— Я весь день писала все, что хотела сказать, в блокноте, — ответила я. — Знаешь, как это раздражает?
— Это так трудно? — спросил он, и в его черных глазах заплясали искорки сдерживаемого смеха.
Это было нетрудно.
— Да, — раздраженно ответила я.
У него снова дернулись губы, рука оставила мою задницу, скользнула вверх по спине и запуталась в моих волосах.
— Твоя пытка закончена, — пробормотал он, прежде чем запрокинуть мне голову, чтобы поцеловать меня.
Ненормальный, потому что у нас была компания, просто чмокни свою наложницу в губы по прибытии домой и все.
Нет же.
Полный вперед, рты открыты, языки дерутся, ненасытные, пиршественные поцелуи.
Я тяжело дышала, когда поцелуй закончился, и совершенно забыла о существовании Эйвери и Эдвины, не говоря уже о том, что они были в комнате.
«Я бы хотел отвести тебя наверх прямо сейчас», — сказали его мысли моим, и его голос звучал восхитительно голодно в моей голове.
Можно было бы сказать, что в этот самый момент я бы тоже хотела наверх.
Но я решила ничего не говорить.
Затем он спросил, его голос в моей голове звучал одновременно сладко-интимно и еще более сладко-дразняще — «Пастилки для горла?»
Я ничего не могла с собой поделать и не знала, почему, но хихикнула.
«Эдвина давала, — ответила я. — Весь день. У меня их было по меньшей мере шестьсот».
Его глаза были прикованы к моим губам, и он ухмылялся.
«Ах», — пробормотал он с пониманием.
Эйвери прочистил горло.
— Думаю, мы что-то упускаем.
Я посмотрела на Эйвери, затем на Люсьена, прежде чем надавить ему на плечи, прямо и публично возложить вину на него.
— Ты ведешь себя грубо.
Его брови поползли вверх, но он поставил меня на ноги и прижал к себе, обняв за плечи.
— Ты останешься на ужин? — спросил Люсьен у Эйвери, и я удивилась, что даже вежливое приглашение Люсьена прозвучало как приказ.
— Уйти сейчас и пропустить стряпню Эдвины? Я бы предпочел… — Эйвери вздрогнул, я напряглась, головы Люсьена и Эйвери повернулись к входной двери.
— Гости, — пробормотал Эйвери.
Рефлекторно моя рука поднялась, пальцы сжались на рубашке Люсьена на животе, когда я посмотрела на него.
Я знала, что это было глупое поведение, но нам последнее время не очень везло с входной дверью, вернее с теми, кто был за ней. Обычно, если кто-то появлялся у моей входной двери, потом нам приходилось звонить мастеру т делать косметический ремонт.
Голова Люсьена наклонилась, я поняла, что он слушает.
Затем он пробормотал:
— Черт возьми.
— Что? — Спросила я.
Его глаза встретились с моими. Затем он сказал:
— Бьюкенен.
Он сказал это прямо перед тем, как раздался повелительный и настойчивый стук в дверь, подтверждающий слова Люсьена.
Только тетя Кейт могла так постучать в дверь. Это был ее коронный стук. Даже когда она приходила выпить чашечку кофе и поболтать, она избегала дверных звонков и стучала в дверь, как будто была королевой мира, как смеет скромный простолюдин внутри не предвидеть ее прихода, распахнуть дверь и бросить лепестки роз к ее ногам.
— Тетя Кейт, — прошептала я.
— Кейт, — согласился Люсьен.
— О боже, о боже, — забеспокоилась Эдвина, направляясь в холл. — Сколько их там? Не знаю, хватит ли у нас еды.
Эйвери последовала за Эдвиной, но Люсьен прижал меня к себе спереди.
Я подняла на него глаза, когда он спросил:
— Если покажется, что твоя семья начнет нарушать наши планы на этот вечер, и я буду вынужден выгнать их физически, как ты отреагируешь?
Он снова дразнил меня. Это было специальное поддразнивание, но он все равно делал это очень, очень хорошо. Теперь я увидела преимущества, иметь своего рода парня, которому было несколько столетий. У него было много хороших вещей в запасе.
— Я разозлилась на них. Они игнорировали меня, — призналась я. — Но не уверена насчет физического выпроваживания. Не мог бы ты, ну, скажем, Могущественный Вампир Люсьен, приказать им уйти? — Я произнесла слова «Могущественный Вампир Люсьен» фальшивым напыщенным голосом, и именно поэтому, думаю, Люсьен дернул меня за руки и крепко обнял, откинув голову назад, зашелся смехом.
И именно эту картину увидела моя семья, когда они вошли в комнату с наглым видом, остро нуждаясь в мартини.
Я решила посмотреть на них свирепым взглядом.
Хочу сказать, что в мой трудный час они проигнорировали меня, и вот они здесь, когда мой трудный час был выше моих сил (не совсем, но в некотором смысле), и хорошие моменты (один конкретный, который я имею в виду) должен был произойти сегодня ночью.