Я почувствовала, как напряглась и мой нос сам по себе поднялся на полдюйма вверх, прежде чем заявила:
— Я повзрослею, когда мне будет девяносто три года, ни днем раньше. Я поклялась оставаться девушкой-подростком до тех пор и придерживаюсь этого правила. — Люсьен молчал, поэтому я закончила: — Мне осталось пятьдесят три года.
Он покачал головой и упал на бок на кровать, увлекая меня за собой, так что моя голова легла на подушки, но моя попка была прижата к его коленям, икры свисали с его бедер. Его большое тело находилось под прямым углом, ноги частично свисали с кровати, но он согнул колено так, чтобы его бедро глубоко уперлось мне в задницу, приподнявшись одной рукой на предплечье. Он возвышался надо мной, весь такой огромный, громоздкий вампир, положив другую руку мне на живот, его пальцы едва обхватили мое бедро.
— Это все еще не условия для исключения, — объявил он, в то время как я сосредоточилась на том, чтобы не задерживать дыхание в этой новой интимной позе.
Он вел себя так, будто мы каждый чертовый день лежали в постели, физически соприкасаясь, беспечно обсуждали погоду, и мои дурацкие выходки и смысл жизни!
Не то чтобы мы едва знали друг друга, чего на самом деле не было.
Не то чтобы он не был властным вампиром, который превратил мою жизнь в ад своими играми разума.
Не то чтобы он был существом, которое я ненавидела всем сердцем.
Не то чтобы он находился здесь, чтобы высосать мою кровь из тела, чтобы сделать его бессмертным и сверхчеловеком.
Нет.
Как будто мы были чем-то совершенно другим.
— Меня исключили не за это, — сказала я, и прозвучало с придыханием.
Я наблюдала вблизи, как его язык облизал губы, затем он сжал их вместе. Я была не уверена, но мне показалось это не очень хорошим знаком.
Наконец он произнес:
— Давай пропустим все твои другие шалости и перейдем к той части, из-за которой тебя исключили.
Я решила, что это хорошая идея. Значит немного ошиблась.
Поэтому сообщила ему:
— Вместо того, чтобы сдать тест по эссе в конце первого дня занятий, я написала завещание.
— Завещание?
— Свою последнюю волю, завещание. Отчего некоторые девушки испугались. Учителю потребовалось некоторое время, чтобы их успокоить. Я не хотела…
Я была так занята объяснениями, что не заметила, как он прищурился. Хотя должна была обратить на это внимание.
Его голос звучал сердито, на этот раз определенно он разозлился на меня, когда перебил, спросив:
— Какого черта ты написала завещание на «Изучении вампиров»?
Ой.
Может мне не следовало ему признаваться, что меня исключили. Было ясно, что мне определенно не следовало объяснять ему, почему меня исключили.
Но было уже поздно искать отходные пути. Я должна была завершить.
— Ты вампир, — констатировала я очевидное.
— Да. И что?
— Ты высасываешь у людей кровь.
— Если бы ты внимательно слушала материал на занятиях, моя зверушка, то узнала бы, что мы предпочитаем называть это кормлением.
— Как бы то ни было, — я снова махнула рукой между нами, — это все же моя кровь. Все может пойти не так. Что, если что-то пойдет не так?
Его глаза сузились еще больше.
— Ничего не пойдет не так.
— Ты этого не знаешь.
— Я занимаюсь этим уже давно.
— Что, если ты действительно проголодаешься?
— Я повторяю, если бы ты слушала внимательно на уроке, то знала бы ответ на этот вопрос.
— Ну, я не слушала, так что, может тебе, следует мне рассказать.
— У меня нет времени и желания тебя учить.
При этих словах мое тело замерло, и я почувствовала, как кровь закипела.
— Значит, ты собираешься… Хочу сказать, кормиться? Сейчас?
Он уставился на меня, затем закрыл глаза и глубоко вздохнул. Когда снова открыл глаза, устремив взгляд на мое горло.
Мое сердце забилось так быстро, что я почувствовала его.
— Нет, — тихо произнес он, — не сейчас. — Его рука на моем бедре двинулась, скользнув вниз по бедру к колену. Затем снова вверх. Потом снова вернулась к колену. Разрез моего платья открылся, это означало, что его нежные движения были на моей коже.
Это было приятно. Я не хотела этого признавать, но тело не позволило мне этого отрицать.
Я проигнорировала свое тело и прошептала:
— Почему не сейчас?
— Твое сердце бьется слишком быстро, моя милая. Если что-то пойдет не так, а этого не случиться, именно твое быстро бьющееся сердце и приведет к тому, что все пойдет не так.