да. Я получил ее.
Я наклоняюсь к ней, и мы соприкасаемся лбами. Сидя в Рафте, я не боялся за себя. Я боялся за нее. Боялся, что она попытается меня вытащить и пострадает сама. Я знаю, насколько она всесильная, но все равно продолжаю бояться за нее. Когда я смотрю в ее ясные глаза я вижу в них только хрупкую девушку с трудной судьбой. Из-за этого я часто забываю какая она.
- Всесильная – шепчу я целуя ее.
Всесильная. Всесильная Мирей Барнс. Момент, который сам пришел ко мне.
- Выходи за меня.
- Что?
- Выходи за меня. Это формальность. Я и так согласился провести вечность с тобой. Но, выходи за меня.
Мирей не отвечает. Только улыбается и снова целует меня.
- Где мое кольцо? – спрашивает она игриво.
По ее коже сбегают струи воды. Она такая притягательная и сексуальная даже в такой ситуации. Я провожу пальцами по ее мокрой футболке и чувствую ее аппетитную грудь. Это не то место, и не та ситуация, но боги, как же я ее хочу. И она это знает.
— Это не то место – шепчет она и отступает.
Я прислоняюсь к стене и смотрю на то, как она переодевается.
- Я куплю тебе кольцо с бриллиантом. Хочешь с бриллиантом?
- Мне все равно какое это будет кольцо. Главное, что оно будет от тебя.
Она смущенно улыбается. Неужели я заставил великую Мирей засмущаться. Это победа. Я подбегаю к ней и поднимаю ее на руки. Она начинает громко смеяться. Прям как обычный человек. Обычная счастливая девушка после предложения руки и сердца.
- Только не смейте там трахаться!!!! – кричит нам Ракета.
Чуть больше, чем через час субмарина начинает всплывать. Мы поочередно поднимаемся по лестнице и выходим наружу.
- Где вы взяли эту подлодку? Она слишком маленькая для субмарины – интересуюсь я идя за Квиллом.
- Одолжили у друзей – ответил Ракета – и это не подлодка. Это дырявое корыто. Мантис!!
Ракета спрыгнул на пирс и направился куда-то вдаль ангара. Я подал Мирей руку, помогая ей выбраться. Ей не нужна моя помощь, если честно. Но, она была нужна священнику.
- Черт!!! – опомнился я – отец Олден.
- Кто?
Я оставил вопрос Мирей без ответа и бросился обратно на борт подлодки.
- Отец Олден, вы где? Мы уже прибыли. Выходите – позвал я его.
Помедлив пару минут, он вышел. Все это время он сидел за ящиками.
- Я знаю, что это все не просто – стал я его успокаивать – но все уже закончилось. Мы на суше. Пойдемте.
Отец Олден все еще прибывал в шоке. Его ноги плохо его слушались, и на пирсе он чуть не упал. Я подхватил его под руку и повел к остальным. Они стояли возле космического корабля. Ну конечно, возле чего же еще им быть.
- Отец Олден, я хочу вас кое с кем познакомить. Мирей, это отец Олден. Он был священником в Рафте. Здорово меня поддерживал.
Мирей разговаривала с Квиллом, когда я ее позвал. Она обернулась, и улыбка сошла с ее лица. Она окаменела. Смотрела на священника не моргая. Ее лицо сковала маска шока, ужаса, которая сменилась гримасой злости.
- Ты… – произнесла она еле слышно – ты.
- Что происходит?
Изменилось не только лицо Мирей, но и отца Олдена. Его глаза больше не были перепуганными, руки не тряслись. Взор его стал серьезен, лицо спокойным, а руки он спрятал в карманы брюк. Он смотрел на Мирей серьезным, даже суровым взглядом.
- Обнимашки будут? – спросил он.
Даже его голос изменился. Стал стальным, суровым, властным.
Мирей не ответила. Она продолжала сверлить его взглядом. Было ощущение, что она не верит в то, что видит. Словно она смотрит на призрака.
- Вы знакомы? – спросил я.
Мирей молчал. Она никак не отреагировала на мой голос. Она окаменела.
- Мы знакомы, Мирей? – спросил отец Олден насмешливым тоном.
Мне кажется, что я наблюдаю за теннисным матчем. Я верчу головой то в одну сторону, то в другую. И абсолютно ничего не понимаю. Они оба играют в какую-то зрительную игру. Правила которой известны только им.
- Может объясните, что происходит? – выпалил я. На эмоциях чувствуя, что что-то происходит. Что-то серьезное, важное, ужасающее.
- Ой-ёй-ёй – запищала Мантис и привлекла внимание всех остальных.
- Что такое? – спросил Дракс.
- Она злится. Сильно злится. А он – Мантис указала пальцем на Олдена – ёй-ёй-ёй.
Она пугливо спряталась за спину Дракса.
- Ладно. Поскольку Мирей захлестнули давние чувства, и она не в состоянии проронить ни слова, я объясню. Я Олден Эйренрайк.
Тишина.
- Мой муж – добавила Мирей.
- Твой муж? – удивился Ракета – и твой нынешний? – он указал на меня – Грут, подними меня повыше. Я не хочу ничего пропустить. Это круче Отчаянных домохозяек.
- Но твой муж… – начал я.
- Умер – добавила Мирей.
- Ты, уж как никто другой, знаешь, что иногда умереть бывает не просто.
Олден расслабленной походкой прошел в глубь ангара. Он с интересом рассматривал все вокруг. Особое его внимание привлек корабль Ракеты. Мирей наблюдала за ним, а я за ней. Она следила за каждым его движением, словно опасалась какого-то подвоха.
- Как ты оказался в Рафте? – спросила она тихо.
- Нужно было спрятаться. И каково же было мое удивление, когда я там встретил Джеймса. Такого сломленного и одинокого – он подошел к ней близко. Их разделяло всего пара сантиметров – Где-то я даже узнал в нем себя. Знаешь, Мирей, ты сеешь одиночество. Ты как напалм. После тебя уже ничего существовать не может.
Олден протянул руку и заправил выбившуюся прядь волосы Мирей за ухо. Это был такой интимный момент. В его взгляде я увидел родственность. Он смотрел на нее так, как смотрят на близкого, родного человека. Не было сомнений, что они действительно были супругами. Вот только она смотрела на него как на самого опасного врага.
- Я вырву тебе сердце – произнесла она так, чтобы услышал только он. Тихо, но устрашающе. Так словно каждое ее слово этой пуля, и сейчас она стреляет ими в него, норовя попасть в голову.
- Ты уже это сделала. Много лет назад.
Они говорили только вдвоём, не обращали никакого внимания на остальных свидетелей. Мне кажется, что они и не видели никого кроме друг друга. Во мне должна была бы разыграться ревность, к такому их общению. Но, во мне вдруг начало разгораться пламя гнева.
- Она была не только твоей дочерью – продолжил Олден тем же тихим голосом – Знаешь, меня всегда так удивляло, как ты вычеркиваешь меня со своей истории. Наша дочь родилась не от непорочного зачатия, Мирей.
- Нас больше ничего не связывает. Агата мертва.
- Да. Я помню. Я ведь там был. С ней. В чумном доме. А ты меня настолько ненавидишь, что решила забыть об этом.
- Олден, сто лет прошло уже. И в прямом, и в переносном смысле. Я давно все забыла. У меня другая жизнь теперь.
- С ним? – Олден с презрением смотрит на меня – внешность как ты любишь, только в голове ууууу бардак ужасный – начинает он говорит с интонацией Рейнор – там такое, Ух. Мечта психиатра.
- Раз уж ты так говоришь. Рыбак рыбака, да, Олден? Хотя ему еще далеко до тебя.
Ангар заполняется злым смехом Олдена. Злым и холодным. И болезненным до дрожи в коленях.
- Ты думаешь я ревную к нему? Это глупость. Не важно, как долго вы с ним были или будете вместе. Я единственный мужчина, с которым у тебя были дети. И этот факт не изменить. С ним такого не будет. Ты ведь знаешь это. Я навсегда останусь отцом нашей дочери. Твоего ребенка. И время не властно над этим фактом, Мирей. Никто не властен. Ни ты, ни я, ни он.