«Люсьен…»
Его руки соскользнули с ее бедер, обхватили лицо, и он заглянул ей в глаза.
«Доверься мне, Лия».
Она уставилась на него. Сглотнула. Он наблюдал, как изменилось выражение ее лица, а затем ее глаза вспыхнули.
Он с глубоким разочарованием понял, каким будет ее ответ, еще до того, как она его произнесла в его голове.
Однако он ошибся.
Мучительно сладко она нерешительно прошептала: «Хорошо».
15
Угроза
Не успела я и глазом моргнуть, как мы с Люсьеном оказались в гардеробной.
Во время своего рывка в гардеробную, он захватил и мое нижнее белье, и когда поставил меня на ноги, протянул его мне.
Раздался звонок в дверь.
Не говоря ни слова, я начала быстро одеваться.
Мне было о чем подумать.
Во-первых, о том факте, что я ударила его.
Я никогда в жизни никого не била, поэтому ничуть этим не гордилась, ни капельки. У меня скверный характер, но я не была склонна к насилию. Даже если он был большим, плохим, сильным вампиром, который, несомненно, спокойно пережил мой удар и скорее всего заслужил мой удар, но все равно мне оправдания не было.
Конечно, он заявил, что никогда меня не отпустит, что было полной, абсолютной, очень, очень и очень жестокой ложью.
Но все же.
Второй факт, что он отшлепал меня.
Отшлепал меня.
Как будто я была непослушным ребенком.
Ну, не совсем, но все же!
И он проделывал это, опять контролируя мой разум.
Это было так унизительно, удивительно, как я вообще могла двигаться и не окаменела в буквальном смысле. Особенно в сочетании с тем, что он сразу перешел от порки к играм с моим телом, против моей воли, надо сказать, но все же это было чертовски приятно.
Я не могла с ним с этим бороться. Я хотела. Мой мозг кричал на меня, особенно после порки, во время которой, хотя его удары причиняли моей заднице мало боли, кроме моей гордости, конечно, я почувствовала, как во мне что-то сломалось. Сломалось что-то неотъемлемое мое, Лии Бьюкенен, одной из многовекового рода сильных, независимых наложниц (если верить словам Люсьена). И в том, как это во мне сломалось, было понятно, что это невозможно будет починить.
Самое странное заключалось в том, что я не возражала. Ни в малейшей степени. Как будто, сломалось и сломалось, так и должно было быть.
Словно это было построено исключительно для того, чтобы просуществовать до Люсьена, пока он это не сломает.
Итак, насколько это было глупым и причудливым?
Сейчас я не могла думать об этом.
Не сейчас, когда опасность стояла по ту сторону двери.
Серьезная опасность. Самая худшая.
Настолько худшая, что скорее не опасность, а угроза.
Я чувствовала, как она ползла, тревожно, угрожающе, злая по воздуху. Сказать, что мне стало не по себе, огромное преуменьшение.
Я не знала, как это поняла. Я даже не знала, что поняла. Я просто знала, что понимаю.
И я поняла, если все пойдет не так, моя жизнь будет закончена.
И я также поняла, единственный, кто мог встать между мной и этой угрозой, был Люсьен.
Он будет охранять и защищать меня. Независимо от и вопреки тому, что я только что пережила от его рук, я знала в глубине души, что он сделает все, что в его силах, чтобы защитить меня, встав между мной и тем, что было за дверью.
Или он умрет, пытаясь это сделать.
И эта мысль потрясла меня больше всего.
Поэтому я не теряла времени. А быстро надела пижаму и для пущей убедительности халат, туго затянув пояс. Затем я повернулась к нему, увидев, что он ждет меня в пижамных штанах.
В дверь снова позвонили.
Мое сердце бешено заколотилось.
«Успокойся, зверушка». Его голос прозвучал в моей голове, когда он протянул мне руку.
Без колебаний я подошла к нему, вложив свою руку в его, его глаза удерживали мои в плену еще пару секунд.
В тот момент, когда его длинные пальцы сомкнулись вокруг моей руки, поглощая ее, я почувствовала, как мое сердце успокоилось.
«Вот так. Молодец». — Его голос, полный гордости, прозвучал у меня в голове, подбадривая.
Мы медленно пошли вместе, держась за руки, к входной двери. Пока мы шли, снова зазвонил звонок.
Он остановил меня, его глаза встретились с моими в темноте, он положил руку мне на щеку, все еще держа меня за руку.
«Ты выполняешь все, что я говорю, понятно?» — спросил он, я кивнула, и он ободряюще улыбнулся мне и пожал руку.
Затем он отпустил мою руку и отошел, чтобы включить свет. Затем открыл дверь и встал в проеме, преграждая путь тому, кто был снаружи.
Я находилась за дверью. Не видела, кто там был, они, следовательно, не могли видеть меня. Люсьен заговорил, предоставляя мне необходимую информацию, не сообщая об этом нашим посетителям.