Вся физическая боль.
Это так странно — не разговаривать с тем человеком, с которым раньше общался целыми днями. Я уже неделю плачу из-за этого придурка, слезы лезут сами. Я не привыкла, просто не могу.
— Захарра! — после голоса Маара слышится стук, и я замираю, быстро вытирая глаза.
— Да? — я не двигаюсь, так как знаю, что следует за этими движениями.
— Ты в порядке?
Ну вот, снова. Из-за этого хочется рыдать. Каждый раз мне приходится врать, что я в порядке, хотя это далеко не так. Те люди, которыми я дорожу, ушли. Они не вернулись из того гребаного места, куда попали. Это всё из-за этой рыжей. Это всё она виновата. Я так ненавижу её! Не будь сейчас Василисы, мы бы были в Змиулане, ничего бы не было.
Я не заслуживаю того ада, через который прошла.
Растения были ужасными. Они были страшными, но больше всего пугало то, что на нас их натравили такие же люди, как и мы. На подростков наслали убийц. Не знаю, как мы выбрались оттуда.
А Диана с Ником? Они вообще попались на глаза надзору, и ох, как Нику пришлось несладко. Но Диана вмешалась своими фейскими штучками, и теперь, скорее всего, между феями и часовщиками начнется война.
И всё это из-за одной девушки. Всё из-за Огневой. Я так ненавижу её, надеюсь, она там сдохла к чертовой матери.
— Да, конечно, — я улыбаюсь, теперь уже не плача. Мне хочется мстить. Хочется убить её самой.
— Я войду? — Маар близко к двери.
— Не нужно, я сейчас выйду, — я встаю с кресла, еще раз вытирая глаза, чтобы окончательно убрать из них всю влажность. Но я уверена, что они красные.
Захарра сидит на диване в гостиной, Ник ходит взад-вперед, отмеряя расстояние комнаты шагами, Диана задумчиво смотрит в окно, а Маар лежит на кресле, при чем в очень странной позе: его голова свисает с дивана, а ноги закинуты на спинку.
Его глаза прикрыты, он о чем-то думает.
— Знаешь, Ник, — вдруг говорит он. — Я очень скучаю по Ваське.
— Ага, — с горечью говорит Ник, останавливаясь.
Никто из них даже не заметил, как тело Захарры напряглось, а глаза стали темнее. В них вспыхнула настоящая ярость.
— Я так соскучился по нашей обычной жизни, — Ник взъерошивает волосы.
— Ага, — Маар вздыхает. — Нас, наверное, отчислили уже. Преподша по английскому наверняка пир на весь мир устроила, — он поднимается, принимая нормальную позу.
— И экономик. Он постоянно говорил, что мы чепушиллы отбитые, я уверен, что он даже приватный танец ректору за такую «честь» станцевал.
Два друга усмехаются.
— А помнишь, как мы Ваську готовили к истории? — вдруг вспоминает Ник, тепло улыбаясь. — Это была наша последняя ночь на Остале.
— Да, интересно, она его завалила или нормально написала? — Маар кивает. — А еще я соскучился по еде Марты Михайловны. Самая лучшая старушка.
— Не могу не-
— Вы можете перестать говорить о своей прошлой жизни? — закипает Захарра. — Её нет! Больше нет! Ваша Василиса вкрутила вас в такие неприятности, вы даже представить не можете! — она вскипает, соскакивая с дивана.
Парни в недоумении и шоке смотрят на неё, но Диана спокойно разворачивается к ним лицом.
— Захарра, успокойся. Вы слышите этот шум? — она резко замирает, и все ребята делают точно так же. Темпуса нет, он сидит в своем «домике», значит, это жужжание делает не он.
Звук становится всё громче и громче, и ребята готовят стрелы.
Парни уже хорошо научились ими управлять, судя по тем событиям, которые случились две недели назад.
— Я-
— Это они! — кричит Маар, видя белое сияние между ними. Прямо перед диваном появился большой световой круг, и когда оттуда «выглянула» чья-то рука, Захарра вскочила с дивана, стоя прямо перед порталом.
Ей было плевать теперь на всех, она внимательно ждала Фэша.
Первой вышла Сара. Её кожа была почти одного цвета с волосами, что напугало всех. Лицо измучено.
Вторым вышел Фэш, и Захарра тут же бросилась к нему, сбивая с ног. Как же она была рада!
Третьей вышла Василиса, одежда на ней была порвана, а лицо никакое. Кожа бледная, что немало удивило ребят, потому что они были в, мать его, Египте.
Портал закрылся, как только вторая нога Василисы оказалась на ковре гостиной.
— А где… где Никита? — Диана с испугом взглянула на прибывших. Василиса держала черную книгу в руке, но она выронила её, стоило словами Фрезер слететь с губ.
— Господи, я так виновата, — прошептала рыжеволосая, а потом села на ковер — будто упала.
Комментарий к глава 11 трейлер в шапке:)
окееей, стоит ли мне редактировать первую часть? я просто начала её читать, и очень расстроилась. Ошибок грамматических, вроде бы, не так уж и много, но реплика героев ужасна. Они будто... бумажные, что ли. Что думаете по этому поводу? Главная мысль будет та же, просто что-то возможно добавится.
Надеюсь, вы в порядке, и у вас всё хорошо, хх
========== глава 12 ==========
Martin Garrix, David Guetta feat. Jamie Scott, Romy Dya — So Far Away
Жизнь — это одиночество.
Р.Брэдбери «Вино из одуванчиков»
— Когда они доставали книгу, — Фэш скрестил руки и положил их на колени, — сработала ловушка. В его ногу попала маленькая заноза с ядом. Как я понял, она не больше сантиметра, но летела достаточно быстро.
Я смотрела в пол, ненавистная книга лежала передо мной, и я её ненавидела всем сердцем.
— Нам пришлось его оставить. — Сара опустила голову.
Будто ей жаль.
Да ей вообще плевать.
— Да. — Драгоций кивает, а потом смотрит на меня, и я резко отворачиваюсь, чтобы спрятать глаза, из которых, кажется, снова польют слезы. В горле встает ком, который не дает дышать, а в области сердца больно колет, что заставляет меня сжиматься. Это ужасное чувство, и мне хочется, чтобы оно быстрее ушло. — Времени было мало, мы бы не успели. Да и яд там был не из таких, о которых я хоть что-то знаю. Видимо, египетский рецепт какой-то.
Я горько усмехаюсь, а потом встаю.
— Мне нужно выйти, — говорю я, не смотря ни на кого.
Быстрым шагом направляюсь вон из комнаты, а потом, когда никого уже не видать, останавливаюсь и прижимаюсь спиной к стене. Рука ложится на рот, а ноги подгибаются, так, что я съезжаю вниз по стене.
Я не плачу, просто прерывисто дышу. Грудь сжимает, словно в тисках, а в голове пульсирует.
Почему мама не рассказала о яде? Она по любому знала, знала, что один умрет. И это была бы не я.
Это добивает, и теперь я чувствую, как мои щеки становятся влажными, а на футболку капают слезы. Я ненавижу быть такой. Быть слабой. Кажется, это просто слезы, но на самом деле, всё совсем не так.
Я должна быть смелой и спасти задницы своих родителей, но разве я смогу что-то сделать? Мне всего ничего, моя жизнь только началась, я не познала её даже совсем чуть-чуть.
А мне говорят, что надо выиграть какого-то Астрагора, племянники которого живут со мной под одной крышей. Это мир такой, или я чего-то не понимаю в этой жизни?
— Эй. — Я вздрагиваю, когда рядом опускается Ник.
— Ты в порядке? — Слева садится Маар. Его кудри немного отрасли и теперь закрывали глаза.
— Как видите. — Я вытираю ладонями щеки, стараясь успокоиться.
— Тише, тише. — Маар тянет меня к себе, обнимая, но я тут же отталкиваю его.
— Не надо, ребята. — Я качаю головой, а ком в горле растет. — Я разревусь еще больше из-за этого.
— Но ты должна знать, — рука Ника ложится на мою, поглаживая большим пальцем, — что мы с тобой. Помни это, хорошо? Что бы ни случилось, мы будем рядом. Это и наша потеря, потому что именно мы все вместе привели его сюда, а не ты одна. Ты не должна думать так.