- Да. Это мой психотерапевт. Настаивает на сеансе.
Она не ответила. Только кивнула головой, и стала собирать грязную посуду.
- Нам нужно будет все обсудить – сказала она, стоя ко мне спиной – и стоит заехать в мой подставной дом.
- Зачем?
- – Чтобы найти моего мужа – она изобразила пальцами кавычки – В его кабинете может быть какая-то информация о нем.
Позволять Мирей идти одной в дом не самая лучшая идея. Вдруг она быстро найдет своего мужа, и все закончится в духе Мирей. Но, я не мог больше бегать от Рейнор.
- И так, Джеймс. Что у тебя нового?
Рейнор строго взирала на меня со своего кресла. Она всегда такая осуждающая? Как вообще можно ожидать откровения от пациентов, когда ты на них так смотришь? Сочувствие и сострадание ей вообще знакомо?
- Ну… ничего особенного – соврал я.
- Джеймс, ты ведь знаешь, что я всегда знаю, когда ты врешь. Что-то случилось?
У этого что-то есть имя. Я не мог переступить через себя и выложить ей все. Вывернуть свою душу.
- Связано ли это как-то с Мирей? – предположила Рейнор.
Я молчал.
- Я восприму это как “да”. Джеймс…поговори со мной.
- А вы настырная.
- Это моя работа – ответила она самодовольно – В прошлый раз, ты упоминал, что она замужем. Проблема в этом?
- Нет. Она, если можно так сказать, рассталась с ним. Это все слишком непросто. Мне не просто выразить это словами.
Выразить и не попасть в тюрьму – добавил я про себя.
- Не старайся подбирать слова.
- Она сказала, что любит меня – выпалил я.
Это было первое что пришло на ум. И то, что больше всего меня тревожило. Эти ее слова.
- А ты ее?
Я пожал плечами.
- Я…я не знаю. У нас бурное прошлое. Но, это шокировало меня. Я не думал, что она может испытывать эти чувства по отношению ко мне. Наши отношения были за пределами нормальности. Большую часть совместно проведённого времени мы проводили в постели. У нас не было задушевных разговоров или романтики. Да и она же… – тут я оборвался.
- Что она, Джеймс?
- Я не думал, что она может чувствовать любовь. Я знаю, что это звучит нелепо.
- – Ничуть – возразила Рейнор – почему ты так считал?
Здесь нужно быть осторожным. Я думаю, что правительство очень хотело бы знать координаты Мирей. У них по любому к ней имеются вопросы. А может и претензии.
- Она делала много плохих вещей в своей жизни – ответил я расплывчато.
- И исходя из этого ты считал, что чувство любви ей неизвестно? Или только чувство любви к тебе? Ты считаешь, что если ты совершал все те, ужасные поступки, то ты не заслуживаешь любви?
О божечки, что я делаю? Сижу на диване психотерапевта и рассуждаю о любви. Мирей возможно уже покрошила своего мужа на сашими, а я тут сижу. Баки, Баки, что-то ты в крайности бросаешься.
- – Джеймс, если человек совершает плохие деяния, это не значит, что его не могут любит, и он не способен на любовь. Понимаешь?
- Это просто слоган нового сезона шоу Холостяк – язвлю я.
Рейнор раздраженно швыряет блокнот на стол. И смотрит на меня со смесью недовольства и осуждения. Я прям слышу, как она мысленно ругает меня за пустую трату ее драгоценного времени. Словно после ее слов, я волшебным образом исцелюсь. И все станет как нужно. Легко и просто. Волшебства не существует. Не для нас. Не для меня.
Мирей
Раскручиваюсь в рабочем кресле своего ненаглядного муженька, запрокинув голову назад. А кресло действительно удобное. Так спину поддерживает. А вот кабинет обставлен безвкусно. Ужасная мебель.
Обыск кабинета существенных результатов не принес. Кто бы его не нанимал, он хорошо его проинструктировал. Либо я невнимательная. Теряю хватку. Из-за Джеймса теряю. Он какой-то странный. Я вспомнила моменты из 70-х,20-х, 90-х, но не помню, что я наговорила на той записи. Наверное, херни какой-то наговорила. Он как на иголках. Это раздражает. Думать могу только про это. А еще этот психотерапевт. Зимний солдат на кушетке психотерапевта. Смех, да и только. Только из уважения к господину Фрейду я не высмеяла эту затею. Веселый был дядька, Фрейд. Только пить не умел. И на мать постоянно жаловался. Бесило жутко.
Только сейчас я заметила, что на домашнем телефоне светится значок автоответчика. Кто вообще сейчас пользуется домашними телефонами?
- Альфред, это Эмма – щебетала девушка с высоким голосом и южным акцентом – ты не поверишь, что натворили эти водопроводчики. Они сказали, что починять все за три дня, но ремонт до сих пор не закончили. Хотя прошла уже неделя. А вчера вообще прорвало трубу у миссис Вайцехвски. Бедная старушка чуть инфаркт не заработала- я раздраженно закатила глаза. Вот же болтушка эта Эмма – Затопило еще три этажа. Это просто кошмар. Я звоню, чтобы сказать, что твою квартиру немного затопило. Мы были вынуждены отключить свет, чтобы не случилось чего дурного. Просто, что бы ты знал. Но, можешь не волноваться, пострадала только ванная и часть коридора.
- Господи, зачем же столько трепа – проворчала я себе под нос отключая автоответчик – миссис Вайцеховски. Это уже что-то.
Я лично вырву все внутренности тому, кто затеял всю эту шараду с семьей. Я вырву ему язык и заставлю умолять о пощаде. Нужно быть полным садистом, чтобы такое устроит.
- Строишь в голове план его убийства?
Из моих мрачных размышлений меня вырвал Джеймс. Он стоял, облокотившись на дверной косяк со сложенными на груди руками. Выглядел он более расслабленным, чем утром. Похоже промывка мозгов действительно помогает.
- Буду импровизировать на месте – ответила я, сползая в кресле – Ты ведь не хочешь здесь быть, да? Быть в моей компании. Я для тебя, как старая травма, которая ноет на погоду. Напоминаю тебе каким ты был.
- Я никогда не забываю, каким я был – отрезал он резко.
- Что было на той записи? – спросила я напрямую.
- Ничего особенного.
- Ничего особенного? – удивилась я – где ноутбук, Джеймс? И флешка. Я хочу увидеть ту запись. Похоже, что я перестаралась с обнулением, и кое-что так и не вспомнила. Включая эту запись.
- Я уничтожил флешку. Там был код. Его могли использовать против тебя.
- Тогда ты скажи мне, что я такого сказала, что ты теперь такой странный – я вышла из-за стола, и подошла к Джеймсу, оперлась на стену рядом с ним – Или это на тебя так действует пребывание в команде хороших мальчиков? Браслетиками дружбы уже успели обменяться?
Он молчал. Я требую ответов, а сама думаю только о том, какой же он сексуальный. Мы не виделись около 10 лет. 3650 дней без этих глаз напротив. Мне приходилось бывать в тюрьмах, но это каторга по круче будет.
Он всегда был упертым. Из него ничего нельзя вытащить, если он само этого не захочет. У его психотерапевта просто железная выдержка.
Я обреченно выдохнула. Он непрошибаемый. Я собиралась уже уйти, но он схватил меня за предплечье и прижал к стене. По стене пошли трещины. Я хотела, что-то сказать, но не успела. Он поцеловал меня. Крепко, немного грубо, настырно. Это застало меня в врасплох. Я не ожидала так просто получить столь желанный поцелуй. Это был не просто поцелуй. Это был глоток воды в пустыне. Это был воздух.
Он оторвал меня от земли, и я обхватила его ногами. Мне хотелось прижаться к нему еще сильнее. Я запустила руки в его волосы. Больше всего я сейчас боялась, что этот момент закончится. Я стала стягивать с него куртку. Мне нужно больше. Больше его.
В углу комнаты стоял большой кожаный диван. Я не успела заметить, как мы оказались на нем. Он вдавил меня своим телом в диван. Я потянула его кофту вверх, обнажая торс и металлическую руку. Мне было на нее плевать. Только, когда он захотел приподнять мои бедра, и моя обнажённая кожа соприкоснулась с холодным металлом, я ойкнула. Он только улыбнулся и поцеловал меня снова. Когда мы сливались, когда он был во мне, все теряло смысл. Все наше темное прошлое, все наше туманное будущее – было не важно. Только мы были важны. Я хотела этого забвения каждым сантиметром своего тела. Я хотела его.
Джеймс прервал свои жадные поцелуи, и стал стягивать мою одежду. Быстрыми движениями он стянул мои брюки и свитер, и отбросил на пол. Все тело покрылось гусиной кожей от прохлады. Изнутри я горела от желания. Мне хотелось избавиться от последнего клочка ткани, который отделял меня от него. Я услышала треск ткани. Мои трусики полетели вслед за остальной одеждой. Когда два человека с суперсилой занимаются сексом, нередко что-то ломается или рвётся. Теперь я была только в одном черном кружевном бюстгальтере. Я была готова.