— Мы просто хотели лично извиниться за то, что свалились, как снег на голову, и привели Этьена и Крессиду, — добавила Изобель, когда мы остановились. — Надеюсь, ты поняла, что с ними двумя нужно обращаться очень осторожно.
О, это я прекрасно поняла.
— Конечно, — пробормотала я.
— Когда мы вернемся в дом, сделаем все возможное, чтобы по быстрее уехать, — заявила Магдалина.
— В этом нет необходимости, — наполовину солгала я, они мне нравились. Мне просто не нравились Этьен и Крессида. — Оставайтесь столько, сколько хотите. Люсьен наслаждается временем, проведенным с вами. — Последнее тоже было полу-ложью.
Они обе знали Люсьена уже давно (и это давно для них реально было долгим временем), поэтому они оба расхохотались.
Отсмеявшись, Магдалина подняла руку и сжала мне бицепс, прежде чем опустила свою руку, сказав:
— Я ценю жертву, которую ты принесла ради моего сына, но, как бы это ни было любезно, мы сделаем все возможное, чтобы завершить наш визит.
— Хорошо, — прошептала я, затем собралась с духом. — Но, просто чтобы вы знали, — я подчеркнул «вы», чтобы они точно поняли, о каких «вы» я говорю, — всегда добро пожаловать ко мне в дом в любое время. Эдвина любит компанию, я тоже, и Люсьен сказал, что вы ему очень дороги.
— Очень любезно, Лия, с твоей стороны, — мягко ответила Изобель.
— И чтобы отплатить за доброту, — Магдалина вытащила визитку из кармана своих потрясающих, свободных, сшитых на заказ брюк и протянула ее мне, — здесь наши телефоны. Бел и мой. Если тебе что-нибудь понадобится, — ее глаза встретились с моими, в них было что-то, чего я не поняла, но что-то такое, что я была не уверена, что мне понравилось, — что-нибудь, Лия, позвони нам.
Что все это значит?
Взяв у нее карточку, я осторожно спросила:
— Вы говорите о проблемах у Люсьена?
Голова Магдалины слегка склонилась набок, но ее лицо ничего не выражало.
— Проблема?
О-о-о. Может она не знала, что Люсьена увезли посреди ночи члены Совета. Она была его мамой, и вероятно, для нее это не было звездной новостью.
— Э-э… — Пробормотала я, пытаясь выйти из этой ситуации. Но мое «эээ» звучало неубедительно, но я не знала, что еще сказать.
— Ты говоришь о проблеме отца с Советом? — Спросила Изобель, явно зная и не боясь упомянуть об этом перед Магдалиной, что означало, что она была в курсе, поэтому я расслабилась.
— Не, эм… точно. Я знаю, что у него был, э-э… визит из Совета, но он мне больше ничего не рассказывал, — ответила я.
— На самом деле, — вмешалась Магдалина, — этой визиткой ты можешь воспользоваться всякий раз, когда чувствуешь, что тебе нужно с кем-то поговорить, моя дорогая. Какие бы у вас ни были проблемы. Все, что ты хотела бы обсудить. Мой сын проявляет интерес к нашим соплеменникам, что может быть непросто. Не только для него, но и для тех, с кем он проводит свое время. Мы просто хотели, чтобы ты знала, независимо от того, как Крессида и Этьен вели себя за ланчем, у тебя всегда есть поддержка его семьи, мы готовы выслушать все и дать совет.
Вау. Это было очень мило.
— Спасибо, — тихо ответила я.
— Все, в чем будешь нуждаться, — повторила Магдалина, немного приблизившись ко мне, с одной стороны она меня успокаивала, с другой — пугала.
Отлично, теперь мать Люсьена вызывала у меня странные, противоречивые эмоции.
— Хорошо, — все еще тихо произнесла я, — спасибо.
Ее рука поднялась, и она снова сжала мою руку.
Я улыбнулась, затем посмотрела на тропинку, затем снова на женщин.
— Мне нужно вернуться к Люсьену, — сказала я им. — Как вы знаете, он не большой поклонник своего отца, Крессида действовала ему на нервы за обедом, и он может вспылить. Я не очень хорошо всех вас знаю, но думаю, что Джулиан не сможет удержать зверя в узде. И в любом случае, Люсьен предпочел бы проводить время с вами, так что, может нам стоит вернуться.
— Вижу, ты хорошо изучила моего сына, — заметила Магдалина своим мягким голосом.
— Он очень изучаемый парень, — ответила я и услышала, как Изобель хихикнула. — То есть хочу сказать, он парень, которого хочется изучать, э-э… очень сильно, — глупо уточнила я.
— Парень, — пробормотала Изобель, в ее голосе звучал смех.
— Это освежает, моя дорогая, — начала Магдалина, и мое внимание переключилось на нее, — видеть моего сына с кем-то, с кем угодно, кто наслаждается его обществом, его обществом без преклонения.
Что ж, я боготворила ее сына, но совсем другим способом, и не хотела бы делиться с ними каким.