— Ну, допустим. С какой целью интересуетесь?
Незнакомка издала хрипловатый смешок и весело уставилась на барменшу:
— Неужто? Наш Никлаус клюнул та такую дурнушку? — затем, бросив оценивающий взгляд на Лоуринг, пододвинула к себе бокал. Пригубив вина, она слегка поморщилась. — Обычно таких, как ты, он ест на завтрак.
— Простите? — Эмили все это явно не нравилось, но посетительница и глазом не моргнула.
— Вижу, — продолжила она, — он даже ни разу не питался тобой. И попыток не делал, а? Ну прямо чудеса! Или он
— Кто вы такая? — не выдержала наконец девушка, швырнув полотенце на стойку. — Откуда вы знаете Клауса? И что это за бред вы несете?
Эмоциональность Лоуринг, казалось, никоим образом не задела незнакомку. Сделав еще один глоток вина, она произнесла, откровенно забавляясь:
— Скажем так, я его старая знакомая. Настолько старая, что ты, наверное, ужаснешься, когда узнаешь, насколько. А так оно и будет в скором времени — уж я-то гарантирую.
— Кто вы? — с нажимом повторила Эмили, и ее собеседница притворно вскинула руки, будто сдаваясь.
— Меня зовут Кэтрин Пирс, — произнесла она, наконец, и, перегнувшись через стойку, заглянула в глаза Лоуринг. Ту так и обдало жаром. — Только Клаусу не обязательно знать об этом. Ты не скажешь ему, — сказав так, девушка, как ни в чем не бывало, вернулась на место, а барменша непонимающе затрясла головой, сбрасывая наваждение. Она понимала лишь одно: Клаусу не стоит знать о том, что Кэтрин в городе. Что вообще здесь была.
— Поверь, я не враг тебе, — Пирс провела ногтем по кромке бокала и усмехнулась. — Даже наоборот, хочу тебе помочь, показать истинное положение вещей.
Эмили вновь надменно вскинула подбородок, чувствуя, как в ней растет недоверие к этой таинственной персоне:
— А с чего вы решили, что мне это нужно?
— Нужно, — голос Кэтрин был тверд и уверен. — Поверь, я знаю Клауса не первый год, а ты — лишь то, что он позволил. И, милочка, это только верхушка айсберга.
Лоуринг с сомнением посмотрела на Пирс, но комментировать ее слова не стала, хотя не могла не признать, что зерно сомнения все же запало в ее душу. Кэтрин это заметила, и ее красиво очерченные губы расплылись в довольной усмешке.
— Вижу, ты все-таки заинтересовалась. Это хорошо. Тогда ответь мне на простой вопрос: что Майклсон рассказывал тебе о своих родных?
— Ну, — Эмили на пару мгновений замялась, отводя глаза, а затем принялась протирать стаканы, — совсем немного. То, что у него есть еще три брата и сестра…
— А еще конкретнее? — подталкивала Пирс, нетерпеливо ёрзая на барном стуле.
— Еще то, что они все разъехались кто куда.
— А что, если я скажу, что почти все они находятся здесь, в Сан-Франциско? Даже больше — в доме Клауса?
Вот такого поворота Лоуринг совсем не ожидала. Она так и застыла с полотенцем в одной руке и стаканом — в другой.
— Нет, это невозможно, — произнесла Эмили, покачав головой, но Кэтрин лишь нетерпеливо взмахнула рукой.
— Наш Клаус — такой себе Синий Борода, который держит своих родственничков под замком. Наверняка у него есть комната, закрытая на ключ, и в которой ты ни разу не была. Не так ли?
Лоуринг снова бросило в жар от пристального взгляда собеседницы, и она неохотно промямлила:
— Да, есть такая… На первом этаже, в конце коридора… Он говорит, что там только старый хлам.
— Ха! — торжествующе усмехнулась Кэтрин. — Надо отдать должное его чувству юмора. Элайджа далеко не такой забавный, как его младший брат — ну просто сама серьезность. Вот как мы поступим, Эмили, — Пирс положила локти на стойку и чуть подалась вперед. — У тебя есть всего один способ убедиться в том, что я не лгу — стащить у Никлауса ключ и самой заглянуть в ту комнату. Если удастся, у тебя возникнет множество вопросов, на которые я с радостью дам ответы. Ну, а пока… — девушка допила залпом остатки вина на дне бокала, — чао.
Она легко спрыгнула со стула и, покачивая бедрами, вышла из бара, оставив Лоуринг мариноваться в собственных сомнениях. Она думала об этом весь рабочий день, погружаясь в невеселые мысли так глубоко, что практически ни на что не реагировала, по рассеянности путая заказы или проливая напитки. Когда же ее смена закончилась, Эмили не без облегчения покинула бар и отправилась домой, все еще размышляя о том, что же ей делать.
Даже дома, приняв душ и забравшись в постель, Лоуринг долго не могла отделаться от мысли, что Кэтрин не врет — Клаус и правда опасен. Рассудок упорно твердил, что этого просто не может быть, что Майклсон не может причинить ей вреда, но в душе… Сомнения не давали Эмили заснуть, а в измученном сознании то и дело мучительно-ярко вспыхивали слова Кэтрин: «Таких, как ты, он ест на завтрак… Ты знаешь только то, что он тебе позволил… Наш Клаус — Синяя Борода…»
Так, проворочавшись и промучившись от тяжелых мыслей полночи, девушка уснула лишь под утро, но к тому моменту она все-таки приняла решение. Все, что ей нужно было, чтобы развеять сомнения — просто заглянуть в ту закрытую комнату. И все. Тогда уже станет ясно, как поступить дальше.
Комментарий к
*Фриско - просторечное, сленговое название Сан-Франциско.
Этот фик планировался не таким длинным, ведь сцена, ради которой все затевалось, будет описана в самом конце второй части. Надеюсь, у меня получилось не отойти от образа Никлауса и выдержать его манеру поведения и речи.
Песни, которые рекомендуются к прослушиванию:
Janis Joplin_Kozmic Blues
========== Часть 2 ==========
На следующий день Эмили, как и обычно, пришла в дом Клауса, переоделась и заняла свое привычное место на оттоманке напротив мольберта. Сердце ее было не на месте, когда Майклсон, улыбаясь уголками губ, вошел в студию и взялся за кисти. Теперь он писал маслом, оживляя портрет — медленно, словно пропуская через себя каждый мазок, а Лоуринг все так же позировала, позволяя Клаусу запечатлевать на холсте игру света и тени, беглые блики и переливчатый блеск шелка и жемчужного ожерелья.
— Что тебя беспокоит? — вдруг спросил Майклсон и бросил на Эмили через мольберт испытующий взгляд.
— М-м-м? — девушка вздрогнула, и от легкого испуга ее сердце заколотилось еще сильнее.
— Выглядишь какой-то нервной, все никак не можешь расслабиться… Будто в тисках зажата. Что с тобой? — о том, что на самом деле Лоуринг выдало учащенное сердцебиение, первородный вампир предпочел не распространяться.
Эмили сделала глубокий вдох и послала Клаусу легкую улыбку. Ее привлекал ореол его тайны, но с недавних пор девушка стала воспринимать Майклсона в качестве прекрасного, но опасного хищника, который в любой момент может выпустить клыки и вонзить когти в ее грудь.
— Ничего особого, — натянуто хихикнув, наконец ответила Лоуринг. — Просто у меня такое чувство, что я что-то забыла сделать. Вот теперь пытаюсь вспомнить, что именно…
На самом же деле Эмили раздумывала над тем, как бы ей проникнуть в ту самую комнату и при этом остаться незамеченной Клаусом. Девушка уже отмела идею воспользоваться отмычками, когда Майклсон обратился к ней, тем самым заставив себя почувствовать преступницей.
Первородный недоверчиво прищурился. Уж больно странной Лоуринг казалась сегодня, но прибегать к внушению для выяснения истинных причин нервозности подруги Клаус не стал. Он отложил кисти, вытер руки пестрой тряпицей и присел на оттоманку рядом с Эмили.
— Я хочу рассказать нечто, что может отвлечь тебя от невеселых мыслей.
Девушка в ожидании вскинула на Клауса глаза, нервно теребя нитку жемчуга у себя на шее. Тот продолжил:
— В следующий вторник я устраиваю в этом доме званый вечер и хотел бы видеть тебя рядом.
— Званый вечер? — неверяще переспросила Лоуринг, прекратив, наконец, терзать жемчуга. — И ты хочешь, чтобы я…