– Я родилась в красивую светлую ночь, 4 июля 1868 года, в прекрасном городе на Неве, – произнесла Мария Андреева, глотнув вина из бокала. – Но в моем детстве нет ничего интересного, – кокетливо улыбнулась она видному мужчине.
– Мария Федоровна, – сказал сидевший за столиком напротив Савва Морозов, – вы лукавите, у вас очень интересная семья.
Мужчина был полноват, имел красивую, интеллигентную бороду и уверенность в своей мужской силе. Хотя присутствующим людям в ресторане было заметно, как красивая женщина, сидевшая напротив, вводила мужчину в ступор, заставляя его голос дрожать.
– Мой отец, – удовлетворившись тем, как отреагировал поклонник, продолжала говорить женщина, – главный режиссер Александрийского театра, мать – актриса. Я выросла в любви к искусству. В детстве с меня писали картины Крамской и трижды Репин, а великие актеры предрекали мне большое будущее на сцене, – скромность Марии Андреевой была, конечно, напускной, она знала о своей красоте и пользовалась ею безразмерно.
Женщина кокетливо умолчала, что Репин не просто писал с нее картины, она служила его музой. В пятнадцать лет грациозная барышня с балетной фигурой стала моделью Репина для донны Анны к иллюстрации «Каменного гостя» Пушкина. Поэтому Мария Андреева знала себе цену на сто процентов и пользовалась ею сполна. Каждый раз это был некий ритуал – заставить мужчину восхищаться ею. Она не могла без этого, это был ее наркотик, ее главная энергетическая подпитка.
Вот, например, сейчас у нее появился новый поклонник. Ей может позавидовать любая театральная дива, да что там, любая женщина в России. Савва Тимофеевич Морозов был одним из самых богатых людей России. Его жена купалась в роскоши, устраивая тожественные приемы в своем особняке на Спиридоновке. Поговаривали, что его построил Савва для своей семьи по проекту Федора Шехтеля, а украшал особняк сам Михаил Врубель. На тех приемах бывали и знаменитости, и просто богатые люди. Приемы отличались кричащей роскошью, граничившей с безвкусицей. На них можно было встретить Мамонтова, Чехова, Боткина, Шаляпина. Кто бывал на балу у Зинаиды Морозовой, говорил, что еще никогда не видел такой роскоши и красоты. А однажды эта выскочка вообще заставила позавидовать ей саму великую княгиню Ксению Александровну, придя на прием с букетом такой красоты, что превосходила даже царские, потому как и садовники у Морозовых были самые лучшие в России.
И вот человек, так любящий свою жену, к слову, отбивший ее у племянника, влюбившись в красавицу прямо у них на свадьбе, сейчас у ног актрисы театра МХТ Марии Андреевой. Это очень льстило женщине, и было непонятно, нужен ли ей этот человек, нравится ли он ей как мужчина, или же Мария просто захватила его как трофей, которым можно хвастаться, выставляя напоказ.
Она не страдала оттого, что поклонник женат, потому как и сама была до сих пор замужем. Правда, в отличие от Саввы Морозова, который сохранял видимость любви и верности супруге, она сразу после рождения второго ребенка, четыре года назад, договорилась со своим немолодым уже мужем о том, что они просто друзья. Семья теперь существовала лишь номинально, для того чтобы дети росли в любви обоих родителей.
– А вы, Савва, вы как пришли в театр? – спросила своего поклонника Андреева.
– Вы знаете, Мария, я просто счастлив, что недавно случай меня занес на первый спектакль художественного театра «Царь Иван Федорович», по пьесе Алексея Толстого, и я испытал тогда такое потрясение, что стал самым горячим сторонником театра.
Мария слушала своего нового поклонника с интересом, потому как все, что связано с театром, было для нее главной и единственной темой в жизни, на которую она могла разговаривать часами. Конечно, в последнее время к этому прибавилась борьба за свободу и равенство. После того как Мария прошлым летом познакомилась в Женеве с Лениным и стала рьяной поклонницей РСДРП, более того, сподвижницей, собирающей для партии деньги, идея равенства людей горела в ней постоянно. Но все же театр был превыше всего, театр был ее святилищем, ее храмом.